Обсудить статью в дискуссионном клубе 
Дергачев В.А. Международные экономические отношения. Учебник для вузов, М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2005. — 368 с.
Глава 18. МИРОВОЙ КРИМИНАЛЬНЫЙ БИЗНЕС
Коррупция, мафия и теневая экономика. Полюса криминальной экономики. Рыночный фундаментализм
Глобализация мировой экономики сопровождается усилением её криминализации и крупномасштабной коррупцией (corruption, порча нравов). В условиях открытости к внешнему миру, чем больше коррумпированность власти и инвестиционная непривлекательность, тем вероятнее «интеграция» государства в международное пространство криминального бизнеса.
В мировом криминальном бизнесе доминируют торговля наркотиками, оружием и нелегальная торговля людьми (траффикинг). Только в США и Западной Европе продается ежегодно различных видов наркотиков на сумму 120 – 150 млрд. долларов по фантастической норме прибыли (до 800 %). Десятки миллиардов долларов получают криминальные группировки от продажи оружия. По оценкам ООН ежегодно более 4 млн. человек переправляют через границы государств для подневольного труда, что приносит преступным синдикатам до 7 млрд. долларов ежегодной прибыли.
Кибертерроризм — разрушительная роль информационных ресурсов Интернета в общественных отношениях. Во Всемирной Паутине постоянно растет число сайтов, пропагандирующих насилие, расовую и религиозную нетерпимость. Эти так называемые проблемные сайты стали средой обитания в киберпространстве «электронного сообщества» экстремистов, включая террористов. Интернет широко используется мировым социальным движением антиглобалистов, осуществляющих атаки хакеров на сайты крупных корпораций и политических организаций. Ущерб от кибертерроризма оценивается в сотни миллиардов долларов.
Коррупция, мафия и теневая экономика
Коррупция (порча нравов) — поиск, установление и поддержка противоправных отношений между физическими и юридическими лицами с целью достижения корыстных личных и корпоративных целей. К коррупции относится лоббирование законодательного процесса и получение государственных экономических преференций за лояльность и финансовую поддержку должностных лиц, борющихся за власть. В каждом государстве коррупция имеет свою специфику. Например, в Китае коррупция сосредоточена преимущественно на нижнем и среднем уровнях, тогда как в высших эшелонах власти она ограничена единичными случаями. При обнаружении факта получения взятки высокопоставленные партийные чиновники приговариваются к смертной казни. Понимая, что абсолютно искоренить это явление не возможно, власть создает правовое поле, ограничивающее масштабы коррупции. Так, например, в Шанхае, претендующем на роль мирового открытого города, был издан специальный указ со специфическим названием «Все вопросы — в одном окошке». Потенциал зарубежный инвестор ограждался от необходимости давать многочисленные взятки при регистрации своего бизнеса. Если китайский ВВП составляет 861 долларов на одного гражданина в год, то в 17-миллионном Шанхае — 4500 долларов на одного жителя города. Только за 90-е годы в городскую экономику вложено десятки миллиардов долларов зарубежных инвестиций.
Мафия — тайное общество, возникшее в Сицилиии действующее в интересах крупных землевладельцев и ростовщиков с использованием террористических актов. В современном мире распространена мафия, защищающая интересы преимущественно этнических криминально-корпоративных группировок (кланов, семей). Особое место по уровню организованности занимает китайская мафия (триады), имеющая собственную идеологию. Клановая маргинализация — общности кланового типа, маргинальные по отношению к культурной среде. Например, мафия или другие маргинальные кланы организованной преступности.
В ХХ веке в криминальной экономике доминировала итальянская, русская и колумбийская мафия. Есть все основания предполагать, что наступает век триад (разновидность мафии с китайской спецификой), самой многочисленной группировки мирового этнического криминального бизнеса. Триады контролируют и защищают китайский бизнес от местного рэкета по всему миру. По своей организованности и эффективности с триадами не может соперничать итальянская, русская или какая-нибудь другая мафия.
Китайские триады — самая организованная мафия в мире, крупнейшая группировка мирового этнического бизнеса. Триады контролируют и защищают китайский бизнес от местного рэкета (в том числе государственного) по всему миру. По своей организованности и эффективности с триадами не могут соперничать итальянская, русская или какая-нибудь другая мафия. Понятие «триада» связано с конфуцианским восприятием мира. В объективно существующей триаде (земля, человек и небо) человек стоит в центре вселенной и соединяет противоположные полюса. Первые секретные организации (триады), появившиеся в Китае в 1674 г., ставили политическую цель отстранения от власти правящей династии маньчжуров. В дальнейшем триады трансформировались в тайный синдикат криминальных группировок. Банды триад контролируют и защищают китайский бизнес по всему миру. Китайский предприниматель в любой зарубежной стране не боится местного рэкета, так как находится под защитой триады, получающей часть своей прибыли. Криминальная «философия» ставит в центре мировой теневой экономики триады, обеспечивающие нерасторжимость китайского бизнеса.
Под контролем триад находится игорный бизнес Аомыня (бывшей португальской колони), известного как «восточное Монте-Карло». Доходы от игорного бизнеса превышают 2 млрд. долларов, что сопоставимо с доходами американской столицы рулетки Лас-Вегасом. Триады чувствуют себя особенно благополучно в странах с высоким уровнем коррупции в Юго-Восточной Азии. Перспективным регионом для триад являются страны криминально-коррумпированной демократии в Восточной Европе, Центральной Азии и Южном Кавказе, где имеются продажные «элиты в законе».
Различаются теневые социальные и экономические отношения. Теневые социальные отношения — социальная «модель» рынка должностей, мандатов народных депутатов, ученых званий и степеней, наград, где за взятку или холопскую лояльность повышается социальный статус физического лица, а культура, наука и образование становятся объектом криминальной экономики, включая «бизнес» на государственных ресурсах. Теневые социальные отношения являются основой угрозой для национальной безопасности восточноевропейских стран и гибели православной цивилизации. Теневые экономические отношения — экономическая «модель», включающая уклонение от налогов, самозанятость (народную экономику) и криминальную экономику. Наиболее опасной для социума формой криминальной экономики является «бизнес» на государственных ресурсах, типичный во многих постсоветских странах.
Теневая экономика — официально не зарегистрированная экономическая деятельность. Включает законные в принципе виды деятельности (о которых не сообщается в налоговые органы) и незаконные виды деятельности (торговля наркотиками, проституция и др.). Интересы теневой экономики сосредоточены на краткосрочном торгово-денежном обороте. Такая инвестиционная политика не отвечает стратегическим целям государства по расширению воспроизводственных функций. Вместе с тем, теневая экономика, создавая в отличие от государства многочисленные рабочие места, на протяжении десятилетия выступает главным фактором социальной стабильности. От этого часто зависит и судьба правительства, несмотря на проводимый очередной «верный экономический курс».
В теневой экономике широко представлена внешнеэкономическая деятельность, например, импортом краденых автомобилей, энергоносителей, сигарет, спиртных напитков, продукции легкой индустрии. Теневая экономика создала наиболее эффективные международные транспортные коридоры, в отличие от дорогостоящих «мыльных» государственных проектов. Запад требует укрепления восточной границы Украины, открытой для нелегального бизнеса. Как говорят в Европе, «у хороших соседей крепкий забор». Но если перекрыть украинско-российскую границу, будет социальный взрыв. Теневая «народная» экономика существует в значительной степени за счет внешнеэкономических связей с Россией (гастарбайтеры, вывоз продукции на российские рынки).
Бороться с теневой экономикой можно только путем создания рабочих мест в поле государственного закона, а не фискальными методами. Здесь особый ущерб национальной безопасности наносит государственный рэкет — самый криминальный по сравнению с уголовным. Криминальная крыша с «вором в законе» во главе дает возможность заработать, прежде чем начнутся фискальные отчисления в общак. Государственный рэкет начинает действовать с момента получения патента на производственную деятельность физическим лицом или регистрации юридического лица. Фактически с этого момента « частное лицо» предпринимательской деятельности становится потенциальным преступником. Причем, чем беднее фискальный орган (например, пенсионный, санитарный или пожарный), тем чаще он принуждает к даче взятки.
Разработчики самых справедливых законов витают в облаках, не имея представления о том, что происходит где-то внизу на самом деле. С момента регистрации юридическое лицо часто ставят на «счетчик». Учитывая, что юридическая грамотность остается низкой, при постановке на учет в налоговой администрации не всегда принято сообщать о сроках полной регистрации, невыполнение которых ведет к штрафным санкциям. Возникает конфликт. Многие работники фискальных органов, делающие свой «бизнес» заинтересованы в том, чтобы клиенты были не законопослушными. Часто граница между законным и незаконным проходит не через партийную принадлежность к «правильным» демократам или «неправильным» коммунистам, а через такие дефицитные понятия, как честь и совесть.
Полюса криминальной экономики
Полюса криминальной экономики формируются в значительной степени под воздействием политики западных стран, вводящих экономическое эмбарго против «неправильных стран», например, Афганистана, Ирака, Югославии и др. Экономическое эмбарго приводи к обнищанию населения и поиска средств к существованию, среди которых ведущее место занимают теневая экономика и контрабанда. После обнищания государств и их криминализации Запад начинает военную интервенцию, призванную внедрить права человека и демократию. После падения режима талибов в Афганистане объем производства опиума возрос в 14 раз (3400 т. опиума-сырца или 340 т. героина). Внутренний доход Афганистана от наркоиндустрии составил в 2002 г. около 1 млрд. долларов. Прибыль мировых наркодельцов от продажи афганских наркотиков оценивается в 60 млрд. долларов.
В Евразии вместо возрождения Великого Шелкового пути, сформировался крупнейший в мире коммуникация для самого конвертируемого товара современности (наркотиков), а Россия стала транзитной страной для наркотиков в Европу и Америку. Здесь насчитывается 3 млн. наркоманов, в том числе 2 млн. в возрасте до 30 лет.
Мировым полюсом бедности и нищеты является Черная Африка — африканские страны, расположенные к югу от Сахары. Ежегодно сокращается валовой национальный продукт, падает уровень и качество жизни, растет коррупция, а страны не могут существовать без иностранных кредитов и гуманитарной помощи. Местные модели общественного развития оказались несостоятельными, а «судьбоносные» экономические программы возрождения имитируют деловую активность. Пришедшие во власть на волне демократии политики быстро теряют авторитет и доверие. Многие «демократические» лидеры оказались не только некомпетентными, но и коррумпированными в впечатляющих Запад масштабах. Крупнейший мегаполис Черной Африки Логос (Нигерия) считается самым коррумпированным городом мира, отличающимся разгулом насилия и круговой порукой. Здесь в экономике правят бал «авторитеты», которые вместе с продажной властью составляют «золотую элиту в законе», живущую на роскошных «фазендах», обнесенных колючей проволокой и стенами с пулеметными гнездами. С Черной Африкой успешно конкурируют по основным макроэкономическим показателям, коррупции и нищете населения некоторые новые независимые государства из постсоветского пространства.
Видное место наряду с Россией в транзите нелегальных мигрантов и контрабанды на Запад занимает Украина, не имеющая обустроенной границы с Российской Федерацией. Здесь граница остается прозрачной для контрабанды и международной преступности. У государства отсутствую средства на создание современной пограничной инфраструктуры. Однако, если финансовая проблема обустройства российско-украинской границы будет решена, могут возникнуть другие обстоятельства. Если официальная Украина дистанцировалась от экономической интеграции с восточноевропейскими соседями, то теневой (народный) бизнес существует в едином геоэкономическом постсоветском пространстве. Поэтому введение на восточной границе общепризнанного в мире статуса должно сопровождаться создание многочисленных рабочих мест в цивилизованном правовом поле Украины, на что требуется политическая воля. Отсутствие успехов на европейском векторе украинской интеграции и изоляция теневой экономики от восточных соседей будет способствовать социальной напряженности и представляет реальную угрозу для национальной безопасности. По существу, проблема государственных границ возвращает Украину к необходимости перейти от имитации рыночных отношений к созданию реальных условий для развития малого и среднего бизнеса, защищенного от государственного рэкета. Запад заинтересован в сохранении Украины в геополитическом «поясе верности». Однако несовместимость такого геополитического кода с реальным геоэкономическим, может не только оставить Украину в «серой» зоне Европы, но привести к социальному взрыву.
Поток через восточные границы ЕС нелегальных эмигрантов привел к ухудшению эпидемиологической обстановки в Западной Европе. Увеличились случаи заболевания болезнями, которые считались побежденным на континенте. Иммунная система европейцев, сформировавшаяся в условиях качественной жизни, оказалась чрезвычайно восприимчивой к инфекциям, характерным для бедных стран. Это, например, стало причиной массового распространения вирусного гепатита (болезни Боткина или желтухи). Вспышки этого опасного заболевания отмечались в Италии и Испании.
Рыночный фундаментализм
Рыночный фундаментализм — бизнес без моральных ограничений. В результате радиации воинствующего атеизма получил распространение в постсоветских странах, где представляет реальную угрозу национальной безопасности.
Переход от закрытого к открытому обществу — процесс либерализации экономики, политики и становления личности — в постсоветском пространстве сопровождается распространением мифов. Один из них — надежда на "экономическое чудо" с помощью импорта зарубежной модели развития.
Проиграв мирное соревнование двух общественно-политических систем, восточные славяне начали строить капитализм с таким «успехом», что возникла угроза его гибели изнутри. Модель «дикого» капитализма с «последними оплотами» демократии и «героями» (казнокрадами) капиталистического труда компрометирует Запад перед мировым сообществом, особенно на Востоке, где усиливается противостояние между рыночным и религиозным фундаментализмом.
По определению Карла Поппера открытому обществу противостояло закрытое, основанное на тоталитарной идеологии. Его ученик, известный финансист и филантроп Дж. Сорос в книге «Кризис капитализма» отмечает угрозу открытому обществу из другого источника — отсутствия общественного согласия и правильного руководства. Коррупция существовала всегда, но оказавшись с символами демократии в другом социокультурном, пронизанным радиацией атеизма, пространстве она оказалась возведенной в ранг морального принципа. В основе человеческой деятельности лежат экономические (рыночные) и общественные (моральные) ценности. Рыночные ценности утилитарны и легко измеряемы в денежных единицах, они отражают заботу человека о себе самом. Моральные ценности выражают заботу о других и не поддаются измерению. Распространение рыночных ценностей на политику, право, медицину, науку и другие сферы общественной жизни разрушает социум. Подмена моральных принципов («хорошо» или «плохо») экономическими («эффективно» или «неэффективно») представляет главную угрозу стабильности современного капиталистического общества.
Вопреки широко распространенному представлению, существует глубокое противоречие между капитализмом и демократией. Страны экономической периферии вынуждены догонять развитые капиталистические государства. Сделать это можно только с помощью активного привлечения международного капитала. Поэтому идет жесткая борьба за международные инвестиционные ресурсы. Временно низкая заработная плата при прочих равных условиях приводит к росту нормы прибыли на капитал. Сдерживать зарплату легче автократическим правительствам, что и предопределило триумф тоталитарных режимов во многих странах поздней индустриализации. Здесь государственная политика осуществлялась военной диктатурой, помогающей местному бизнесу аккумулировать капитал (Южная Корея, Индонезия) или государство само становилось капиталистом (Сингапур). Теоретически можно обеспечить долговременный экономический рост и без участия международного капитала, что продемонстрировал сталинский режим, где стратегические планы обеспечивались низким уровнем текущего потребления населения и отложенным спросом в виде сберегательных вкладов.
В мире отсутствует закономерность успешного перехода от автократии к развитию демократических институтов. Капитализм сам по себе не «толкает» страны к демократии. Ставка капитализма — благосостояние, а для демократии — голоса граждан. У капитализма и демократии разные интересы, соответственно, частные и общественные. Полная власть рынка в экономических или финансовых вопросах вызывает хаос и может в конечном итоге привести к падению мировой системы капитализма.
В постсоветское пространство пришла не демократия, а нечто другое — рыночный фундаментализм с неограниченной верой в чудеса рынка, свободного предпринимательства. Несостоятельность политиков и распад нравственных ценностей подрывают экономику значительно сильнее, чем неудачи рыночного механизма.
Геополитика во многом определяет поведение государства его географическим, политическим и экономическим положением. Корни геополитического реализма заложил еще кардинал Ришелье, провозгласивший, что у государства нет принципов, а есть только интересы. Геополитическая доктрина схожа с доктриной рыночного фундаментализма: обе трактуют эгоистический интерес как единственную реальность. Для геополитики таким субъектом является государство, а для свободного предпринимательства — индивидуальный участник рынка. Обе доктрины близко роднит вульгарный вариант дарвинизма, согласно которого выживание самого сильного — закон природы. Геополитики даже сравнивают государства с пешками на шахматной доске, не интересуясь, что происходит внутри этих фигур. Геополитическому реализму, рыночному фундаментализму и вульгарному социальному дарвинизму присущ общий недостаток: забвение альтруизма и сотрудничества. Дж. Сорос обращает внимание на единые позиции рыночного и религиозного фундаментализма по отношению к активной роли государства. Рыночный фундаментализм выступает против вмешательства государства в экономику, а религиозный фундаментализм — против пропагандируемых государством либеральных взглядов. Одни хотят полной свободы для бизнеса, другие видят в этом угрозу для религиозных ценностей.
После падения «железного занавеса» в постсоветское пространство, пораженное радиацией атеизма, вошел вместо европейской демократии — рыночный фундаментализм. Здесь основой «экономического чуда» является бизнес на государственных ресурсах. Государственная власть, приватизировавшая собственность в особо крупных размерах, контролирует крупный бизнес.
«Бизнес» на государственных ресурсах — самая эффективная форма криминально коррумпированного бизнеса, получившая наибольшее распространение в процессе «вестернизации» и «либерализации» экономики в постсоветских государствах. Здесь коммунистический лозунг «Народ и партия едины» трансформировался в «капиталистический» «Власть и бизнес едины». Вхождение в бизнес через власть является преступным по нормам европейского права. Процветает раздача преференций (льгот за счет государственного бюджета) корпоративным группировкам, ориентированным на власть и оказывающим незаконную материальную помощь в критические моменты (всенародные выборы гаранта конституции). В результате раздачи преференций увеличивается дефицит государственного бюджета, соответственно сокращается уровень оплаты труда, и как следствие, происходит имитация европейского образования и науки, а бедная медицина обеспечивает высокую смертность населения. До поры до времени это воровство остается незаметным, особенно в условиях одичавшего информационного пространства. Принцип «с каждого по серьге» позволяет временно сохранять установившийся режим, пока политическое пространство не превратиться в «гуляй поле».
В период политической и экономической трансформации Восточной Европы на поверхность общественно-политической жизни всплыла маргинальная социальная прослойка «элиты в законе». Произошло вхождение во власть физических лиц без моральных ограничений, способных ухватить больше, чем положено по закону.
В криминально-коррумпированных государствах совокупный доход «слуг народа» и «последних оплотов демократии», избранных с помощью демократических процедур и бедного электората, превышает или сопоставим с государственным бюджетом. Западная демократия не смогла достигнуть таких «успехов» за длительный период своего существования. На основе семейно-родственных связей и лояльно ориентированных «новых богатых» и других холопов вокруг находящихся на вершине власти «последних оплотов демократии» образовались «семьи» — корпоративные группировки, присвоившие общенародную собственность в особо крупных размерах. В отличие от мировой мафии «семья» является неотъемлемой главенствующей силой в странах криминальной коррумпированной демократии.
***
Подводя итоги двадцатого столетия, следует выделить диаметрально противоположные результаты двух рубежных государств христианского мира. Могущество США прирастало образованными эмигрантами, в том числе за счет самой крупной — еврейской диаспоры (более 6 млн. человек), представленной в значительной степени несколькими волнами миграции русских евреев. Могущество России убывало обесцененными человеческими жизнями, превратившимися в самый дешевый товар и рабскую рабочую силу; исходом пассионариев, включая интеллектуальную элиту.
Резюме
Глобализация мировой экономики сопровождается усилением её криминализации и крупномасштабной коррупцией (corruption, порча нравов). В условиях открытости к внешнему миру, чем больше коррумпированность власти и инвестиционная непривлекательность, тем вероятнее «интеграция» государства в международное пространство криминального бизнеса.
К коррупции относится лоббирование законодательного процесса и получение государственных экономических преференций за лояльность и финансовую поддержку должностных лиц, борющихся за власть. В каждом государстве коррупция имеет свою специфику.
В современном мире распространена мафия, защищающая интересы преимущественно этнических криминально-корпоративных группировок (кланов, семей). Особое место по уровню организованности занимает китайская мафия (триады), имеющая собственную идеологию.
Теневые социальные отношения — социальная «модель» рынка должностей, мандатов народных депутатов, ученых званий и степеней, наград, где за взятку или холопскую лояльность повышается социальный статус физического лица. Теневые социальные отношения являются основой угрозой для национальной безопасности восточноевропейских стран и гибели православной цивилизации.
Теневые экономические отношения включают уклонение от налогов, самозанятость (народную экономику) и криминальную экономику. Наиболее опасной для социума формой криминальной экономики является «бизнес» на государственных ресурсах, типичный во многих постсоветских странах. Интересы теневой экономики сосредоточены на краткосрочном торгово-денежном обороте. Такая инвестиционная политика не отвечает стратегическим целям государства по расширению воспроизводственных функций.
Рыночный фундаментализм — бизнес без моральных ограничений. В результате радиации воинствующего атеизма получил распространение в постсоветских странах.
Криминально-коррумпированная демократия — главный результат «нового мышления» и социально-экономической трансформации в Восточной Европе, Центральной Азии и Южном Кавказе. Основой «экономического чуда» является бизнес на государственных ресурсах.Криминально-коррумпированная демократия представляет угрозу западным ценностям, углубляет раскол христианской цивилизации и ведет к новому типу диктатуры.
Вверх | Назад | Далее
«Геополитика сверхдержав»
