Обсудить статью в дискуссионном клубе 
Дергачев В.А. Международные экономические отношения. Учебник для вузов, М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2005. — 368 с.
Часть пятая
ГЛОБАЛИЗАЦИЯ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ
Глобализация — объективный процесс в современных международных отношениях, высшая стадия интернационализации или взаимодействие национальных хозяйств на мировом рынке. Взгляды на истоки возникновения глобализации являются дискуссионными. Историки рассматривают этот процесс как один из этапов развития капитализма. Экономисты ведут отсчет от транснационализации финансовых рынков. Политологи делают упор на распространение демократических институтов. Культурологи связывают проявление глобализации с вестернизацией культуры, включая американскую экспансию. Имеются информационно-технологические и экологические подходы к объяснению процессов глобализации. Различается политическая и экономическая глобализация. В качестве субъекта глобализации выступает регионализация, дающая мощный кумулятивный эффект формирования мировых геоэкономических полюсов.
Запад во главе с США выступают за глобализацию в области политики, экономики, финансов, информации и культуры, сопровождающуюся ограничением национальных суверенитетов. В начале двадцать первого столетия американская администрация консервативных демократов, пришедшая на смену либеральных демократов, отказывается ограничить суверенитет Соединенных Штатов по важнейшим мировым проблемам международного сообщества (стратегическая стабильность, противоракетная оборона, дальнейшая либерализация торговли, глобальная экология и др.).
Глава 10. НЕОЛИБЕРАЛЬНАЯ И ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ГЛОБАЛИЗАЦИЯ
Неолиберальная глобализация. Экономическая глобализация. Антиглобализм. Глобальные вызовы и угрозы
Идея глобализации имеет глубокие исторические и религиозные корни, связанные с представлениями о всеединстве человечества. Французский философ, один из основоположников позитивизма и социологии, Огюст Конт (1798 – 1857) провозгласил создание новой «религии человечества». В его представлениях человечество выступает как всемирная родина, призванная объединить в будущем всех обитателей планеты.
Неолиберальная глобализация
Неолиберальная глобализация — интернационализация экономической, политической и культурной жизни человечества, сопровождаемая игнорированием многих цивилизационных императивов. Это учение западных фундаменталистов о всесильном рынке и мировой справедливости. Вера в неолиберализм оказалась опасной иллюзией, представляющей угрозу для национальной безопасности. Неолиберальная глобализация благоприятствовала «разбазариванию» национального богатства постсоветских государств и вывозу капитала за границу.
Этот процесс исследуется с позиций цивилизационной геополитики в книге российского философа и политолога Александра Панарина «Искушение глобализмом» (2002), предостерегающего от ошибки приписывать заслугу в формировании больших единых пространств либо капитализму (формирование мирового рынка) либо миссионерской деятельности интеллигенции. История мировых религий подтверждает, что задолго до глобализации экономического пространства формировались большие духовные пространства. Народы, за исключением драматических промежутков истории, предпочитали вместо этнического изоляционизма единые великие универсалии.
Неолиберальная глобализация, по мнению Панарина, неизбежно приведет к поляризации человечества на представленный западным миром «золотой миллиард» и бесправную периферию. Геополитические, культурные и экономические проекты «теоретиков глобализма» ведут к нестабильности.
В разгар «холодной войны» столкнулись либеральный (капиталистический) и коммунистический проекты, каждый из которых вышел из европейского модерна или Просвещения, связанного с созданием единого Большого пространства и Большого исторического времени. Столкнувшись в едином социокультурном поле христианской цивилизации, каждый из проектов предлагал разные способы достижения цели, включая свободу, равенство, благосостояние и просвещение.
Сознание эпохи модерна опиралось на универсальную политическую экономию и социологию в поисках высшего смысла жизни, а самосознание постмодерна формируется с опорой на культурную антропологию и этнологию, подчеркивающие дискретность социума и доминирование удовольствия над приверженностью единым целям. Если англо-американская философия склонна прописать «реальный социализм» в качестве русской этнографической экзотики, то французы, имеющие длительный диалог с русской культурой, ощущают в этом европейские корни Просвещения. Жан Поль Сартр истолковал драму реального социализма как принципиальное столкновение идеи с косной действительностью, искажающей чистоту первичного замысла. Французам и русским свойственна загадочная болезнь «идеологического фундаментализма», которому атеисты подвержены сильнее, чем верующие.
Различаются просвещенческий, эзотерический и монопольный глобализм.
Просвещенческий глобализм — формирование единого мирового пространства на принципах европейского Просвещения. Эта эпоха превратила «чувственных индивидуалистов» нового времени в рационально мыслящих и законопослушных представителей современной цивилизации. Трансцендентый субъект Просвещения открыл перспективы мировой науки, единого законодательства и общечеловеческой морали, единой исторической перспективы. Просвещенческий глобализм использовался в качестве основной приманки для советской интеллигенции, сыгравшую роль разрушителя отечественного социокультурного пространства.
Эзотерический глобализм (тайный, предназначенный для посвященных) — интернационализация элит, формирование мирового клуба избранных преимущественно из стран «золотого миллиарда». Кроме того, Запад поманил поскоммунистические элиты, получившие за продажу своих стран гарантии их собственности, приватизированной в особо крупных размерах. После выполнения этих функций, национальные элиты, превратившиеся в «элиту в законе», были отвергнуты Западом, как представляющие угрозу идеалам демократического гражданского общества.
Монопольный глобализм стал реальным содержанием современных процессов интернационализации на основе американских ценностей в интересах капитала США.
Каждый из трех основных типов глобализма был использован при переходе от биполярного к однополярному миру. Для манипулирования широким общественным мнением, направляемым демократической интеллигенцией, использовался просвещенческий глобализм. Для манипулирования сознанием посткоммунистической элиты применялся эзотерический глобализм, включающий прежние конфликтующие друг с другом национальные элиты в мировой клуб избранных. Реальный процесс «пошел» по третьему пути по типу монопольного (американского) глобализма. Стало очевидным, что незадачливых кандидатов в мировую правящую элиту попросту одурачили. Но следует отметить, что за продажу своих стран, они получили гарантии их новой собственности. Но не больше. Западные «победители» стали бесцеремонно требовать права участия в переделе и перераспределении ресурсов всего постсоветского пространства. Россия не успела оглянуться, как из стратегического партнера превратилась в побежденную страну.
Кроме вышеперечисленных типов глобализма формируется этнический и криминальный глобализм. Этнический глобализм — влияние крупных диаспор и этнического предпринимательства на международные экономические отношения и формирование мирового рынка. Здесь выделяется еврейская и китайская диаспоры. Еврейская диаспора выступила в качестве носителя преимущественно американских неолиберальных ценностей «открытого общества». Китайская диаспора является продолжателем традиций Великого китайского порядка. Мировые диаспоры, среди которых оказался и русский народ, играют исключительную роль в процессах глобализации. Поэтому важно как будет происходить социопсихологическая трансформация русских в новом зарубежье и кем они станут по отношению к большой родине?
Еврейская диаспора, давно прибывавшая на рубеже культур, формирует согласно психоаналитической теории психологию той самой отстраненности, которая является главной субъективной предпосылкой глобализации. Для современных евреев Америка стала «землей обетованной», олицетворением классического идеала «открытого общества». В отличие от тех, кто полагает, что мировое еврейство использует Америку в своих целях, Панарин придерживается мнения других оппонентов. Соединенные Штаты эксплуатируют ожидания евреев и манипулируют их сознанием. Если в прошлом веке «окончательное» решение еврейского вопроса связывалось с коммунистическим интернационалом, то в настоящее время с «концом истории» — глобальным «открытым обществом», когда человечество превратиться в счастливую диаспору, не знающую отечества. Во многих странах евреи выполняют роль американской «пятой колонны». Но если Америка, объявившая об окончательном приговоре человеческой истории, не сможет прибрать мир к рукам, каким очередным риском это обернется для еврейской диаспоры?
Произошла инверсию еврейского сознания. Еврейские интеллектуалы после окончания Второй мировой войны доказывали неразрывную органическую связь фашизма с немецкой национальной традицией и менталитетом. Но как только Германия превратилась в главного союзника Америки, еврейские интеллектуалы вспомнили о теории Макса Вебера. И протестантская аскеза из воплощения нацистского зла превратилась в важную предпосылку всех либеральных добродетелей. А колыбелью современного тоталитаризма отныне выступает русская община.
Российские реформаторы зарекомендовали себя в качестве не демократов, а глобалистов. Родилась клановая мораль, отвергающая нравственные начала в угоду корпоративному эгоизму. По мере того, как еврейский элемент, вошедший в российскую правящую элиту, «глобализуется» и дистанцируется от больших национально-государственных целей, он одновременно криминализируется и приобретает мафиозные черты.
Криминальный (мафиозный) глобализм — переплетение глобализма с мафиозными субкультурами, формирование единого мирового пространства криминальной экономики. Здесь в качестве своеобразных транснациональных корпораций выступает этнические группировки, среди которых численностью и организованностью выделяются китайские триады.
Панарин выделяет следующие особенности неолиберальной глобализации, в том числе наиболее остро проявившиеся в Восточной Европе:
- интернационализация национальных элит и их трансформация в «тайный интернационал»,
- монополия экономической власти финансовой и другой олигархии,
- отделение финансового капитала от производящей экономики,
- деиндустриализация,
- превращение науки в производство знания-товара,
- усиление роли мировых диаспор,
- криминализация международных отношений,
- приватизация планетарных ресурсов,
- свертывание социальных и экологических программ,
- «культурный империализм» или экспансия американской массовой культуры,
- столкновение неолиберального и религиозного фундаментализма,
- американская геополитическая экспансия в Евразии,
- демодернизация бывшего «второго мира»,
- усиление «пятой власти», конвертировавшей старую коммунистическую власть в новую собственность,
- реванш наихудших над наилучшими,
- миф об устойчивом развитии.
Интернационализация и трансформация национальных элит за спиной народа является интимной стороной глобализма, которая заключается в последовательном отстранении от местных интересов и традиций. Если в прошлом национальная элита была выразительницей воли народа в стремлении к лучшему будущему, то в эпоху глобализма быть элитой означает «членство в некотором тайном интернационале». Привилегированный глобализм за счет демодернизации и примитивизации жизни народов составляет главный вызов века.
В чем суть «тайного интернационала»? Двойные стандарты «цивилизованного общества» проявляются в решимости строить будущее для избранных или «золотого миллиарда» за счет обманутого и обездоленного третьемирского большинства, присвоения меньшинством планетарных ресурсов. При этом бывший «второй мир» лишают реально достигнутых в ходе социалистической модернизации индустриализации и массового просвещения. Неолиберальная глобализация благоприятствовала «разбазариванию» национального богатства постсоветских государств и вывозу капитала за границу. Носителями глобализма на Западе являются этнические провинциалы, не желающие общечеловеческого будущего.
Неолиберальный глобализм означает приватизацию планетарных ресурсов «избранным» меньшинством человечества. Отсюда истоки активизации «нового» геополитического мышления на основе социал-дарвинистской теории естественного отбора. Планетарные ресурсы из рук неумелого большинства должны быть перераспределены в управление «избранных». Технологи социал-дарвинистского глобализма, по мнению Панарина, пытаются отыскать будущее в образцовом пространстве процветающего Запада. Однако будущее нельзя обрести в пространстве или выменять на те или иные геополитические уступки. Будущее обретается только во времени путем творения, требующего автономии, ответственности и высокого самоуважения.
На Западе трансформировались взгляды на глобальные проблемы. Свертываются социальные и экологические программы. Западная буржуазия после распада мировой социалистической системы начала демонтаж социального государства в интересах неолиберальной экономики. Западное потребительское общество рассчитывает получить новые дивиденды не от научно-технического прогресса, а от перераспределения ресурсов, изымаемых у утративших национальный экономический суверенитет незападных народов. Как свидетельствует европейская история, фазы временного прорыва в будущее периодически сменялись фазами геополитических переделов пространства.
Панарин акцентирует внимание на интеграцию систем Востока и Запада как условие глобальных социокультурных революций. Такая интеграция заложена в самой биполушарной, западно-восточной структуре мира. Цивилизационные понятия Запад и Восток являются, по-видимому, аналогом бинарности человеческого мышления, обусловленные двухполушарной структурой мозга.
Америка пытается предотвратить всякие попытки Западной Европы пойти на риск большого цивилизационного творчества на основе поворота к Востоку и интеграции восточных идей. Современный мир имеет дело с агрессивным неолиберальным фундаментализмом Запада и ответным фундаментализмом Востока, включая мусульманский.
Однополярый мир нарушает справедливый баланс интересов Запада и Востока и неминуемо ведет к новой мировой войне. Было бы наивно предполагать, что мотивом американской геополитической экспансии в Евразии является забота о правах человека. Для страны эмигрантов, не имеющей глубоких культурно-исторических корней, Евразия не местожительство, о качестве которого стоит заботиться, а природно-ресурсный резерв. Важнейший из архетипов американского сознания заключается в сочетании обиды и ненависть к оставленному Старому Свету с верой в новую обетованную землю. Белые пришельцы восприняли американских аборигенов не в качестве законных хозяев континента, а как досадный балласт. И вместо диалога туземное население постигла демографическая и культурная катастрофа. Здание новой цивилизации воздвигалось на основе философии «пустого» пространства. В постбиполярном мире подобная катастрофа может принять глобальный характер.
В геополитическом противостоянии Моря и Континента Море инициирует виртуальные процессы и манипулятивное знание. Инициатором здесь выступают те, у кого меньше физических ресурсов и меньше готовности прилагать реальный труд для обеспечения завышенных притязаний. В этом противостоянии евразийский континент призван противопоставить «принцип реальности» атлантическому «принципу удовольствия». Реальность Евразии заключается в огромных природных и трудовых ресурсах.
Одной из форм проявления процессов глобализации является «культурный империализм». Его чаще всего отождествляют с американской массовой культурой, мировую экспансию которой объясняют антиавторитарным духом культурной революции. По мнению немецкого ученого Уинфреда Флака массовая культура постепенно упразднила ограничения, связанные с необходимостью определенного образовательного уровня для её потребителей. Это послужило успеху культурной революции по американскому сценарию. Этническое и культурное многообразие Соединенных Штатов (страны мигрантов) привело к развитию форм передачи информации, рассчитанных в основном на зрительное и слуховое восприятие. Потребители массовой культуры пассивны. Их настроение создается путем воздействия над подсознание. В результате произошло все большее отделение эмоционального восприятия от морального и информационного. Произошел триумф «настроения над моралью».
Классическим примером наступления на мировую культуру стала индустрия Голливуда. Американцам удалось на практике внедрить ленинский лозунг о том, что кино является наиболее важнейшим из искусств. Они превратили киноиндустрию в важнейший геополитический фактор покорения мирового культурного пространства. Соединенные Штаты ежегодно тратят на самое массовое из искусств 10 млрд. долларов и выбрасывают на мировой рынок 700 картин. Столько же фильмов снимает все европейские страны при более скромных затратах.
Неолиберальная глобализация обнажила природу экономического тоталитаризма. Между буржуазным и демократическим обществом есть противоречие, которое на Западе не сумели разрешить. Это, прежде всего, противоречие между авторитарной системой предприятия и демократической политической системой. Победа неолиберализма над тоталитаризмом привела к монополии экономической власти олигархов. Глобализм по-американски — это тоталитарная экономическая власть финансовой и другой олигархии, преследующей планетарные амбиции. В качестве нового специфического товара стали выступать национальные интересы, связанные с контролем над собственными ресурсами и территорией. Поставщиком этого товара на мировом рынке являются местные элиты, получившие соблазн попасть в разряд избранных.
В условиях глобализации происходит отдаление финансового капитала от производящей экономики. Современныйбанк господствует над предприятием, а международные диаспоры финансовых спекулянтов — над экономическим государственным суверенитетом.
Современный глобальный сдвиг сопровождается процессом деиндустриализации. На Западе он описывается как переход к цивилизации услуг. Деиндустриализация означает демобилизацию. Массовое сокращение промышленных армий психологически приводит к тем же последствиям, что и демобилизация армий после закончившихся сражений. В постсоветском пространстве издержки массовой демобилизации промышленной армии сопровождается синдромом побежденных. «Рыночники» в процессе реформирования практически уничтожили заделы постиндустиральной цивилизации и обрекли причастных к промышленному подвигу на статус социальных изгоев.
Глобализация способствует превращению науки в производство знания-товара. Это процесс может иметь и негативные последствия для общества. Большинство гуманитарных наук, за исключением экономики, юриспруденции и социологии, будут обречены на полную маргинализацию. Учитывая, что теневая экономика дает высокую норму прибыли, следует ожидать монополизацию знания криминалом. Если внутри страны наука перейдет на сторону корпоративно-криминальных группировок, то на глобальном уровне станет инструментом господства богатых. Не секрет, что через благотворительные и другие западные фонды финансировались проекты, способствующие разрушению цивилизационного кода Восточной Европы.
Среди агентов глобализма выделяется «пятая колонна», ассоциируемая с «пятой властью», в отличие от известных четырех властей (законодательной, исполнительной, судебной и СМИ). «Пятая власть» является властью спецслужб, при которой публичные политики становятся «марионетками театра кукол». В Советской России в качестве «пятой колонны» пролетарского Запада выступали большевики. Большевистское меньшинство пришло к власти в результате переворота и использования эсеровских лозунгов.
По мнению Александра Панарина, одним из первых инициаторов перестройки и нового мышления был президент Соединенных Штатов Джон Кеннеди, попытавшийся претворить в жизнь великие принципы суверенного гражданского общества, которое тайно не опекают и не контролируют спецслужбы. В результате он был устранен американской спецслужбой, возможно, с помощью профессионального содействия советских коллег.
Важнейшего государственной тайной советского режима было знание о необычайной хрупкости социализма, утратившего импульсы европейского Просвещения. Советская власть применяла двойные стандарты в отношении диссидентов. Оппозиционеров-националистов коммунистические глобалисты уничтожали физически или гноили в Сибири, то оппозиционеров-западников высылали на Запад.
Постсоветский режим был создан не демократической оппозицией, а самой правящей коммунистической номенклатурой, конвертировавшей старую власть в новую собственность. По некоторым данным, глобалисты из спецслужб, включая осведомителей, получили в результате приватизации около 65 % всей государственной собственности России. Собственность была распределена в соответствии с прежним номенклатурным статусом. В известные «олигархи» вошли и спецагенты другой стороны, обязавшиеся подстраховать «реформаторов» в случае их провала в «родной» стране. Сотрудничество спецслужб двух сверхдержав по демонтажу «реального социализма» явилось проявлением глобального характера новейшего политического процесса.
Под видом «реформ» в Восточной Европе был осуществлен реванш наихудших над наилучшими. Реванш давно прошедшего над настоящим и будущим. Наблюдается архаика пробудившегося варварства. Потенциально лучшие превращаются в наихудших. Революционеры становятся рэкетерами, реформаторы — махинаторами, гуманисты — социал-дарвинистами. Блефующий имиджмекер, успешно продающий наихудший товар в наилучшей упаковке. Фундаменталисты будущего заменяются фундаменалистами из далекого прошлого. Без возрождения духа смелой исторической альтернативы худшие будут торжествовать над лучшими. Самые деятельные и пассионарные могут заняться реставрацией прошлого. Нынешние религиозные и другие фундаменталисты олицетворяют не загадочную живучесть старого предрассудка, а инверсию энергии, которая вместо будущего обрекла траекторию «ретро».
Сторонниками неолиберальной глобализации выступают представители Чикагской экономической школы, исповедующие монетаристскую философию. Монетаристская революция взорвала существующие статусные коммуникации. Посредством денег наступило торжество сомнительных личностей с наихудшими моральными качествами над наилучшими. И в этом смысле происходящее в Восточной Европе напоминает реванш отщепенцев и люмпенов большевистской революции. Новые буржуа с революционной энергией взламывают социальные и моральные нормы, осуществляя тихий геноцид незащищенного народа.
«Новые русские» и другие этнонациональные разновидности «элиты в законе» вместо пути к глобальному сообществу через цивилизационный диалог предпочитают дорогу инстинкта и телесности. Для них сбрасывание «одежды культуры» и обнажение телесности означает искомую глобальную тождественность. Эта тенденция поощряется продажными местными режимами и западными глобалистами. Чем быстрее культурное пространство человечества превратится в геополитический вакуум, тем успешнее он будет заполнен новыми хозяевами мира.
В постсоветском обществе сошлись две социальные группы. Бывшая номенклатура, обменявшая власть на собственность, и революционеры монетаризма, с помощью денег отвоевавшие экономические пространства и статусы. В будущем их пути разойдутся, как это произошло в прошлом с большевистскими революционерами. Одни будут ориентироваться на лояльность местной среды, а другие — на глобальный интернационал. Новые буржуа строят постиндустриальное общество, центром которого служат не материальное производство и институты духовного производства (например, классические университеты), а банк.
Неолиберальная глобализация породила нестабильный мир с мифом об устойчивом развитии. Произошла деградация великой триады (духовной, политической и экономической власти), с которой связано зарождение всех цивилизаций, в роковую одномерность экономической власти, покупающей себе политических менеджеров с низким уровнем общеобразовательной культуры (офицера спецслужб, председателя колхоза или секретаря парткома).
Дилемма ближайшего будущего заключается в духовной власти или власти инстинкта. Для будущих соискателей духовной и политической власти потребуется способность к высочайшей самодисциплине, аскетизму и жертвенности. Такие люди возродят суровую и обезлюдевшую российскую Евразию (постсоветское пространство). Для реванша социального начала над инстинктами нужна политическая воля большой власти. Настоящее гражданское общество представляет собой мобилизованную территориальную общину (полис), сообща решающую местные проблемы.
Экономическая глобализация
Экономическая глобализация — процесс формирования и развития единого мирового экономического (преимущественно финансового) и информационного пространства, обеспечивающий ускорение оборачиваемости капитала и внедрения новых идей. Экономическая глобализация является противоречивым и неравномерным процессом, охватывающим как тенденции интеграции, так и распада. Не существует однозначной её оценки. Колониализм так же можно рассматривать как этап на этом пути. Неолиберальная модель глобализации дает возможность высокоразвитым державам сохранять господствующие позиции даже в условиях политической независимости бывших колоний. Попытки развивающихся стран сформулировать новый экономический порядок в мире, обеспечивающий перераспределение ресурсов в пользу периферии мирового хозяйства, не увенчались успехом.
Выделяется две волны экономической либерализации в промышленно развитых странах — послевоенная и с середины 80-х годов, вызванная необходимостью преодоления мирового энергетического кризиса. Экономическая глобализация получили особый импульс после падения Берлинской стены и распада мировой социалистической системы. О стремлении к глобальной интеграции свидетельствуют различные формы либерализации международных экономических отношений.
По аналогии с империализмом как высшей стадии капитализма, глобализация стала проявлением высшей стадии империализма. Глобализация мировой экономики представляется более широким понятием, чем мирохозяйственная интеграция. Глобализация экономики ведет к либерализации общественных отношений, что представляет собой серьезный вызов для политических элит.
В условиях глобализации мировая экономика развивается как единого целого, вне которого не может успешно существовать ни одно государство. Как свидетельствует исторический опыт, замкнутость общества и экономики ведет к еще большей отсталости. Однако, как показало «шоковое» открытие к мировому хозяйству постсоветского пространства, существует другая опасность. Чрезмерная открытость при отсутствии регулирующих механизмов приводит к экономическому спаду и падению уровня и качества жизни. В современном мире конкурентоспособность экономики определяется внутренними и внешними факторами. Здесь не достаточно предоставление только преференций для привлечения иностранного капитала в отечественное производство. Необходимо создание конкурентоспособности региональных условий хозяйствования, учитывающей конъюнктуру мирового рынка.
В процессе экономической глобализации и становления мировых рынков стираются различия между национальными системами управления. Новая система глобального менеджмента строится на международной основе, гиперконкуренции и телекоммуникациях, пересекающих политические, национальные и культурные границы. Система глобального менеджмента ориентирована на запросы глобального потребителя, стремящегося получить одновременно высокое качество, низкие цены, быструю доставку и максимальную надежность.
Глобализация сопровождается нарастающей либерализацией и взаимозависимостью национальных рынков капиталов, товаров и услуг.
Возрастает мобильность мирового капитала, тогда как до 80-х годов в международных экономических отношениях преобладали внешняя торговля и совместное предпринимательство. Международный спекулятивный капитал через валютные и фондовые биржи может повлиять на финансовое состояние страны, слабо напрямую интегрированной с кризисным регионом. В торговле акциями на финансовых рынках возрастает доля иностранных партнеров.
В результате Уругвайского раунда переговоров ГАТТ и создания в 1995 году Всемирной торговой организации произошла дальнейшая либерализация внешней торговли. За период 1980 – 2000 гг. доля мирового экспорта товаров и услуг в глобальной экономике возросла с 15 до 25 %.
Одной из современных тенденций в мировой экономикиявляется интернационализация производства, позволяющая транснациональным корпорациям (ТНК) захватывать новые рынки в обход таможенных барьеров. Значительный объем торговых операций ТНК осуществляется в рамках внутрифирменного оборота. Глобальные торговые коммуникации стимулируют перенос производства в развивающие страны с дешевой рабочей силой. Это ведет к ликвидации рабочих мест в развитых странах и негативно сказывается на местном рынке труда. Экспансия иностранных товаров разрушает традиционное производство в развивающихся странах и обостряет проблему массовой безработицы.
В международной конкуренции решающую роль играют транснациональные корпорации с годовым оборотом капитала в сотни миллиардов долларов. ТНК обладают высокой степенью свободы и не подвластные государственному регулированию. На Востоке формируется новая идеология организации производства ТНК, когда менеджмент обеспечивается не только через качество товара, но и качество жизни сотрудников.
В связи с возрастанием мобильности капитала в высокоразвитых странах, промышленность подобно сельскому хозяйству переходит в разряд невыгодных. Рост портфельных инвестиций стимулируется потребностями диверсификации и стремлением избежать налогообложения. Идет острая конкурентная борьба за сокращения трудовых затрат. После открытия Китая и распада мировой социалистической системы образовался гигантский рынок дешевой рабочей силы. Уменьшились преимущества в производительности труда в странах с высокой заработанной платой. В результате усилилась международная конкуренция региональных условий хозяйствования. Отмечается кризис модели социально ориентированной экономики, например, в Германии. Преимущества получают страны с низкой зарплатой, где созданы благоприятные условия для размещения производства и сбыта, что способствует притоку зарубежных инвестиций. Азиатско-Тихоокеанский регион становится реальным мировым полюсом массового производства массовых изделий.
Глобализация обусловлена информационной революцией, развитием мировых телекоммуникаций и цифровых электронных сетей (сетевые международные электронные системы, электронная почта, системы обмена информации по электронным сетям, электронные банковские и торговые системы). У частных лиц появился доступ к каналам связи, рынкам и источникам информации, которые прежде контролировались только государством или международными корпорациями. Информационные ресурсы безграничны, а пользовании ими не обусловлено правом собственности. Информационный продукт слабо зависит от издержек производства и конкуренции. Более высокая мобильность информации, связанная с новыми цифровыми коммуникационными сетями, способствует ускорению оборачиваемости капитала.
Возрастают интернационализация инновационного процесса, и обостряется конкуренция технологий. Использование инновационных знаний превратилось в важное условие делового успеха, который все меньше зависит от концентрации производства и других классических факторов размещения производства.
Глобализация ведет к распаду сложившегося международного (межнационального) разделения труда. Одновременно усиливается роль межкорпорационного разделения труда. Многие отрасли промышленности развиваются по кластерному принципу концентрации интеллектуального продукта технологий, например, компьютерных в Силиконовой долине (Калифорния), и деконцентрации производства комплектующих. В связи с быстрым развитием транспорта и коммуникационных систем географическую удаленность можно преодолевать все с меньшими затратами. В связи с объединением национальных компаний в международные корпорации и развитием сборочных производств в третьих странах усиливаются тенденции деконцентрации производства, возможности которого могут быть реализованы в разных частях мира.
Возрастает роль международных транспортных коридоров в производственно-технологическом цикле. Для разных стран становятся общими проблемы увеличения пропускной способности имеющихся транспортных систем, вопросы налогообложения, таможенных пошлин, различных экологических и других ограничений. Глобальная взаимозависимость трансграничных потоков капитала, товаров и услуг не только способствует дальнейшей либерализации мировой торговли, но и созданию интермодальных транспортных коридоров.
Повышается мобильность граждан, что особенно наглядно демонстрируют темпы развития международного туризма и миграционных процессов. Проявлением глобализации являются контрабандная торговля и нелегальная миграция.
Глобализация усиливает влияние внешних факторов развития. В условиях открытого общества и экономики мировое сообщество погружается все более в состояние стратегической нестабильности, переменчивости и несбалансированности открытых систем. Финансовый региональный кризис может стать мировым, а самые гениальные аналитики не всегда могут прогнозировать его состояние.
Особенно подвержены внешнему воздействию государства переходной экономики. В условиях открытости высокоразвитые страны беспрепятственно проникают на рынок более слабых стран, разоряя местную промышленность и экспортируя чужие социокультурные ценности. Если у восточных цивилизаций (Япония, Китай и др.) внешние заимствования ограничиваются материально-практической сферой и никогда духовной, то постсоветские государства в результате шоковой либерализации пытаются заимствовать чужие стандарты качества жизни, когда в межкультурном обмене социокультурная информация доминирует над технологической. Только Китай демонстрирует нелиберальное реформаторство при сильном государстве и отсутствии гражданского общества.
События конца ХХ века показали утопичность глобализации по западному сценарию. Берлинскую стену оказалось физически легче разрушить, чем преодолеть социокультурные различия «равноразных миров». Одновременно проявляются тенденции сохранения национальных интересов, поиска места страны в многомерном коммуникационном пространстве.
Глобализация отрицательно сказалась на мировой периферии, не готовой к условиям открытого рынка и жесткой конкуренции. Усилилась поляризация мирового сообщества и маргинализация отдельных стран. Западные ученые среди необходимых условий ускоренного развития периферийных стран называют эффективную экономическую политику, включающую режим открытой экономики и защиту прав частной собственности. Однако зачастую разумная экономическая политика подменяется её имитацией.
Многие периферийные страны бросились из одной крайности в другую. После провозглашения независимости, бывшие колониальные страны лишились привычного патернализма со стороны метрополий и вынуждены были защитить национальное хозяйство от разорительной внешней конкуренции и от угрозы эксплуатации со стороны высокоразвитых стран. Поэтому здесь на протяжении длительного времени экономическая политика определялась опорой на собственные силы, стратегию импортозамещения, жесткий протекционизм и государственное регулирование экономики. Осуществлялась так же стратегия «коллективной опоры на собственные силы», создавались региональные объединения нескольких стран, местные «зоны свободной торговли», «таможенные зоны» и «общие рынки». Однако, несмотря на внешнюю аналогию с Европейским сообществом, в действительности осуществлялась крупномасштабная имитация либерализации экономики. На практике произошла консервация технологически отсталого хозяйства. Правда, в результате энергетического кризиса, странам-нефтеэкспортерам удалось частично сократить разрыв в среднедушевых доходах с индустриальными странами. Однако в большинстве развивающихся стран последовавшая «шоковая» либерализация и усиление открытости периферийных стран привели к разорению отечественных производств и обнищанию населения.
Примером возрастающей закрытости для внешней среды основных геоэкономических макрорегионов служат Европейский Союз и Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Особенно высоким товарооборотом внутри границ Европейского Содружества отличаются Голландия, Германия, Франция и Великобритания. Как следствие, здесь резко снижается миграция трудовых ресурсов вне национальных границ. Внутренний товарооборот стран ОЭСР, обладающих менее чем одной пятой мирового населения, составляет более 80 % мировых товарных трансакций.
Сторонники экономической глобализацииежегодно встречаются на Давосском всемирном форуме представителей деловых и политических элит. Поэтому глобалистов часто называют «людьми Давоса». Зальцбургский форум организуется для деловой европейской элиты, включая страны Центральной и Восточной Европы. Проведение форумов часто сопровождается акциями протеста антиглобалистов.
Антиглобализм. Глобальные вызовы и угрозы
Становится очевидным, что издержки глобализации слишком очевидны. Об этом свидетельствуют результаты парламентских и президентских выборов в Европе. Выступающие за простую либерализацию и открытость партии теряют избирателей. Кризис политического движения консерваторов и социалистов способствует усилению антиглобализма.
Американский ученый Гарольд Джеймс в книге «Конец глобализации: уроки Великой депрессии» обращает внимание на следующую историческую аналогию. В начале ХХ века великие технические достижения (автомобиль и телефон) так же вызывали протесты против мира, казалось, вышедшего из-под контроля традиционных политических институтов. Негативная реакция последовала главным образом со стороны богатых индустриальных стран, а не с мировой экономической периферии. Процесс интернационализации хозяйства был приостановлен Первой мировой войной и уничтожен во время Великой депрессии. Победила политика национального протекционизма и автаркии. Общественная реакция по отношению к глобализации привела к созданию необычного союза правых и левых политических сил. Земледельческая аристократия в Европе оказалась перед угрозой упадка из-за конкуренции со стороны дешевого импортного американского зерна. Рабочий класс боролся за внедрение более прогрессивной налоговой политики и ужесточение иммиграционного законодательства. Иммиграция трудовых ресурсов из бедных стран в богатые создавало социальную напряженность в Западной Европе. Таким образом, против свободной конкуренции во внешней торговле и на рынке труда выступили в союзе правые и левые политические силы, представляющие интересы социальных групп, для которых глобализация означала перераспределение. Расположенная в центре между правыми и левыми флангами либеральная коммерческая элита была за открытость экономики. В результате получилось тройное разделение труда между выступающими против глобализации консерваторами, либеральными сторонниками глобализации и стремящимися к перераспределению левыми силами. Радикализация крайних составляющих политического пространства в период между двумя мировыми войнами парализовала демократию. Антиинтернационалистское правое крыло перешло в фашизм, а левое — в коммунизм.
Старая тройная поляризация вновь вернулась с новой волной глобализации в начале ХХI века. На правом крыле сильны позиции крупного национального промышленного капитала, выступающего против превратностей международных рынков. На левом фланге ширится движение против засилья мигрантов на европейском рынке труда. Иммигранты могут вызвать понижение заработной платы менее квалифицированным рабочим. Находящаяся в политическом центре либеральная элита («люди Давоса») выступают за глобализацию.
Антиглобализм — транснациональное социальное протестное движение. Идейным родоначальником принято считать американского экономиста Лауреата Нобелевской премии Джеймса Тобина, предложившего взимать хотя бы символический налог на финансовые спекуляции и направлять полученные средства на социальные нужды. Объем финансовых спекуляций во много раз превышает объем мировой торговли. При ставке налога в 0,1 % образуется сумма в сотни миллиардов долларов. В конце 90-х годов во Франции была создана национальная организация «АТТАК» (аббревиатура лозунга « За налог Тобина в пользу граждан). В дальнейшем к ставшей международной организации примкнули профсоюзное, женское, экологическое и другие протестные движения, включая радикальные анархические. Движение выступает против использования преимуществ глобализации лишь в интересах транснациональных корпораций. Антиглобалисты считают, что выгоды от либерализации торговли, прежде всего в рамках Всемирной торговой организации, получает международный торговый капитал. Бурные демонстрации антиглобалистов прошли в Сиэтле, Генуе, Мельбурне, Давосе, Вашингтоне и Праге. Выступления антиглобалистов часто сопровождаются столкновениями с силами порядка, актами насилия и вандализма.
***
Противоречивые процессы глобализации обострили существующих или породили новых проблем. Эти глобальные вызовы являются следствием новых факторов в мировом развитии, нарушающих стабильность нормального функционирования механизмов воспроизводства общественной жизни, межцивилизационных отношений, международных политических и экономических отношений в границах существующего мирового порядка. К конкретным военно-политическим и экономическим глобальным угрозам относятся терроризм, религиозный экстремизм, этническая вражда, неконтролируемая миграция, незаконная торговля оружием и др. Эти угрозы вызывают необходимость незамедлительных действий по их устранению.
Известный германский социолог, профессор Мюнхенского университета Ульрих Бек сформулировал представления о «глобальном обществе риска». Современный мир, по мнению ученого, со скоростью технического прогресса увеличивает глобальный разрыв между языком обозримых рисков, в границах которых мы мыслим и действуем, и необозримых угроз. Технические достижения в области атомной энергетики, генных, компьютерных и других технологий могут вызвать в будущем непредсказуемые, неконтролируемые и возможно необъяснимые последствия, угрожающие существованию жизни на Земле. Человек своими цивилизационными решениями создает глобальные проблемы и угрозы, противоречащие институционализированному языку существующего контроля. Как это было с Чернобылем или атакой террористов против США. В этом состоит политическая взрывоопасность глобального общества риска, которую нельзя описать или измерить с цифрами погибших или раненных. В глобальном обществе риска, как правило, «взрывается» ответственность государственных институтов, оказывающиеся беспомощными при соприкосновении с действительностью.
Ульрих Бек выделяет в глобальном обществе риска экологические, финансовые кризисы и транснациональные террористические угрозы. Глобальный характер зримых угроз вызывает к жизни новые формы политических альянсов, направленных против общих угроз, и усиливает региональную разновременность или же неравенство между странами. Очевидно, что пути, ведущие в глобальное общество риска и из него, будут различны для западных и других государств. Монополии европоцентризма приходит конец. Можно предположить, что в будущем будет существовать много обществ, например, китайское, российское или латиноамериканское. Они будут стремиться предложить и испытать другие модели современности, выборочно использующие элементы западной модернизации.
В современном мире произошло отмирание расстояний в военной сфере. Мирные символы гражданского общества повсюду могут стать инструментами ада в руках решительных фанатиков. Террористические группировки вступили в конкуренцию с государствами и превратились в глобальный фактор. Современный транснациональный терроризм может иметь самые разные цели, идеологии и фундаментализмы. Террористы-смертники черпают чудовищную разрушительную силу из целенаправленного отказа от собственной жизни и тем самым разрушают существующие нормы права. Террорист-самоубийца является носителем одноразового акта, обусловленного одновременностью деяния, добровольного признания и самоуничтожения. Мы стоим на пороге индивидуализации войны, что, в конечном счете, ведет к смерти демократии.
В контексте глобального общества риска смещается значение понятий «экономическая глобализация» и «неолиберализм». Вспышка транснационального «Чернобыля глобализации» похоронила блага неолиберализма. Девиз о замене политики и государства экономикой стремительно теряет свою убедительность. Победное шествие неолиберализма не состоялось. Вера капиталистических фундаменталистов в спасательную силу рынка и глобальную справедливость оказалась опасной иллюзией. Без государства и государственных институтов не может быть безопасности.
Альтернатива неолиберализму видится не в национальном протекционизме, а в новой эре глобализации политики и государств. Транснациональная политика теперь определяется готовностью к взаимопроникновению и кооперации. Ульрих Бек обращает внимание на странную закономерность. Противодействие глобализации заставляет её мотор работать еще интенсивнее. Этот парадокс заключается в том, что противники глобализации сами пользуются глобальными средствами коммуникаций. Террористический акт против Америки был инсценирован как катастрофа и массовое убийство в прямом эфире.
Политическая динамика изменила подход к проблемам национальной безопасности. Перед угрозой глобального террора, финансовых и экологических кризисов единственный путь к национальной безопасности пролегает через транснациональную кооперацию. Глобальные альянсы стали необходимы не только для внешней, но и внутренней безопасности. Будущее, по мнению ученого, за отрытыми миру государствами, опирающимися на принципы национальной индифферентности. Подобно тому, как в прошлом международное право отделило государство от религии, так возможно разделение государства и нации. Отрытое государстводолжно обеспечить возможность исповедовать разные религии, обеспечить трансграничное сосуществование этнических, национальных и религиозных самосознаний на основе принципа конституционной терпимости.
Резюме
Глобализация — объективный процесс в современных международных отношениях, высшая стадия интернационализацииили взаимодействие национальных хозяйств на мировом рынке. Глобализация интенсифицирует межцивилизационные отношения: информационная революция; ускорение оборачиваемости торгового, промышленного, финансового капитала и информации; мегаполисы и крупные диаспоры.
Неолиберальная глобализация породила нестабильный мир с мифом об устойчивом развитии.
Глобализация ведет к распаду сложившегося международного (межнационального) разделения труда. Одновременно усиливается роль межкорпорационного разделения труда.
Глобализация усиливает влияние внешних факторов развития а государства лишились части полномочий по контролю экономического суверенитета. Глобализация отрицательно сказалась на мировой периферии, не готовой к условиям открытого рынка и жесткой конкуренции.
Глобализм (модернизм) и фундаментализм являются противоположными социальными движениями в политической и религиозной жизни современного мира, в котором столкнулись агрессивный неолиберальный фундаментализм Запада и ответный фундаментализм Востока, включая мусульманский.
В глобальном обществе риска «взрывается» ответственность государственных институтов, оказывающиеся беспомощными при соприкосновении с действительностью. Перед угрозой глобального террора, финансовых и экологических кризисов путь к национальной безопасности пролегает через транснациональную кооперацию.
Вверх | Назад | Далее
«Геополитика сверхдержав»
