Обсудить статью в дискуссионном клубе 
Аспирантура МГУ. Москва — столица коммунистического быта
Владимир Дергачев
Так как членов семьи в аспирантском общежитии МГУ не прописывали,я снимал комнату на старом Арбате у бывшего однокурсника Эдика Титова, который, защитив кандидатскую диссертацию, уехал на заработки в Магадан, а в Москве осталась жена Света с дочерями Иришей и Маришей.
В коммунальной квартире жило «всего» одиннадцать человек, образующих по своему происхождению гремучую смесь, периодически взрывающую холодный мир межклассового существования.
Во-первых, жили две дамы из дореволюционного прошлого. Одна девица (по её собственному утверждению), 84 лет, бывшая дворянка из рода ивановских миллионеров Гарелиных, владела до уплотнения в 20-х года всей квартирой. С удовольствием демонстрировала фотографию, на которой изображена в молодости с испанским тореадором. Как утверждала, была любовницей великого русского шахматиста Алехина и будущего короля Испании Альфонса XIII. Как дама умудрилась одновременно быть любовницей и девицей, навсегда останется тайной. Работала в Музеи западного изобразительного искусства, написала монографию по американскому искусству, но которая не была опубликована. Следующая девица, 90 лет, из дворян, кандидат искусствоведения. Трое жильцов, Эдик, Света и я, окончили Московский университет, моя жена — Иркутский университет.
Временную прописку имела дворник Наташа или как она себя называла на французский манер — Натали. Она совмещала свою работу с обязанностями секретаря комсомольской организации ЖЭКа и кадровой проститутки. Очередной любовник был из Персии (Ирана), которому мама не разрешала жениться на русской девушке. Иногда приходил ночевать бывший любовник из Чили, которому мешала жениться международная обстановка. Так как дом в Мясковском переулке Арбата находился вблизи правительственной трассы, по которой Генеральный Секретарь Коммунистической партии почти ежедневно ездил от своей квартиры в доме на Кутузовском проспекте в Кремль, милиция и спецслужбы держали близлежащие кварталы под бдительным контролем. Хотя официально профессия проститутки в городе коммунистического быта отсутствовала, нелегально «бескорыстных» девушек «крышевала» милиция. Их ставили на учет и поощряли занятие древним ремеслом. Ежемесячно они отмечались в милиции и рассказывали о своих клиентах, особенно зарубежных. На этом передовом фронте, возможно, Наташка была не последней, если органы рекомендовали избрать её секретарем комсомольской организации ЖЭКа.
В холодные зимние ночи часто раздавались звонки в дверь коммуны. Милиционеры с правительственной трассы заходили «согреться» к Наташке. Бескорыстная советская комсомолка никому не отказывала. Иногда к ней приезжала подруга из Ленинграда, которая обслуживала славных французских летчиков гражданской авиации, летавших по маршруту Париж – Ленинград. Так как она то же был комсомолкой, денег с них не брала, и французские мальчики рассчитывались за качественные услуги дефицитными хрустальными вазами, которые она возила продавать в Москву.
Несомненно, настоящим «гегемоном» в коммунальной квартире было люмпенизированное семейство Ар-ных, заселенных во времена коммунистического уплотнения 20-х годов. Здесь главным возмутителем спокойствия была девица Дуська, 45 лет, — «друг» милиции и психоневрологического диспансера. В свободное от работы время она писала анонимные письма во всевозможные органы о притеснении пролетариата со стороны мелкобуржуазных элементов и периодически сморкалась на коммунальной кухне в чужие кастрюли с борщом. Была осуждена товарищеским судом, но купила лжесвидетелей по три рубля за штуку. Один раз облила соседку кипятком, а соседу дала с размаху ногой по мужскому достоинству. Иногда бросалась с топором на бывших буржуев. Изъяснялась предельно откровенно: «Хочешь, я тебе в морду плюну?». Страну делила по территориальному признаку на Москву и Магдаган. Себя относила к коренной москвичке и обращалась ко всем вокруг с одним словами: «Понаехали тут всякие из Магдагана». Её мать-героиня Евдокия, награжденная, как всегда в анонимках подчеркивала Дуська, правительственными наградами (юбилейной медалью к 800-летию Москвы), говорила о своей дочери соседям: «Не обращайте внимания на Дуську, её ни одна психушка уже не может вылечить». Вероятно, сказалось суровое пролетарское воспитание. Муж «героини», страдавший самой распространенной русской болезнью, для наведения порядка в семье в воспитательных целях использовал свое мужское достоинство, стуча им по столу.
Кроме семьи «пролетариев», благодаря победе Октябрьской революции в квартире получили постоянную прописку клопы, моль и тараканы. Такая гремучая смесь приводила к постоянным межклассовым скандалам и ссорам.
Когда соседи пытались утихомирить Дуську, она начинала кричать, что её режут, и бежала к телефону звать милицию. Милиция прибывала с большим нежеланием и получала свою порцию брани. По красноречию литературному герою Шарикову нечего было делать рядом с Дуськой. Самое забавное в этой истории — коммунальная квартира находилась в нескольких сот метров от Московского Кремля, откуда еще разносились по стране коммунистические лозунги. А столица советской Родины была объявлена городом коммунистического быта.
Москва. Арбат, 1973 г. С женой, Галиной Филимоновной. Московский университет на фоне Галины Филимоновны.
Ландшафты жизни. Аспирантура МГУ
Аспирантура МГУ. Москва — столица коммунистического быта
Начало воспоминаний, см.
Зона коммунизма
«Геополитика сверхдержав»
