Обсудить статью в дискуссионном клубе 
Конец свободного рынка и миф о безграничной открытости Китая
Владимир Дергачев 10.09.2011
Глобальный финансово-экономический кризис наглядно продемонстрировал, что доминировавший в последние десятилетия неолиберальный рыночный фундаментализм не выдержал проверку временем. Отмечаются мировые тенденции возрастания участия государства в перераспределении создаваемого ВВП. В развитых странах доля государственного бюджета в распределении ВВП возросла до 50% и более. Приближается конец свободному рынку, война между государством и корпорациями заканчивается, наступает эра «государственного капитализма» 1. Возможно китайская авторитарная модель станет доминирующей в мире. От Латинской Америки до Среднего Востока многие государства подражают Китаю.
Формируется многополярная геополитическая архитектура мира 2. Набирает мощь новый центр силы многополярного мира — БРИКС, отражающий в большей степени современные геополитические реалии по сравнению с западной «Большой семерки» и пока аморфной «Большой двадцатки». Доля БРИКС в мировой экономики — примерно 18 %, в населении Земли — 40 %. В отличие от России Китай и Бразилия отказались от статуса младших партнёров по диалогу «Большой семерки». Они заявили, что этот статус стал «попросту смешон» и попросили больше не беспокоиться с приглашениями на саммит этого международного клуба 3. Который является нелегитимным по нормам международного права, так как его никто не уполномочивал решать глобальные проблемы за все человечество. В 2010 году рост ВВП стран-членов БРИК составил: Китай и Индия — 8%, Россия и Бразилия – 4,0 %. Китай стал второй экономической сверхдержавой мира. Индия может опередить пострадавшую от землетрясения, цунами и ядерной катастрофы Японию и стать в 2012 году третьей мировой экономической сверхдержавой.
Впервые на саммите БРИКС на острове Хайнань обсуждались политические события в мире. Была осуждена агрессия Запада против суверенной Ливии. Намечен переход на расчеты в национальных валютах, отказавшись от посредничества американского доллара. В ближайшем будущем реально превращение юаня в мировую валюту. По прогнозам Академии общественных наук Китая доля Бразилии, России, Индии и Китая в мировом ВВП уже к 2015 году составит около 30 %, тогда как доля еврозоны — 13 %. БРИКС обгонит США по объему ВВП, а к 2020 году будет производить половину мирового ВВП. Формируются и другие центры силы, становится мощной региональной державой Турция, осуществляющая успешную модернизацию. Рост ВВП Турции в 2010 году составил 8,9 %, ВВП на душу населения ($10,1 тыс.) в три раза выше украинского.
Посткризисная трансформация особенно наглядно продемонстрировала поучительный опыт Поднебесной в защите китайского рынка от западного «рынка без границ».
Миф о безграничной открытости китайской экономики. Еще в 90-е годы автор во время поездок в Китай обратил внимание на специфику открытости китайский экономики. Эта особенность заключалась в поэтапном создании в приморских регионах специальных экономических зон, на границе с которых с внутренними провинциями Китая был установлен жёсткий полицейский и таможенный контроль. На основе китайского опыта нами предлагалось поэтапное открытие советской экономики по мере приобретения профессионального опыта работы в рыночных условиях. Но после распада Советского Союза был выбран путь «шоковой терапии».
Успех преобразований в Китае в условиях ограничения гражданских свобод обусловлен постепенными и продуманными действиями, а не политикой <шоковой терапии>. Именно игнорирование концепции поэтапного открытия рынка обернулась угрозой гибели российской и украинской экономики. При отсутствии нормального инвестиционного климата слабая валюта была подставлена под финансовые спекуляции. Тогда как в Китае осуществлена экономическая модель, ориентированная на либерализацию для прямых инвестиций и абсолютный запрет для спекулятивного капитала и вывоза валюты4.
Глобальный финансовый кризис позволил Китаю обрести второе дыхание для дальнейшего развития на фоне снижения мощи США, Японии и Европейского Союза. Китай совершил новый рывок не только в экономике, но и на мировом финансовом рынке, где доля расчетов в юанях превысила 20% за счет массового вывоза китайского капитала.
Открытость китайской экономики в реальности означает полузакрытость, что наглядно демонстрирует финансовая политика Пекина5. Во внешнеэкономической политике Поднебесная осторожно подходит к либерализации рынка финансовых и страховых услуг. Пекин проводит продуманную внешнеэкономическую политику под жестким контролем государственного регулирования, не допускает чрезмерного открытия внутреннего рынка для зарубежных инвестиций, чтобы не допустить зависимости от колебаний мировой финансовой конъюнктуры. Как это происходило в Мексике, Аргентине, Индонезии, России и других странах. В Поднебесную привлекается только продуктивный капитал.
Государство осуществляет контроль за валютным регулированием. Приветствуется неограниченный ввоз валюты в Китай и её конвертируемость в юань, а вывоз валюты за границу частными физическими и юридическими лицами затруднён многоступенчатой процедурой разрешений и строго контролируется государством. Большинство расчетов и платежей осуществляется только в китайских юанях. Социализм с китайской спецификой гарантировал сохранность вкладов населения, и за годы реформ ни разу не обманул граждан Поднебесной.
Бегство инвестированного в Китай капитала исключено. Зарубежный инвестор, вложивший в производство деньги, машины, оборудование и технологии, возврат капитала и прибыль может иметь только в виде произведённого товара. Причём по закону о предприятиях с участием иностранного капитала 70% товаров должны обязательно вывозиться из Китая и только 30% можно продать за юани на внутреннем китайском рынке. Таким образом, за рубеж отправляется в основном овеществлённый труд китайских рабочих, а факторы производства, производственный капитал, возмещение его убыли от амортизации и накопление остаются в Китае.
Во внешней торговле через квотирование и лицензирование министерством внешнеэкономических связей осуществляется полный контроль за коммерческой деятельностью. Разрешается только плановый импорт. Подавляющее большинство товара сделано китайцами на китайских предприятиях с участием иностранного капитала. При этом зачастую без лицензий копируются зарубежные технологии и по-пиратски используются мировые торговые марки и бренды.
Работающие в Китае иностранцы (кроме сотрудников иностранных представительств), как и китайцы, получают вознаграждение только в юанях. И они должны либо легально потратить их в Китае, и вывозить товары, либо менять с риском юани на «черном» рынке. Официальных пунктов свободного обмена валюты нет.
Результат китайской открытости только вовнутрь выражается в накоплении государством огромных валютных резервов, экономической независимости государства, возможности регулирования внутренних цен и сдерживания инфляции. Пекин аккумулирует американский доллар и возвращает его на внешний рынок в форме кредитов и платежей за реальные импортируемые товары. Китай предоставляет больше кредитов развивающимся странам, чем Всемирный банк, при этом требует только гарантии защиты своих инвестиций, не обращая внимания на авторитарные и другие политические режимы и соблюдения «прав человека».
В противовес мировому финансовому рынку во главе с Западом Китай выступает с идеей создания азиатского рынка с единой валютой. Основой такого образования должен стать валютный союз Большого Китая, включая материковый Китай, Сянган, Аомынь и Тайвань. Такой подход позволяет решить не только геополитическую задачу воссоединения Большого Китая, но и создать в перспективе единый азиатский рынок, защищенный от колебания мирового (западного) валютного рынка.
В России и на Украине по рекомендации западных экспертов вместо поэтапной была осуществлена «шоковая» открытость экономики, а национальной валютой стали американский доллар и евро. Преимущественно спекулятивный иностранный капитал периодически бежит из стран. Мировой финансовый кризис отчётливо выявил отсутствие в России и на Украине элиты развития, которую заменили организованные партийные группировки (ОПГ) со своими корпоративными и личными «шкурными» интересами «выдающихся партайгеноссе». Поэтому положительная посткризисная трансформация только экономическими методами здесь невозможна без создания реального конкурентного политического поля.
1 Ian Bremmer “The End of the Free Market: Who Wins the War Between States and Corporations?” Portfolio, 2010, Stefan Halper «Pekinese consensus», 2010. «Неэкономические грани экономики: непознанное взаимовлияние». Под редакцией О.Т. Богомолова.– М., 2010.
2 Дергачев В. Новая геополитическая архитектура мира от Атлантики до Тихого океана. — Вестник аналитики, 2010, № 4.
3 Дмитрий Косырев Правильная компания на острове Хайнань. — http://www.izvestia.ru/news/373581
4 Дергачев В.А. Геополитика. — Киев: ВИРА-Р, 2000.
5 Андрей Девятов Китайский путь для России. — http://www.ideologiya.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=8513
«Геополитика сверхдержав»
