Обсудить статью в дискуссионном клубе 
Геополитика Мирового океана
Владимир Дергачев
Источник: http://www.oborona.ru/dyn_images/img3180.jpg
Геополитика Мирового океана оказалась в тени установления «нового мирового порядка», однако в ближайшем будущем она не только заявит о себе, но и может породить драматические события. Научные открытия ХХ века изменили представление о природной структуре Мирового океана, что требует особого подхода к исследованию его береговой зоны, которая служит не только геополитическим ключом к Евразии, но становится плацдармом решения глобальных экологических и экономических проблем. Многочисленные конфликты вокруг отдельных участков 200-мильной экономической зоны являются лишь предвестниками будущих «сражений» за Мировой океан.
Океанологические открытия последних десятилетий (циркуляционных систем Мирового океана, глобальной системы срединно-океанических хребтов, зоны Заварицкого-Беньофа, внутренних волн и др.) не только расширили представления о природе морей и океанов, но и опровергли представления о неисчерпаемости биологических ресурсов, о простом геологическом строении и преимущественно равнинном рельефе дна. Все это меняет и геополитические акценты в Мировом океане. Если во второй половине ХХ века одной из острых проблем была борьба за топливно-энергетические ресурсы континентального шельфа и введение 200-мильной экономической зоны, то в ХХI веке доминирующей будет проблема Больших геополитических океанических и морских пространств, обусловленная условностью существующего географического деления Мирового океана. Вновь актуальной станет геополитическая формула «Кто владеет океаном, тот правит миром». Эпицентр этой борьбы вновь окажется в береговой зоне морей и океанов.
Морская мощь является составной частью геополитической (военно-политической и экономической) мощи государства. Морская мощь — совокупность природно-географических характеристик, мощи военного, торгового и других флотов; развитой береговой инфраструктуры. Обеспечивает контроль Континента и открытость экономики и доступность государства к мировым рынкам и ресурсам морей и океанов. Наличие современного ракетно-ядерного надводного и подводных флотов обеспечивать защиту экономических интересов государства в Мировом океане. Утрата морской мощи может привести к разрушению коммуникационного каркаса державы. Образующийся «цунами» вызывает цепную реакцию и дисбаланс основных геоэкономических коммуникационных осей (столица и крупные промышленные центры - главные морские порты, уменьшение транзитных грузов, сужение хинтерланда и форланда, утрата градообразующих функций портовых городов) и, в конце концов, ухудшает геостратегическое положение страны, её возможности мирохозяйственной интеграции. Разрушение геополитической оси суша - морские рубежи может привести к усилению центробежных тенденций в пограничных районах. Обширный материал о последствиях утраты морской мощи государства накоплен в России и на Украине.
Обратимся к истории формирования основных концепций морской мощи.
***
В античную эпоху зародились две концепции целостности земной поверхности, континентальная (Птолемей) и Мирового океана (Эратосфен, Посидоний и Страбон). В основе континентальной концепции лежала предпосылка о преимущественном распространении суши и внутренних морях (океанах). Концепция Мирового океана, исходившая из единства морей и океанов, была окончательно возрождена в эпоху Великих географических открытий.
В средневековье появляются труды, призванные обеспечить геополитические задачи господства на морях, колонизации новых земель и потребности морской торговли. В 1650 г. в Голландии издается труд Б. Варениуса «География Генеральная». В предисловии автор отмечал, что «двояка есть география», представляющая единство общей (генеральной) географии, изучающей «земноводный круг» и частной (собственно) географии, описывающей страны. Континенты и океаны рассматривались как единый «земноводный круг». Труд Варениуса способствовал формированию геополитического мышления в целях обеспечения морской военной и торговой мощи Голландии. Не случайно 10-80-е годы ХVII века вошли в историю как голландский период господства на море, когда в этой стране было сосредоточено 70% мирового торгового флота.
В дальнейшем развитие многих национальных географических школ был подчинено обеспечению морского могущества государств. Первая российская географическая школа Ломоносова — Татищева способствовала выполнению важнейшей государственной задачи — колонизации огромных территорий и росту морского могущества Империи, прочно ставшей на балтийских, черноморских, дальневосточных, арктических берегах морей трех океанов. Отсюда потребности в развитии морского военного и торгового флота, строительстве портов. Великий помор М.В. Ломоносов в своих трудах уделяет большое внимание освоению Арктики и северного морского пути на Восток.
Географ и социолог Л.И. Мечников (1838-1888) в труде «Цивилизация и великие исторические реки» (1898) изложил географическую теорию прогресса и социального развития, в которой одним из первых обратил внимание на демографическую и экономическую аттрактивность (притягательность) крупных природных контактных зон (побережья рек, морей и океанов).
Мечников установил следующие периоды человеческой истории: речной, морской (средиземноморский) и океанический. Речной период или древние века охватывает историю речных цивилизаций: Египетской (Нильской), Месопотамской (Тигро-Евфратской), Индийской (Индо-Гангской) и Китайской (долины рек Хуанхэ и Янцзы). В истории древних речных цивилизаций различаются две эпохи: изолированных культур и первых сближений между ними.
Средиземноморский период или средние века занимают 25 столетий от основания Карфагена до Карла Великого и подразделяется на две эпохи: средиземного моря (Финикия, Карфаген, Рим, Греция) и нескольких внутренних морей, включая присоединение Черноморья к «общему культурно-историческом движению».
Океанический период или новые века характеризуются заметным перевесом государств Западной Европы на атлантическом побережье. Этот период делится на атлантическую эпоху от открытия Америки до «золотой горячки» в Калифорнии и начинающуюся всемирно-историческую эпоху.
***
В конце ХIХ века рождается геополитическая теория талассократии1 или «морского могущества». Американский адмирал, военно-морской теоретик и историк, Альфред Т. Мэхен2 
(1840-1914) опубликовал в 1890 г. труд «Влияние морской силы на историю (1660-1783)», где утверждал, что «обладание морем или контроль над ним и пользование им являются теперь и всегда были великим фактором в истории мира». Книга имела огромный успех, выдержала в США и Великобритании 32 издания и была переведена почти на все европейские языки, включая русский (1941, 2002). Труд называли «евангелием британского величия» и «философией морской истории». Ученый опубликовал так же книги «Влияние морской силы на Французскую революцию и Империю (1793-1812)», «Заинтересованность Америки в морской силе в настоящем и будущем» (1897), «Проблемы Азии и её воздействие на международную политику» и «Морская сила и её отношение к войне». Особыми поклонниками адмирала Мэхена стали кайзер Германии Вильгельм II и военная элита Японии.
Согласно главной идее, изложенной в труде «Влияние морской силы на историю», морская мощь в значительной мере определяет исторические судьбы стран и народов. Этим объясняется мировое превосходство Великобритании в конце ХIХ века. Важные условия морской мощи — географическое положение страны, её природные ресурсы и климат, протяженность береговой линии, численность населения, национальный характер и государственный строй. При благоприятном сочетании этих факторов образуется формула морского могущества: военный флот + торговый флот + военно-морские базы.
На примере Римской империи адмирал наглядно показал, что обладание морем ведет к победе. Морское могущество определяется не только военным соперничеством, но и благами торговли. Путешествие и перевозка товаров морскими судами всегда были легче и дешевле, чем сухопутным транспортом. Но морская торговля нуждается в защите военного флота. Стремление держав к монополизации торговли и захвату морских коммуникаций вело к войнам, «история морской силы... есть в значительной мере и военная история».
Мэхен придает первостепенное значение географическому положению морских наций, когда нет сухопутных границ и необходимости вести изнурительные войны за континентальное расширение страны. С военной непосредственностью адмирал пишет: «Географическое положение страны может не только благоприятствовать сосредоточению её сил, но дать и другое стратегическое преимущество — центральную позицию и хорошую базу для враждебных операций против её вероятных врагов».
Особое внимание в книге уделяется местоположению Соединенных Штатов Америки, где внутренние районы надежно связаны развитой коммуникационной сетью, а «слабейшая граница», Тихий океан, далеко отодвинула от самого опасного из возможных врагов. Адмирал, предвидя будущее США, пишет пророческие слова: «Глаза нашей страны были в течение четверти столетия отвращены от моря, ... но можно смело сказать, что для благосостояния всей страны существенно важно, чтобы условия торговли оставались, насколько возможно, нетронутыми внешней войною. Для того чтобы достигнуть этого, надо заставить неприятеля держаться не только вне наших портов, но и далеко от наших берегов». Мэхен обосновал мысль о необходимости превращения США в могущественную морскую державу.
***
Теория «морского могущества» стала программным документом идеологов и политиков талассократии, не потеряла своей актуальности в конце ХХ века. Еще во время второй мировой войны в США развернулись работы по разработке основ нового мирового порядка, исходя из особой и возрастающей роли Америки. Основываясь, прежде всего, на трудах Мэхена и Маккиндера, была выдвинута версия «гуманизированной геополитики» с позиций силы. Впервые в американской геополитике на передний план выдвигаются проблемы взаимоотношений с Евразией. Но как их решать, если США разделяют от евразийского континента Тихий и Атлантический океаны?
Одним из продолжателей теории адмирала Мэхена был профессор международных отношений Николас Спайкмен3 (1893-1943), который рассматривал геополитику как аналитический метод, позволяющий вырабатывать эффективную международную политику. Таким образом, геополитика становилась фундаментальной базой подготовки профессионального аналитика. Спайкмен изложил основные положения геополитического учения «хартленд-римленд» в книге «География мира» (1944), опубликованной посмертно. Ученый критически подошел к оценке геополитического значения осевого района «хартленда» в построениях Маккиндера, полагая, что географическая история «внутреннего полумесяца», который он переименовал в «римленд», формировалась не под давлением «кочевников суши», а наоборот, континентальные пространства получали энергетические импульсы с морских побережий (береговой зоны). Контроль над этой гигантской дугой, окаймляющей территорию Евразии, мог нейтрализовать влияние «хартленда». Спайкмен следующим образом перефразировал известный тезис Маккиндера: «Кто контролирует Римленд, тот контролирует Евразию, а кто контролирует Евразию, тот контролирует судьбы всего мира». Для достижения этих целей США должны вступить в союз с Великобританией, чтобы противостоят Германии и Японии в стремлениях к совместному контролю над тремя главными центрами силы в Евразии.
Согласно теории «Хартленд — Римленд» Спайкмен в качестве ключевой зоны в Евразии относит Римленд. Эта гигантская дуга, включающая приморские евразийские государства, подлежит «интегрированному контролю», так как здесь осуществляется противостояние между СССР и США. Была предложена геостратегия наступления «атлантистов» на Континент, посредством создания форпостов в береговой зоне Евразии (Римленде).
Ученый развил идею «анаконды» — контроля и удушения береговых зон приморских стран Африки и Азии, включая Индию и Китай, особо подчеркивая роль силы в установлении политического порядка. К концу Второй мировой войны стало очевидным отождествлять «хартленд» с Советским Союзом. Поражение Германии усилило репутацию геополитической концепции Маккиндера. Поэтому в новой модели мирового порядка Спайкмена материковая держава из «хартленда» (СССР) противостоит морской державе из «внешнего полумесяца» (США), разделенных зоной соприкосновения («римленд»). В соответствии с этой моделью формировалась в США послевоенная политика сдерживания коммунизма. Сдерживание «крепости» (Советский Союз, страны Варшавского договора) со стороны США осуществлялось образованием антисоветских военных блоков вдоль «римленда»: НАТО в Европе, СЕНТО в Западной Азии, и СЕАТО в Восточной Азии. Противостояние чередовалось большими и малыми конфликтами в Берлине, Корее, на Ближнем Востоке, во Вьетнаме, Камбодже и Афганистане.
«Гуманизированная геополитика» обосновывала лидирующую роль США в послевоенном устройстве мира. Океанская держава с мощным военно-морским флотом и авиацией будет способна установить контроль над приморскими зонами евразийского континента в целях блокады хинтерланда и мирового могущества.
Спайкмен ввел новую геополитическую категорию — «Срединный океан» по аналогии с «внутренним» Средиземным морем античного и средневекового мира. Полюсами нового эксцентрированного североатлантического пространства становятся Западная Европа и Восточное побережье США во главе с Нью-Йорком. Спайкмен развил идею «анаконды» — контроля и удушения береговых зон приморских стран Африки и Азии, включая Индию и Китай, особо подчеркивая роль силы в установлении политического порядка: «В мире международной анархии внешняя политика должна иметь своей целью, прежде всего улучшение или, по крайней мере, сохранение сравнительной силовой позиции государства. Сила, в конечном счете, составляет способность вести успешную войну, и в географии лежат ключи к проблемам военной и политической стратегии. Территория государства — это база, с которой оно действует во время войны и стратегическая позиция, которую оно занимает во время временного перемирия, называемого миром. География является самым фундаментальным фактором во внешней политике государств, потому что этот фактор — самый постоянный. Министры приходят и уходят, умирают даже диктатуры, но цепи гор остаются непоколебимыми».
К концу Второй мировой войны стало очевидным отождествлять «хартленд» с Советским Союзом. Поражение Германии усилило репутацию геополитической концепции Маккиндера. Поэтому в новой модели мирового порядка Спайкмена материковая держава из «хартленда» (СССР) противостоит морской державе из «внешнего полумесяца» (США), разделенных зоной соприкосновения («римленд»). В соответствии с этой моделью формировалась в США послевоенная политика сдерживания коммунизма. Сдерживание «крепости» (Советский Союз, страны Варшавского договора) со стороны США осуществлялось образованием антисоветских военных блоков вдоль «римленда»: НАТО в Европе, СЕНТО в Западной Азии, и СЕАТО в Восточной Азии. Противостояние чередовалось большими и малыми конфликтами в Берлине, Корее, Ближнем Востоке, во Вьетнаме, Камбодже и Афганистане.
После второй мировой войны геополитика наиболее успешно развивалась в США и Великобритании. В связи с сотрудничеством с лидерами Третьего рейха немецкая школа Хаусхофера была в значительной степени дискредитирована.
Геополитическая теория талассократии, развивающаяся на идеях Маккиндера, Мэхена и Спайкмена, стала фундаментом международной политики США и западного атлантизма, где особое место занимают представления о барьерных и контактных функциях береговой зоны морей и океанов. Последователи и ученики считали, что главную роль в мире играют морские цивилизации, от которых внутрь континента поступают культурные импульсы. Таллассократически ориентированным секторам евразийского «внутреннего полумесяца» принадлежит историческая инициатива в распространении этих интенсивных импульсов. Известный политик (бывший госсекретарь США) Генри Киссинджер, опираясь на геополитику моря, отдавал приоритет в американской внешней стратегии объединению разрозненной береговой зоны в единую систему, что позволит получить атлантистам полный контроль над Евразией, а значит и над СССР. Поэтому в морских секторах «внутреннего полумесяца» необходимо размещать военные ракетно-ядерные базы и осуществлять политику «кнута и пряника».
***
Появлением новых видов вооружений — стратегических бомбардировщиков и межконтинентальных ракет — поколебало приоритет Моря над Сушей. Потребовались новые доктрины, учитывающие роль воздушного и космического пространства. Геополитика атлантистов, базирующаяся на законе моря, оказалась наиболее динамичной и наступательной в использовании других природных сфер. Если в воздушном пространстве СССР добился относительного паритета, то в «звездных войнах» он не смог конкурировать, что ускорило поражение в «холодной войне».
Американский политико-географ Сол Коэн в труде «География и политика в разделенном мире» (1964) критически оценивая теорию Спайкмена «хартленд-римленд», поставил под вопрос политику сдерживания. По меткому выражению Коэна, сдерживание «хартленда» похоже на запирание ворот конюшни, когда лошадь уже сбежала. В СССР был создан океанский ракетно-ядерный флот, и усилилось советское присутствие в Карибском бассейне (Куба) и Юго-Восточной Азии (Вьетнам). Коэн выделяет геостратегический и геополитический типы регионов разного масштаба. К первому типу относятся ориентированные на торговлю и открытую экономику морские государства и евразийско-континентальный мир во главе со сверхдержавами США и СССР. Океанический мир морских держав включает четыре геополитических региона: Англо-Америка и Карибские страны, Европа и страны Магриба, Южная Америка и Южная Африка, островная (оффшорная) Азия и Океания. Евразийско-континентальный мир состоит из двух геополитических регионов - хартленда (СССР и Восточная Европа) и Восточной Азии. Каждый геополитический регион, характеризуемый общими политико-экономическими и социокультурными особенностями, формируется из одной большой страны и нескольких малых стран. Объединенная Европа рассматривалась как процесс возникновения нового сверхгосударства, равновеликого двум супердержавам. Коэн выделял в глобальной полицентрической системе пять геополитических центров мира (держав первого порядка): США, Западная Европа (Европейский Союз), СССР, Китай и Япония. Между ними существует множество силовых полей, служащих гарантом международной стабильности и равновесия. Другие геополитические центры образуют государства второго порядка (Индия, Бразилия, Нигерия и другие), вокруг которых формируются свои регионы. За ними следуют государства третьего, четвертого и пятого порядков со своими зонами внешнеполитического влияния. В результате в отличие от биполярной модели образуется многоуровневая и частично пересекающаяся сеть динамично меняющихся регионов. Идеи полицентризма и регионализма получили широкой популярность в постбиполярном мире.
Источник:
Дергачев В.А. Геополитическая теория Больших многомерных пространств. Монография. (Электронное издание на CD + Интернет-гиперссылки) — Издательский проект профессора Дергачева, 2011. – 32 п. л. ISBN 978-966-02-6012-2
Великий час океанов
Геополитика Мирового океана
Противостояние сверхдержав. Проигранная битва за Мировой океан
Циркумграничная природа Мирового океана
Главный геополитический плацдарм Земли
Районирование Мирового океана. Как разделить неделимое?
Большие геополитические пространства и стратегические проливы Мирового океана
Великий морской путь, пиратство и борьба за контроль коммуникации
1 Талассократия (гр., власть посредством моря) – морское могущество государств, обладающих мощным военно-морским и торговым флотом.
2 Альфред Мэхен окончил военно-морскую академию, участвовал в Гражданской войне 1861-65 на стороне северян. Президент военно-морского колледжа в Ньюпорте (1886-88, 1892-93). Во время испано-американской войны 1898 член Морского комитета по стратегии, участник Гаагской международной конференции (1899). Мэхен оказывал большое влияние на внешнюю политику американских президентов.
3 Николас Спайкмен — крупнейший теоретик американской геополитики 30-40-х годов, один из продолжателей теории адмирала Мэхена, возглавлял Институт международных отношений в Йельском университете. Рассматривал геополитику как аналитический метод, позволяющий вырабатывать эффективную международную политику в интересах национальной безопасности. Разработал геополитическую теорию «хартленд-римленд». Ученого называли «американским Хаусхофером».
Вверх
«Геополитика сверхдержав»
