Обсудить статью в дискуссионном клубе 
Возможные изменения внешней политики Ирана
Владимир Евсеев
Дискуссионный клуб «Валдай» от 21 октября 2013 г.
На текущий момент внимание мировых СМИ приковано, помимо Сирии, к дипломатическим инициативам нового президента Ирана Хасана Роухани, впервые за 34 года проведшего телефонный разговор с президентом США, а также выступившего на Генеральной Ассамблее ООН, заявив о готовности доказать мирный характер иранской ядерной программы. Директор АНО «Центр общественно-политических исследований», Ученый секретарь Координационного совета РАН по прогнозированию Владимир Евсеев поделился своим мнением по поводу ожидаемых перемен во внешней политике Ирана.
Обогащать или не обогащать?
В настоящее время не стоит ожидать сворачивания ядерной программы Ирана, речь идет только об изменении формы взаимодействия между Ираном и международным сообществом в сфере разрешения иранского ядерного кризиса. Иран может заморозить на какое-то время отдельные виды деятельности. К примеру, если говорить об обогащении урана, то речь может идти о согласии Ирана приостановить процесс дообогащения урана с 5% до 20%. Помимо этого Иран может пойти на приостановку работы подземного предприятия Фордо по обогащению урана. Иран может также пойти на некоторые меры по повышению доверия, в качестве которых можно рассматривать, например, разрешение инспекторам МАГАТЭ посетить военную базу в Парчине.
Ключевой проблемой все-таки является процесс дообогащения урана с 5% до 20%. Реальная опасность этого заключается в том, что если уран уже обогащен до 20%, то на предприятии Фордо он может в течение нескольких недель быть дообогащен до оружейного качества. Если исходить из количества накопленного ядерного материала, то сейчас его у Ирана приблизительно на один боезаряд (если дообогатить) в виде гексафторида и на еще один боезаряд – в виде диоксида, то есть в твердой форме, которую в принципе можно перевести в газ и тоже дообогатить. Итак, для того, чтобы ядерная программа Ирана стала приемлемой для международного сообщества, Иран должен прекратить процесс дообогащения урана с 5% до 20%. Крайне желательно также, чтобы уже дообогащенный оксид, который находится в твердой форме, не был переведен в газ, а еще лучше – чтобы из него были сделаны тепловыделяющие элементы (ТВЭЛы) и использованы для работы Тегеранского исследовательского реактора. Иран на это вполне может пойти, так как на стамбульской встрече (2012 г.) представителей Ирана и «шестерки» международных посредников по урегулированию иранского ядерного кризиса Иран уже согласился пойти на ограничение процесса дообогащения урана. Тогда этот процесс инициировал духовный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи.
Роухани – Хаменеи – КСИР
В связи с вышеизложенным не ожидаю открытого противостояния между новым президентом и Али Хаменеи. Если бы у Хасана Роухани были бы какие-то проблемы с духовным лидером, то Роухани никогда бы не стал президентом ИРИ. Другой вопрос, что между ними может возникать какое-то недопонимание, Хасан Роухани может попадать под критику со стороны духовного лидера, но Али Хаменеи никогда не пойдет на какие-то радикальные меры в отношении президента. Хочу заметить, что при предыдущем президенте Ахмадинежаде отношения между ним и Хаменеи были очень сложные, некоторое время даже казалось, что победу начинает одерживать Махмуд Ахмадинежад. Однако весной 2012 г. на выборах в местные органы власти и в парламент победили именно представители Али Хаменеи, и он, таким образом, смог утвердиться в своей руководящей позиции.
Али Хаменеи не является диктатором. Это неверная точка зрения. Другой вопрос, что он не хочет вмешиваться во взаимоотношения между Хасаном Роухани и руководством Корпуса стражей исламской революции (КСИР). Здесь существует серьезная проблема, потому что при прежнем президенте КСИР значительно расширил свое влияние, причем и в экономике, и в политической сфере, и в органах исполнительной власти. Сейчас вопрос стоит о том, сможет ли Хасан Роухани ограничить власть КСИР в Иране. Конфликт постепенно усиливается. Ведь когда Роухани вернулся в Тегеран из Нью-Йорка, руководитель КСИР осудил его за телефонный разговор с Бараком Обамой, считая, что Иран сначала должен что-то получить от США, а только потом вступать в диалог. В этом состоит самая большая неопределенность на внутриполитической арене, и никто сейчас не может предсказать, как все разрешится. Если возникнет явный конфликт между Хасаном Роухани и руководством КСИР, то указанная организация фактически сможет блокировать все решения президента. Многие органы местной власти возглавляют представители КСИР, очень много его представителей в органах исполнительной власти. До тех пор, пока они занимают свои посты, Хасану Роухани будет очень сложно реализовывать ту политику, которую он декларирует. Поэтому конфликт между Роухани и руководством КСИР – это действительно проблема. Но могу заверить, что Хасан Роухани в достаточной степени подготовлен для решения такого рода проблем, и он будет ее постепенно решать. Говорить же о том, что остро стоит проблема конфликта между Роухани и Хаменеи – значит несколько преувеличивать существующую проблему. С моей точки зрения, Али Хаменеи не будет вмешиваться в отношения между Роухани и КСИР, а скорее всего будет ждать и смотреть, кто победит. Надеюсь, что победит Хасан Роухани.
Иран – США – Израиль
Если оценивать возможность изменений в ирано-израильских отношениях, то не стоит питать к этому большие надежды. К примеру, Хасан Роухани по поводу Холокоста сказал, что он имел место, но его масштабы должны оценить историки. По сути, второй частью высказывания он дезавуировал первую. Ведь если Холокост имел не очень большие масштабы, то не было никакого основания переселять пострадавших евреев на территорию Палестины. Следовательно, сделанное заявление содержит подводные камни, хотя оно и мягче позиции Ахмадинежада. Чего же хочет Израиль? В Тель-Авиве очень боятся, что при некотором улучшении отношений между Ираном и США, американцы будут меньше думать об Израиле. Поэтому для меня понятна позиция израильтян, которые всячески показывают, что они очень нужны. С их точки зрения, Израиль – основной союзник США в регионе, поэтому Вашингтон должен всячески помогать Тель-Авиву защищаться от иранской ядерной угрозы, то есть помогать в создании национальной системы противоракетной обороны, в ведении против Ирана кибер-войны, сохранять жесткие санкции и т.п. И именно поэтому израильское руководство заявляет, что Хасан Роухани – это волк в овечьей шкуре, и ему нельзя верить.
При этом не стоит идеализировать отношения между Бараком Обамой и премьер-министром Израиля Биньямином Нетаньяху. По-видимому, президент Обама даже симпатизирует палестинцам, но на него в США оказывает очень сильное давление израильское лобби. Барак Обама от него зависим, так как его представители дают деньги на выборы и влияют на позицию в конгрессе. На самом же деле национальные интересы США и Израиля различаются. Далеко не все в США согласны с тем, что Израилю нужно помогать в прежнем объеме, особенно в условиях собственных экономических проблем. Более того, в США есть серьезная группа влияния, которая выступает за улучшение отношений между Ираном и США. В ней я бы выделил несколько ключевых фигур: вице-президент Джо Байден, министр обороны Чак Хэйгел и госсекретарь Джон Керри. Они выступают за нормализацию отношений, но по разным причинам. К примеру, министр обороны очень заинтересован в реализации американских планов по переносу военного центра тяжести в Азиатско-Тихоокеанский регион (США не могут одновременно увеличивать военную группировку в АТР и сохранять прежнее присутствие в Персидском заливе). Чак Хэйгел убежден в необходимости сокращения присутствия в Персидском заливе после проведения соответствующих переговоров с Ираном. Есть, в свою очередь, и люди, которые выступают против нормализации отношений. К примеру, советник президента США по национальной безопасности Сьюзан Райс и сенаторы-ястребы. Ситуация сложная, и говорить о том, кто победит, тоже рано. Барак Обама заинтересован в улучшении отношений, но от Ирана требуются конкретные шаги, одних слов недостаточно. Готовность сделать эти шаги может подтвердиться на предстоящей встрече «шестерки» и Ирана в Женеве (была запланирована на 15 октября 2013 г.). Если же Иран не пойдет на конкретные шаги, то так называемое потепление останется ровно на том уровне, на каком оно находится сейчас.
Россия потеряла свою исключительность для Ирана
Сейчас очень сложное время и для российско-иранских отношений, потому что повестка, которая использовалась при Ахмадинежаде, уже выработана. Она не может применяться для ведения переговоров сегодня. Во-первых, Россия перестала быть необходимой в качестве посредника между Ираном и Западом, так как Тегеран готов самостоятельно вести переговоры с Вашингтоном. Во-вторых, Россия уже не имеет никакой исключительности в отношениях с Ираном. Раньше казалось, что такая исключительность существует в ядерной сфере, но в реальности этого не наблюдалось. Ведь ничто не помешало Ирану построить предприятие по обогащению урана в Фордо, о котором Москва узнала так же случайно, как и многие другие страны. По-прежнему, сохраняются очень серьезные проблемы, чрезвычайно затрудняющие развитие российско-иранских отношений. В частности, это проблема поставок зенитных ракетных комплексов (ЗРК) С-300 и неустойка в 4 млрд. долл., выставленной на рассмотрение Арбитражного суда г. Женевы. Есть и другие проблемы. Насколько Россия готова предложить новую повестку, насколько эту повестку будет готов принять Иран – от этого в дальнейшем многое будет зависеть.
Ведь Хасаном Роухани обозначены два основных направления деятельности нового правительства. Первое – это смягчение международных санкций. Здесь роль России не так велика. И если США пойдут на смягчение односторонних санкций, то у России никто ничего спрашивать не будет. Второе – это улучшение экономической ситуации в Иране. Опять же инвестиции, а с ними и технологии может дать Китай или Запад. Москве здесь тоже особенно нечего предложить. В выступлении президента Роухани на Генеральной Ассамблее ООН Россия даже не была ни разу обозначена, а США в его выступлении упоминались. В такой ситуации не исключаю самой возможности некоторого ухудшения отношений между Ираном и Россией в ближайшей перспективе. Но об этом, пока не решен вопрос по Сирии, говорить рано, как и о возникновении каких-то геополитических угроз для России. Так, решение сирийской проблемы будет зависеть от итогов международной конференции «Женева-2», участия там Ирана, а также того, каким образом будет реализована программа по уничтожению сирийского химического оружия. Если говорить о геополитических угрозах, связанных с гипотетическим потеплением отношений между Ираном и Западом, то я их пока не вижу.
Проблема Сирии не создает России со стороны Ирана никаких угроз, потому что здесь мы, по сути, работаем вместе, дополняя друг друга. По Афганистану тоже непонятно, появятся ли угрозы, ведь если отношения США и Ирана улучшатся, то может возникнуть взаимодействие по Афганистану и снизится противодействие со стороны Тегерана. Не вижу и возникновения геополитических угроз на других направлениях, например, в связи с Нагорным Карабахом.
А вот нарастание неопределенности в российско-иранских отношениях сложно не заметить. Не ясно, например, как будет меняться вектор внешней политики Ирана. С Хасаном Роухани очень сложно строить двусторонние отношения. Он вроде бы умеренный консерватор. Но получается, что Хасан Роухани свой и для консерваторов, и для реформаторов. Такая высокая степень неопределенности – это серьезная проблема. В таких условиях для Москвы становится ключевой задачей сохранение того уровня отношений, который существует на текущий момент, то есть уровня «настороженного партнерства».
С-300 как камень преткновения
Насколько я понимаю, сейчас идут консультации по зенитно-ракетному комплексу С-300. После проведения консультаций, если иранская сторона будет заинтересована в покупке, российская сторона сможет обеспечить жесткие сроки поставки (что неочевидно), будут согласованы взаимные уступки, Тегеран пойдет на отзыв своего иска из Арбитражного суда в Женеве, а также будет согласована сумма сделки, то тогда поставка ЗРК С-300, например, в виде С-300ВМ «Антей-2500», может состояться. Но я назвал слишком много «если», поэтому закрыть этот вопрос будет чрезвычайно сложно. Если же это препятствие не будет устранено, то вообще не вижу перспектив для развития российско-иранских отношений. Сейчас очень многое зависит от Ирана и его гибкости. Если Тегеран будет слишком долго тянуть с таким решением, торговаться, а также выставит слишком жесткие сроки поставки, то указанная сделка опять может сорваться. По крайней мере, тот факт, что консультации по данному вопросу возобновились, это уже огромный шаг вперед по сравнению с тем тупиком, который мы имели, например, летом.
Сегодня не стоит делать серьезных заявлений по Ирану. Лучше взять паузу и наблюдать. Не думаю также, что Тегеран станет эпицентром международной дипломатии в ближайшее время. Сейчас в эпицентре находятся Россия, Сирия и США. Все внимание приковано к решению вопроса об уничтожении сирийского химического оружия. Если один из этих трех игроков выступит против, то проблема решена не будет.
Иран же окажет существенную роль в поиске путей решения сирийской проблемы в том случае, если сможет принять участие в международной конференции «Женева-2». В настоящее время США не возражают против такого участия. С такой позицией согласны Франция и Великобритания. Но есть государства, которые возражают, к примеру, аравийские монархии. Возможно, что и Турция выступит против участия Ирана в такой конференции. Кроме того, Иран может принять полноценное участие в конференции «Женева-2», а может и неполноценное (последнее его явно не устроит, в этом случае Тегеран, скорее всего, существенно понизит статус своего представительства или вообще откажется от участия).
Дальнейшее развитие событий и внимание мира к Ирану зависят от слишком большого количества «если». Как я уже отметил, смены эпицентра пока не вижу. Другой вопрос, что по мере разрешения сирийского кризиса и того, как острота проблемы химического оружия будет сходить на нет, внимание к Тегерану со стороны международного сообщества может существенно повыситься. Но это может произойти не раньше середины 2014 г.
Опубликовано на сайте Дискуссионного клуба «Валдай» от 21.10.2013 г. на английском языке. http://valdaiclub.com/asia/63904.html.
Вверх
«Геополитика сверхдержав»
