Обсудить статью в дискуссионном клубе 
Питирим Сорокин. Ломоносов двадцатого столетия, чудом не сгоревший в пламени революции и изгнанный из Отечества
Владимир Дергачев 20.02.2022
Питирим Сорокин так описывает в воспоминаниях смуту «...Русскую революцию начали голодные женщины и дети, требующие "хлеба и селедки", начали с разрушения уличного транспорта и грабежа небольших лавок. И только позже вместе с рабочими и политиками они замахнулись на разрушение такого мощного сооружения, как русское самодержавие. Обычный порядок жизни сломан. Магазины и учреждения закрыты. В университете вместо лекций идут политические митинги. На пороге моей страны стоит Революция. ...Полиция пребывает в бездействии и нерешительности. Даже казаки отказываются разгонять толпу. Это означает, что правительство беспомощно и его аппарат сломлен. Бунтовщики начали убивать полицейских».
Будучи идеологом социал-революционеров, Питирим Сорокин активно участвовал в дискуссиях и планах нового конституционного устройства России, проведения социальных реформ, необходимых после падения царского режима и завершения мировой войны. Он оказался в стане социал-патриотов вместе с правительством Керенского и большинством лидеров и членов социалистических и либеральных партий, вместе с "бабушкой" и "дедушкой" русской революции - Е. Брешковской и Н. Чайковским, наиболее заслуженными членами партии эсеров, Г. Плехановым и лидером анархистов - П. Кропоткиным. Он отстаивал свои позиции как член Временного правительства Керенского, член Совета Российской республики, депутат Учредительного собрания, Российского крестьянского совета и как один из основных редакторов эсеровской газеты «Воля народа». Эта ежедневная петроградская газета выходила с 29 апреля (12 мая) 1917 по февраль 1918 года, несколько раз меняла название.
28 февраля 1917 года на второй день буржуазной революции, в российском парламенте, в Таврическом дворце заседают два центра новой власти — Исполнительный комитет Думы во главе с Родзянко, второй - Совет рабочих и солдат. Среди выступавших — Максим Горький и Питирим Сорокин.
Временное правительство было создано по соглашению между Временным комитетом Государственной Думы и Петроградским советом рабочих депутатов. В первый состав правительства вошли князь Г. Е. Львов, П. Н. Милюков, А. И. Гучков и другие представители буржуазно-либеральных партий, в основном – кадеты, а так же Александр Керенский - единственный эсер. Управляющий делами Временного правительства, адвокат и лидер кадетов Владимир Набоков (1869-1922), отец знаменитого в будущем писателя, собирается писать декларацию об отмене смертной казни, тогда как «офицеров режут как овец».
Питирим Сорокин вспоминает, «было совершенно очевидно, что ментальность черни уже заявила о себе, и в человеке просыпается не только зверь, но и дурак, готовый взять верх над всем и вся... Старая власть, без сомнения, погибла. И в Москве и в Петербурге население радуется и веселится, как на Пасху. Все буквально приветствуют новый режим и Республику. "Свобода! Священная свобода!" - кричат повсюду и везде поют песни. "Чудесная революция! Революция без крови, чистая, как одеяние безгрешных ангелов!" Последнее сравнение я слышал в толпе студентов, демонстрирующих по улицам».
Царский режим рухнул, и по всей России началась свобода вседозволенности. На Петроградской конференции партии эсеров большинством принята резолюция о немедленном окончании войны и создании социалистического правительства. 21 апреля 1917 года Питирим Сорокин выезжает из Петрограда в Великий Устюг. В любимом городе его встретили друзья, с парохода отвезли на рыночную площадь, где собрались тысячи людей. Пламенная речь Сорокина подняла патриотический энтузиазм, сотни людей подписались на государственный заем «свободы», выпущенный правительством, чтобы поправить дела в экономике. Многие крестьяне бесплатно сдавали зерно на нужды армии. Похожий триумф ждал его и на других митингах.
Несмотря на революционные страсти 26 мая 1917года состоялась свадьба, женой Сорокина стала Елена Петровна Баратынская, дочь потомственного дворянина.
Летом на крестьянском съезде, выразившим патриотизм и оппозицию большевикам, присутствовали кроме крестьян и солдаты с фронта. На съезде выступил и Владимир Ленин, но его усилия поднять энтузиазм по отношению к большевикам оказались безрезультатными. Его речь была принята холодно, и после выступления он ушел в явном замешательстве. Большевистская "Правда" возобновили нападки на крестьянский съезд, называя его "цитаделью социал-патриотов и мелких буржуа", на что Питирим Сорокин ответил в своей публикации «Ну что же, пусть лают дальше».
Жизнь в Петрограде ухудшалась, беспорядки, убийства, голод и смерть стали обычными. Сорокин спорит на очередном митинге с Троцким и госпожой Коллонтай, поглощённой нимфоманией.
Троцкого Сорокин характеризует как театрального бандита и настоящего авантюриста, который пойдет далеко (так утверждают его коллеги по социал-демократической партии меньшевиков).
5 и 6 июля газеты опубликовали документы подтверждающие, что перед возвращением в Россию большевистские лидеры получили большие суммы денег от немецкого генерального штаба. Новость вызвала всеобщее и единодушное негодование — «Изменники! Немецкие шпионы! Убийцы! Смерть большевикам!». Троцкого, Коллонтай и некоторых других арестовали, но вскоре выпустили, а Ленин и Зиновьев бежали. По теме: Сестрорецкий Разлив. Шалаш, укрывавший вождя всемирного пролетариата, и последствия для товарищей. https://dergachev-va.livejournal.com/364862.html
В июле Питирим Сорокин выбрал из трех предложенных постов во Временном правительстве должность секретаря по науке и образованию при министре-председателе, эсере Александре Керенском. Кроме того, он участвовал в работе Комитета по разработке правил и процедур Учредительного собрания и был избран депутатом от Вологодской губернии, в состав которой входил Усть-Сысольский уезд.
Обстановка в столице накаляется, войска генерала Корнилова колеблются и выражают нежелание продолжать поход на Петроград. Генерал Крымов, командующий "контрреволюционными" воинскими частями, явился к Керенскому и после короткого разговора вышел и застрелился. Падение власти, потерявшей уважение и поддержку в массах, стало неизбежным. Большевизм победил, Временное правительство было свергнуто так же легко, как и царский режим. Через военно-революционные комитеты большевики, практически в течении суток, захватили контроль над воинскими частями, заняли Зимний дворец, Петропавловскую крепость, вокзалы, телефонные станции и почтамт. Осажденных в Зимнем дворце министров бросили в Петропавловскую крепость к царским министрам. Многие из защитниц дворца из женского батальона было убито, а тех, кто избежал смерти, зверски изнасиловали. Некоторых правительственных чиновников также убили с садистской жестокостью.
На большевистский переворот Сорокин отозвался резкими критической статьей (без псевдонима), в которых клеймил победителей, называя их «жалкими презренными лгунами», «грабителями», «убийцами», а также «предателями Родины и революции». Статья имела успех, и тираж выпуска пришлось увеличить. 2 января 1918 года Сорокин был арестован и провел в заключение в Петропавловской крепости пятьдесят семь дней и ночей.
В конце мая многие депутаты Учредительного собрания и члены "Союза за возрождение России" начали покидать Москву для выполнения особых миссий в соответствии с разработанным планом освобождения России от большевистской власти и германских войск. Сорокин с товарищами был послан в Великий Устюг, Вологду и Архангельск, где происходила настоящая мясорубка. Советская власть пыталась укрепить свои позиции безудержным террором. В Вологодской губернии положение было несколько лучше, хотя красный террор ощущался и здесь. Поэтому Сорокин был вынужден скрывать настоящую цель поездки, которая заключалась в организации поддержки в Устюге и Котласе планируемому свержению большевиков в Архангельске. Этот район Русского Севра, расположенный между Вологдой и Архангельском, в устье трех рек - Вычегды, Сухоны и Двины, был центром сосредоточения огромных запасов провианта для военных нужд и стратегически важен для успеха задуманного. Планировалось освободить русский Север - Архангельск, Устюг, Вологду и Ярославль, с одной стороны, и регионы Поволжья и Центральной России - с другой, чтобы взять в кольцо обе столицы, захваченные большевиками. Великий Устюг был родным, для Сорокина, где он обычно проводил летнее время, это помогало в выполнении его миссии.
Однако обстановка сложилась не в пользу эсеров. Многим пришлось скрываться в тайге, за ними началась настоящая охота. Дальнейшее сопротивление стало невозможным. Во время лесных странствий и размышлений Сорокин избавился от многих иллюзий и красивых мечтаний, в реальность которых когда-то верил. С наступлением зимы положение ухудшилось, ягоды и грибы исчезли, а доставать еду в селах приходилось с большими трудностями.
Два осенних месяца 1918 года Сорокин скрывался в лесах от преследования чекистов, ночуя в крестьянских домах и в охотничьих заимках. С наступлением холодов его положение стало совершенно безнадежным, и он принял отчаянное решение. По таежным дорогам отправился в Великий Устюг, передал в местную газету «Крестьянские и рабочие думы» свое ставшее знаменитым «Отречение», в котором заявлял об отказе от звания депутата Учредительного собрания и выходе из партии социалистов-революционеров.
Главная причина отречения активного революционера заключалась в ужасных кровавых последствиях революции, что впоследствии найдет отражение в его труде «Социология революции». У Сорокина развеялись иллюзии, свойственные российским либералам, что «Запад нам поможет». Вместо помощи России западные «союзники» старались ослабить ее, ввергнуть в гражданскую войну, расчленить ее, захватив территории. Это профессор-эсер испытал на себе, двуличность командования союзных экспедиционных сил в Архангельске едва не стоило ему жизни. Они, нарушив обещания, торжественно данные группе эсеров, устроившей свержение большевистской власти в Архангельске, способствовали их аресту, заключению и смертному приговору.
После таежный раздумий, Питирим Сорокин явился в Великий Устюг к чекистам, поместившим его в тюрьму. В постановлении местного ЧК №1251 от 30 октября 1918 сказано о допросе заподозренного (белогвардеец, личный секретарь Керенского) гражданина П. А. Сорокина. Обвинение в связях с белогвардейцами означало в прифронтовой зоне расстрел.
Однажды в камеру Великоустюжской тюрьмы вошел чекист, бывший питерский рабочий, слушавший лекции Сорокина в рабочей школе в Петрограде перед революцией и сказал, что лекции «очень много дали нам, а вы по-настоящему помогли рабочим. Несмотря на ваши теперешние взгляды, думаю, что вы могли бы быть полезны стране как ученый. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти вас, хотя надежды почти нет» (цитируется по воспоминаниям Сорокина).
О покаянном письме видного оппозиционера стало известно Владимиру Ленину, который воспользовался ситуацией с целью привлечь на сторону большевиков часть эсеров. 20 ноября 1918 года письмо-отречение Сорокина было напечатано в газете «Правда», а на следующий день в газете вышла статья Ленина «Ценные признания Питирима Сорокина».
Через некоторое время его в очередной раз вызвали в тюремную канцелярию, где он увидел жену.
Следователь показал заключённому статью Владимир Ленина, опубликованную в газете «Правда». Вождь всемирного пролетариата излагал мысли, что люди подобные Сорокину, представители крестьянства по происхождению и демократы по прежней деятельности, лишь по стечению обстоятельств оказались врагами большевиков и заслуживают особого к себе отношения. Большевики должны привлечь их к сотрудничеству, так как наличие в советской России интеллектуалов и образованных людей было бы благом для государства.
Правда, советский вождь не спешил решать судьбу Сорокина, однако после 13 ноября, когда был аннулирован кабальный Брест-Литовский Договор, он мастерски решил использовать момент для того, чтобы договориться с германофобами, среди которых многие противники большевиков, и ослабить их противостояние властям. Письмо Сорокина в газету оказалось очень кстати.
Несколько слов об этом неожиданном избавлении по версии Сорокина. Он считал это делом рук бывшего студента, ставшего большевистским комиссаром, посетившем его в тюремной камере. Он дал знать Пятакову и Карахану, в прошлом друзьям Сорокина, ставшими членами советского правительства, о смертном приговоре. Они обратились к Ленину, который рассчитывая нажить политический капитал на великодушии, написал статью в "Правду" и приказал освободить. Но есть и прозаическая версия освобождения Сорокина от смертной казни.
Последний документ в уголовном деле Сорокина - постановление № 872 от 28 ноября 1918 г.:
«Заведующему Исправ. Домом. Согласно постановлению комиссии и согласно телеграммы от Предсовнаркома Ленина просим сдать арестованного Питирима Сорокина предъявителю сего для отправки его на Москву, во Всероссийскую ЧК. Зав. от. Шергин, секр. М. Бергис».
Сомнительно, чтобы этот невольный «звездный час» доставил радость будущему американскому профессору. Питирим Сорокин в сопровождении чекистов был доставлен на железнодорожную станцию Луза и через три дня, утром 16 декабря 1918 года они прибыли в Москву.
После освобождения он написал 4 декабря 1918 года письмо советскому вождю с выражением искренней благодарности, но одновременно и с констатацией «горькой истины!», что расстрелы в большевистской России «стали нормой». Подробно: Первая страница письма Питирима Сорокина В.И. Ленину. 4 декабря 1918 года. https://историк.рф/journal/4/pisma-tovarischu-leninu-73.html.
Есть и более прозаическая, но и наиболее достоверная версию чудесного освобождения. Узнав о том, что ее муж в заключение, супруга выехала в Великий Устюг. Ситуация была серьезной, большевики объявили красный террор, и смертный приговор Питириму Сорокину был уже вынесен. Елена Петровна нашла в Великом Устюге бывшего студента профессора, ставшего большевиком. Тот через одного партийца передал в Москву о приговоре видным большевикам Григорию Пятакову и Льву Карахану, студенческим друзьям Питирима Сорокина. Они обратились к Владимиру Ленину. «Отречение» профессора-эсера было перепечатано в газете «Правда» с комментариями советского вождя. В результате арестанта отравили в Москву в распоряжение ЧК.
Заключенный Сорокин до ноябрьских праздников не виделся с женой, поскольку та ездила в Гам к Покровским забирать золото, которое Сорокин хранил в доме своего учителя. Сказывалось трепетное отношение к драгоценным металлам, воспитанное еще отцом, золотых дел мастером, а также ненадежность бумажных денег в условиях войн и революций. Именно с помощью золотых сбережений на «черный день» жена откупила его от расстрела, дав взятку сотрудникам ЧК, включая следователя.
После освобождения Питириму Сорокину разрешили продолжить научно-преподавательскую деятельность. Уже на Николаевском вокзале Петрограда он увидел мерзость запустения. Квартиру заняла еврейская семья, за исключением нескольких книг и рукописей его имущество исчезло. С великими трудностями он получил вожделенные карточки на хлеб, продукты, табак, топливо, одежду. Ученые и профессора как «полупаразитическая прослойка» получали карточки второй категории, которые едва позволяли не умирать с голоду. «Месячный "академический паек" состоял из 40 фунтов черного хлеба, 4 фунтов растительного масла или жира, 15 фунтов селедки; изредка давали мяса, 1,2 фунтов крупы, 6 фунтов гороху или фасоли, 2,5 фунта сахара, четверть фунта чая и 2 фунта соли».
В сорока семи губерниях советской России население сократилось на одиннадцать миллионов человек. Умереть тогда в России было легко, а вот быть похороненным очень непросто. Умирали профессора и другие преподаватели от тифа, гриппа, воспаления легких, холеры, истощения… Собрания профессорско-преподавательского состава немногим отличались от поминок по коллегам. Закрывая одно из таких заседаний, ректор Петроградского университета обратился к присутствующим с мрачным юмором: «Господа, покорнейше прошу вас не умирать так быстро. Отходя в мир иной, вы находите успокоение для себя, но создаете массу неудобств нам. Вы же знаете, как трудно обеспечить вас гробами, что нет лошадей для перевозки ваших останков на кладбище, и как дорого стоит вырыть могилу для вашего вечного успокоения. Думайте, прежде всего, о своих коллегах, пожалуйста, и старайтесь протянуть как можно дольше».
Питирима Сорокина восстановили в числе преподавателей юридического факультета Петроградского университета, и он, несмотря на депрессию, начал читать курс лекций по уголовной социологии. Этот курс был самым посещаемым, так как социология стала жизненно важным предметом.
Его избрали профессором Сельскохозяйственной академии и заказали фундаментальный труд «Система социологии». Нарком просвещения Анатолий Луначарский предложил Питириму Александровичу пост народного комиссара высших учебных заведений Петрограда, от чего он вежливо отказался.
Была организована социологическая кафедра на социально-экономическом отделении, создан Социологический институт при университете. Во главе этих начинаний стоял Сорокин, но отдельного факультета не существовало. Социально-экономическое отделение в 1919 г. вошло в состав факультета общественных наук. 31 января 1920 года Питирим Сорокин был возведен в звание профессора факультетом общественных наук, а 23 февраля утвержден Советом университета.
Весной 1920 года супруги Сорокины переехали в Царское Село, бывшую резиденцию императорской семьи, превращенной в центр детских колоний. Здесь в Сельскохозяйственной академии он с женой получил работу, две маленькие комнаты и клочок земли для палисадника. На новом месте жить и работать было гораздо удобнее, чем в Петрограде.
В том же году, несмотря на огромные трудности, Питирим Сорокин опубликовав двухтомный труд «Систему социологии». По этому поводу один из его друзей, сделал своеобразный комплимент. «Как? Вас еще не расстреляли? - воскликнул профессор Радлов. - За несколько страниц вашей книги, вы заслужили у большевистской власти расстрел, и даже не один. Никто, кроме вас, не публиковал такую резкую критику существующего режима».
В октябре 1920 года чекисты пришли по петроградскому адресу Сорокина, но его не застали. На следующее утро в университете вывесили объявление: «По причине внезапной болезни лекции профессора Сорокина приостановлены».
Новый комиссар университета студент-первокурсник отобрал у ректора, профессора Шимкевича, выдающегося российского зоолога, печати и объявил себя руководителем университета. В 1921-1922 годах ректора уволили, многих профессоров лишили права преподавать, выслали или расстреляли. Такая политика власти большевиков была настоящим испытанием нравственных и гражданских позиций русских ученых. В это время Питирим Сорокин сблизился с великим ученым, нобелевским лауреатом, академиком Иваном Павловым, они крепко сдружились на почве выступлений с критикой большевистской власти. Вместе организовали Общество объективных исследований человеческого поведения, где Сорокин был действующим, а Павлов - почетным председателями. В целях пропаганды за рубежом Советское правительство в 1921 году издало декрет специально об академике Павлове, в котором заявило о публикации всех его работ и создало комиссию, куда вошли Максим Горький и Луначарский, для решения неотложных проблем его лаборатории. Павлов ответил заявлением, что он не торгует своими знаниями и не примет ничего от большевиков, уничтоживших русскую науку и культуру. Власть вынуждена была это и много другое проглотить молча. Чего стоит выступление академика Павлова в декабре 1929 года в первом Медицинском институте в Ленинграде по случаю 100-летия со дня рождения И. М. Сеченова: «Введён в Устав Академии [наук] параграф, что вся работа должна вестись на платформе учения Маркса и Энгельса — разве это не величайшее насилие над научной мыслью? Чем это отличает от средневековой инквизиции? <…> Нам приказывают (!) в члены Высшего учёного учреждения избирать людей, которых мы по совести не можем признать за учёных. <…> Прежняя интеллигенция частию истребляется, частию и развращается. <…> Мы живём в обществе, где государство — всё, а человек — ничто, а такое общество не имеет будущего, несмотря ни на какие Волховстрои и Днепрогэсы».
В начале 20-х годов в Петрограде продолжался красный террор. Большевистского руководителя Северной Пальмиры Григория Зиновьев (Апфельбаума) называли диктатором, Гришкой III. 18 марта 1921 года закончился мятеж в Кронштадте, который в течение трех дней был во власти красных войск. Сорокин вспоминает, «Три дня латышские, башкирские, венгерские, татарские, русские и еврейские подонки из интернациональной армии, возбужденные и обезумевшие от крови, похоти и спирта, убивали и насиловали жителей города». Когда кронштадтские моряки поддерживали большевицкое безумие, они тоже совершили множество преступлений, насиловали и убивали. Большевики, пришедшие к власти в основном с помощью моряков, теперь был безжалостны к ним.
Летом страну охватила засуха и голод. Сигнал крестьянского бедствия в самой глубине русской земли был услышан за океаном, «достиг сердец великой американской нации и принес помощь, которая спасла от жестокой смерти, десять миллионов мужчин, женщин и детей». В мае 1922 года Сорокин приступил к изданию книги «Влияние голода на человеческое поведение, социальную жизнь и организацию общества». Эта работа содержала результаты экспедиции в голодающие районы Самарской и Саратовской губернии и анализ социальной роли питания вообще и голода в частности. Цензура запретила публикацию труда, как мешавшего большевикам строить новое светлое будущее. Еще до публикации многие параграфы и даже целые главы были вырезаны цензурой. Война, которую вели Советы на идеологическом фронте, и террор усиливались снова.
Над ученым вновь повис дамоклов меч расправы. В августе 2021 года по сфабрикованному делу «Петроградской боевой организации В. Н. Таганцева» расстреляли 60 питерских интеллигентов, среди которых оказался великий поэт «серебряного века» Николай Гумилев (Конкистадор истоков человеческой природы). Затем последовал показательный процесс над правыми эсерами.
10 августа 1922 года Сорокин выехал на несколько дней в Москву и с вокзала отправился на квартиру профессора Кондратьева. Но его предупредили, чтобы он скрылся, так как его друга арестовали. Позже стало известно, что в один день взяли более ста пятидесяти человек - выдающихся ученых, профессоров, писателей и кооператоров, среди которых были профессора Франк, Бердяев, Пешехонов, Осоргин и многие другие. Это свидетельствовало о начале новой волны большого террора.
Скоро стало известно и об арестах в Петрограде профессоров Лосского, Карсавина и многих других, более сотни человек, не считая студентов. Сорокин оставался в Москве в относительной безопасности, поскольку в лицо его знали немногие. Через неделю появились слухи, что арестованных ученых и профессоров не казнят, а вышлют из пределов страны. По этому поводу наиболее оригинально выразился пламенный революционер Лев Троцкий: «Мы этих людей выслали потому, что расстрелять их не было повода, а терпеть было невозможно». Арестованных начали выпускать после предупреждения о высылке, они подписывали обязательство, что будут расстреляны, если вернутся в Россию без разрешения. Решение большевистских вождей выдворить из страны Советов иеалогических врагов, ученых гуманитариев на так называемом «философском пароходе», спасло Питирима Сорокина.
Решив получить заграничные паспорта быстрее, Сорокин обратился к Карахану, исполнявшему обязанности министра иностранных дел в отсутствие Чичерина, бывшему студенческому другу. В результате оперативно получил чехословацкую, немецкую, латышскую и литовскую визы.
Один из последних визитов Сорокин нанес Пятакову, еще одному советскому руководителю, с которым был в прошлом дружен, с просьбой за общего арестованного товарища, заболевшего в тюрьме.
23 сентября 1922 года первая группа высланных, включая супругов Сорокиных, была отправлена поездом в Берлин. А в конце сентября и до 17 ноября из Петрограда в Штеттин (Германия) пятью рейсами пассажирских судов, получивших собирательное наименование «философский пароход», было выслано 81 оппозиционных ученых, включая философов. Вместе с членами семьи общее число высланных из страны составило, по разным данным до 272 человек.
Оказавшись за пределами Родины, Сорокин испытал эйфорию от неожиданно обретенной свободы и безопасности. По теме: Когда в Россию вернется философский пароход?
https://encrypted-tbn0.gstatic.com/images
https://faktoved.ru/wp-content/uploads/fakti-o-fevralskoy-revolutsii.jpg
https://ic.pics.livejournal.com/maysuryan/46825033/2184069/2184069_800.jpg
Источники:
Питирим Сорокин Дальняя дорога. Автобиография. Предисловие и примечания социолога А.В. Липского. — М.: Московский рабочий; ТЕРРА, 1992. https://libking.ru/books/nonf-/nonf-biography/234529-3-pitirim-sorokin-dalnyaya-doroga-avtobiografiya.html#book
Комментарии и примечания
М. Б. Глотов О несогласованности биографических данных российского периода жизни П. А. Сорокина: критический анализ. — https://ecsocman.hse.ru/data/2012/07/23/1265213954/Glotov.pdf
Питирим Сорокин. Американец с Русского Севера, крупнейший социолог двадцатого столетия
Питирим Сорокин. Малая Родина. Русский Север, «собор живой природы» и «Богом данной красоты»
Питирим Сорокин. Семинария. Смена мировоззренческих установок и первый опыт революционной деятельности
Питирим Сорокин. Университеты. «Госпожа Удача продолжила улыбаться мне»
Питирим Сорокин. Ломоносов двадцатого столетия, чудом не сгоревший в пламени революции и изгнанный из Отечества
Питирим Сорокин. Вынужденная эмиграция к вершинам мирового научного Олимпа. Гарвардский университет. Кузница миллиардеров и Нобелевских лауреатов
Питирим Сорокин. «Властолюбие — самый опасный порок». Пророк не в нашем Отечестве
Питирим Сорокин. Ближний семейный круг любви и альтруизма: университет в миниатюре
«Геополитика сверхдержав»
