Обсудить статью в дискуссионном клубе 
Лев Гумилев и новейшая геополитика
Владимир Дергачев
Пик публикаций Льва Гумилева пришелся на начало «лихих» девяностых годов, когда Россия после геополитического самоубийства Советского Союза оказалась в очередной раз как витязь на распутье. Евразийский «хартленд» был расколот, начался дрейф сейсмически активных «плит» и обострилась борьба за передел и контроль этого пространства. Тогда вспомнили о запрещенной геополитике и евразийстве. И оказалось, что труды Льва Гумилёва выходят за границы этнологии и являются одним из фундаментов новейшей геополитики.
Согласно геополитической теории Больших многомерных пространств, новейшая геополитика преодолевает узость традиционной и новой (геоэкономики) геополитики с доминирующим географическим или экономическим детерминизмом. Новейшая геополитика оперирует Большими пространствами многомерной сопряженности, служащими фундаментом мирового порядка и гарантом множественности миров – альтернативы неолиберальной глобализации. Она требует разнообразных знаний, в том числе в области этнологии.
Методологическим фундаментом новейшей геополитики является геофилософия. Она исследует философию географического имманентного (ограниченного) пространства Земли, наполненного событиями. Таким образом, осуществляется переход в имманентное пространство безграничных коммуникаций, образуемых на энергонасыщенных рубежах многомерного пространства природы, человека и общества. Это дает возможность говорить о созидательной или разрушительной пассионарности (человеческой энергии) как «главного двигателя» геополитической трансформации мирового имманентного порядка.
В пассионарной теории Льва Гумилева предложена универсальная модель этногенеза, основанная на данных не только истории, но и географии, биологии (генетики). В фундаментальном труде «Древняя Русь и Великая степь» Гумилев пишет, что «полоса свободы» не освобождает личность от природных воздействий. Свобода выбора является тяжелым моральным грузом ответственности, измеряемой совестью – долгом человека перед природой. Энергетическая природа пассионарности посредством её носителей создает и разрушает ландшафты, народы и культуры. Пассионарность проявляется в способности человека жертвовать собой ради идеала. Она возникает как вспышка, которая затухая, оставляет многочисленные следы жизни этноса: архитектуру, литературу и идеи, т. е. кристаллизованную пассионарность. И мировые геополитические циклы невозможно исследовать без знания исторических ландшафтов кристаллизованной пассионарности.
Когда пассионарная энергия уменьшается, ведущее положение в обществе занимают субпассионарии, опошляющие прошлое и имитирующие настоящее ради мифического будущего. Неистребимая посредственность проматывает наследство предков. Эта фаза этногенеза на суперэтническом уровне совпадает с завершением очередного мирового или регионального геополитического цикла.
Л.Н. Гумилев показал положительную евразийскую комплиментарность народов Древней Руси и Великой Степи, отношение к соседним народам как к равным. Благодаря принципу дружбы народов русские устояли в вековой борьбе, включив в суперэтнос восточных славян из Киевской Руси, западных славян и тюрок. Ученый обратил внимание на отрицательную комплиментарность евразийского суперэтноса к зарождающемуся средневековому капитализму. Приводит пример, когда крымские генуэзцы использовали беду соседа для обогащения. Эта раннекапиталистическая (и не только) этика всегда была чужда тюркам и восточным славянам.
Коммуникационная сопряженность многомерного пространства создает рубежную энергетику эффективного геопространства, одной из разновидности которого служат суперэтносы. Большие многомерные пространства суперэтносов характеризуются устойчивыми культурно-генетическими кодами и архетипами, доминирующей ролью менталитета и нравственных ценностей в противостоянии внешним Вызовам.
Великие и региональные державы стремятся создать эффективное геополитическое пространство, но не всем это удается. Успех государственного строительства не всегда зависит от природного богатства. Часто процветающими становятся государства, не обладающие эффективной территорией и наличием крупных энергетических и других природных ресурсов. Здесь важна технология властвования, основанная на выявлении пропорций между различными коммуникациями на основе стратегического ресурса пассионарности — созидательной человеческой энергии. Например, древнегреческая сопряженность космоса, полиса и микрокосмос души; Великий китайский порядок; западноевропейская сопряженность Мысли и Капитала; американская модель Рынка и Демократии.
В реальном мире поля природных, политических, экономических, социокультурных и информационных коммуникаций не совпадают в географическом пространстве и, накладываясь друг на друга, образуют напряжение энергонасыщенных рубежей многомерного пространства. Его коммуникационная природа может служить стратегическим ресурсом материального развития или духовного возрождения, или, в условиях утраты контактных функций превратиться в непосильное бремя для страны. Тогда коммуникационная природа пространства разрушается, а государство распадается. Созидательная рубежная энергетика многомерного коммуникационного пространства государства, выявляющая скрытый потенциал пассионарности, рассматривается как главный стратегический ресурс национальной безопасности. Потенциально этим ресурсом обладает каждая страна, но воспользоваться им удается там, где политическая воля пассионариев способна выявить гармоническое соотношение между компонентами, характерное для данного места и социального времени. А это уже открытое греками искусство политики. В искусстве управлять людьми политическая мудрость есть результат высокого напряжения разума. Защитить не только материальные, но и духовные ценности можно только при наличии чувства достоинства и цивилизационной (в том числе конфессиональной) принадлежности.
В качестве важных геополитических объектов рассматриваются энергонасыщенные рубежи Больших многомерных коммуникационных пространств имманентного мира Земли. Одно из основных понятий геополитической теории Больших многомерных пространств Евразийская рубежная (маргинальная) зона цивилизаций (ЕВРАМАР). Она выступает контактной зоной диалога культур, важнейшим «двигателем» духовного прогресса человечества и, одновременно, барьерные «горячие фронты» взаимного непонимания и подозрительности (крупнейших мировых военных конфликтов). В многомерном пространстве ЕВРАМАРа стратифицировались природные, геополитические, конфессиональные, экономические, этнические, культурные и другие рубежи. Великая Евразийская суперэтническая зона есть результат «пограничных состояний» многомерного пространства, образующего коммуникационные полюса высокой энергетики. Главный евразийский рубеж проходит через души людей. В многомерном коммуникационном пространстве ЕВРАМАРа возник духовный микрокосмос мировых религий и расположены их центры (Иерусалим, Рим, Мекка, Медина, Исфахан). Здесь сосредоточены мировые полюса философской мысли (Древняя Греция, Китай, Германия), исторические центры международной торговли. Интенсивный информационный обмен, обусловленный ускорением оборачиваемости торгового, промышленного и финансового капитала способствовал благоденствию народов и рождению мировых религий на социокультурных рубежах, но здесь же возведение «железных занавесов» сопровождалось наиболее кровопролитными этнонациональными и этноконфессиональными конфликтами.
На евразийских рубежах цивилизаций человечество впервые получило ответ на вечную проблему политического и социально-экономического выбора. Этот ответ красной нитью проходит через Библию, в которой пророки отдали приоритет не восточным и западным моделям развития, а духовности, чистоте нравственной жизни народа. Этот путь проходит через совесть. Необходим, как призывали пророки и мыслители, бросок на Юг и Восток к колыбелям мировой цивилизации, истокам духовной жизни. Бросок души, а не плоти в кирзовых или других солдатских сапогах.
Большие евразийские пространства можно образно сравнивать с литосферными плитами, на стыке которых находятся наиболее активные тектонические зоны разломов. Заслуживают внимания исследования мутагенных источников пассионарности, связанных с землетрясениями в зонах этнонациональных и этноконфессиональных конфликтов, совпадающих с Евразийским суперэтническим «разломом», включая Балканы, Кавказ, Молдову, Центральную Азию. Если сопоставить крупные очаги напряженности ЕВРАМАРа с этноландшафтными рубежами, то многие исторические эпицентры конфликтов расположены на тройных конфессиональных границах мировых цивилизаций:
- западно-христианской, православной и исламской (Балканы, Левант, Крым);
- исламской (арабской, тюркской), индийской и китайской (Афганистан, Таджикистан, Пенджаб);
- православной, китайской и японской (Маньчжурия).
Доктрину евразийства, зародившуюся среди белоэмигрантов, и получившую новый импульс в пассионарной теории Льва Гумилева, одни считают антиевропейским тоталитарным учением, другие — проектом будущего для России. Сергей Аверинцев рассматривал евразийство как «мыслительное движение на опасной грани философствования и политики». В отличие от геополитической концепции «атлантизма», базирующейся на идеологии «талассократии» (морского могущества), «евразийство» основывается на принципах «теллурократии» (могущества континента), представлениях о России как особом «континенте Евразии» — наряду с собственно Европой и Азией. В евразийской концепции борьбы Леса и Степи особое внимание уделяется границе, где в результате этнических контактов рождаются новые народы. Здесь просматривается аналогия с фундаментальными понятиями геополитики — борьбы Суши и Моря, граница которых — «береговая зона» или Римленд служит их синтезом, форпостом освоения.
Разработанные теоретиками евразийства методологические принципы многомерной рубежности (географической, климатической, этнической) и полицентризма сохраняют актуальность в двадцать первом столетии, когда вновь приходится решать проблемы социально-экономического выбора и преодоления массового сознания европоцентризма.
В современной России существует несколько геополитических разновидностей евразийства, которые рассматриваются не только как идеология восстановления целостности постсоветского пространства на основе новой славяно-тюркской интеграции, но и используются в борьбе за власть. Евразийство вернулось в многомерное российское пространство, когда преимущественно беспочвенная коррумпированная «элита в законе» оказалась неспособной на созидательную деятельность, предпочитая удовлетворение своих «шкурных интересов» в компрадорской форме.
По поводу теории пассионарности Лев Гумилев сказал, что «она укладывается в формулу — не все люди шкурники». Но государства гибнут, если в них доминируют субпассионарии, не способные «к самопожертвованию ради бескорыстного патриотизма». Евразийское завещание Льва Гумилева – «надо искать не столько врагов — их и так много, а надо искать друзей, это самая главная ценность в жизни...» и «если Россия будет спасена, то только как евразийская держава и только через евразийство».
«Геополитика сверхдержав»
