Обсудить статью в дискуссионном клубе 
Дергачев В.А. РЕГИОНАЛИСТИКА.
Дергачев В.А. Научные труды в семи книгах. Кн. 2. Электронное издание на CD. — Издательский проект профессора Дергачева, 2008.
Селективный протекционизм. В условиях глобализации особую актуальность приобретает поэтапная мирохозяйственная интеграция, сочетающая открытость к внешнему миру с защитой национальных интересов. В экономике искусство политики заключается в поиске оптимальных для данного места и социального времени отношений между протекционизмом и либерализацией. Преференции для ввоза иностранного капитала и ограничения для импорта товаров должны сочетаться с селективным протекционизмом по отношению к отечественному предпринимательству. Однако протекционизм нельзя подменять изоляционизмом. Государственная протекция отечественному производителю без соотнесения с либерализацией может лишь затормозить экономическое развитие. Вместе с тем, на период реформ государство обязано исполнять роль гаранта социальной защищенности граждан от негативных последствий открытости к внешнему миру (финансовых и других кризисов).
Доктрина экономической инсуляции принадлежит английскому экономисту Джону Мейнарду Кейнсу (1883—1946), основоположнику теории «кейнсианства», повлиявшей на экономическую политику ведущих западных государств. Экономическое мировое пространство должно состоять не из единого рынка, а системы «островов» (по-латыни «insula»), обладающих относительной хозяйственной самостоятельностью. Известному законодателю экономической мысли двадцатого столетия принадлежат слова: «...идеи экономистов и политических мыслителей — и тогда, когда они правы, и тогда, когда они ошибаются, — более могущественны, чем обычно думают. В действительности мир почти этим только и управляется». Главное научное сочинение Кейнса «Общая теория занятости, процента и денег» (1936).
Теория догоняющей страны была сформулирована в 30-е годы японским экономистом К.Акамацу и получила поэтическое название «летящие гуси». Основным преимуществом развивающихся экономик является дешевизна трудовых ресурсов, благоприятные природно-климатические условия производства и богатство природных ресурсов. Одновременно развивающиеся страны испытывают дефицит квалифицированных кадров и нехватку заемных капиталов. Этим зачастую предопределена их специализация на производстве и экспорте аграрно-сырьевых и минеральных ресурсов. Здесь не требуется высокой квалификации рабочих и постоянных крупных инвестиций. При этом развивающимся странам выгодно специализироваться на производстве полупродуктов или комплектующих изделий.
Индустриальные страны с избыточными ресурсами капитала и квалифицированных рабочих кадров предпочитают специализироваться на капитало-, науко- и техноемких изделиях. Однако такое разделение труда подвижно и изменчиво в силу ускоряющегося научно-технического прогресса. Повышение заработной платы, уровня и качества жизни в странах индустриального ядра мировой экономики приводит к удорожанию производимых здесь товаров и услуг, чья международная ценовая конкурентоспособность падает. Это обстоятельство заставляет деловые круги из высокоразвитых стран постоянно перемещать нижние «этажи» отечественного производства в менее развитые страны с дешевой рабочей силой. Так постепенно складываются транснациональные объединения.
В процессе международного цикла производства лидирующая страна постепенно передает свои производственные мощности следующим за ней по технико-экономическому развитию странам. Последние по мере технологического прогресса и профессионального роста, повышения уровня оплаты труда в свою очередь переносят собственные производственные мощности в третьи страны и так далее. В начале передается «вниз» по цепочке текстильное производство. Затем перемещается химия, металлургия, автомобилестроение и, наконец, электроника. Эта теория была подтверждена на практике не только в Японии, но и других странах Азиатско-Тихоокеанского региона. Однако этот опыт оказался неприемлем для догоняющих постсоветских стран.
В новых независимых государствах велика вера в догоняющее развитие. «Железная» логика здесь такова. Закончится экономический кризис, будут восстановлены утраченные объемы производства и тогда останется только задача догнать другие страны по производству той или иной продукции. Но мир не стоял на месте, пока в отдельных странах вместо модернизации общества занимались имитацией экономических реформ. Практически можно догнать стоящий на запасном пути поезд, пассажиры которого давно пересели на более скоростные средства передвижения.
Общая региональная доктрина. В новейшее время появление региональной науки связано с именем американского экономиста Уолтера Изарда, автора фундаментальных трудов «Размещение и пространственная экономика» (New York, 1956), «Методы регионального анализа: введение в науку о регионах» (New York, 1960, Москва, 1966) и «Эколого-экономический анализ в региональном развитии» (в соавторстве, New York, 1972). Изард трансформировал главные элементы различных теорий размещения, содержащихся в трудах Тюнена, Вебера, Олина, Леша и других ученых, и на их основе вывел общие принципы размещения. Им была предпринята попытка синтезировать отдельные теории размещения в единую региональную доктрину, увязанную с теорией производства, ценообразования и торговли. Общая теория размещения была дополнена методами регионального анализа. Изард осознавал, что обширную область региональной науки нельзя ограничивать разработкой методов анализа, и наука «должна выйти за пределы ортодоксальных теорий социальных наук и сделать акцент на тех основных взаимодействиях политических, социальных и экономических факторов, которыми до сих пор обычно пренебрегали».
Региональные проблемы должны изучаться в динамике, чтобы выявить влияние внешних и внутренних сил на сдвиги в процессе развития. В дальнейшем Изард с учениками развил эколого-экономическое направление региональной науки. Однако её основой по-прежнему оставалась экономика.
Еще в 1954 г. под руководством Изарда была создана Международная ассоциация региональных наук, среди членов которой было много географов-практиков. Оказалось трудным провести границу между региональной наукой и экономической географией. В Пенсильванском университете (США) факультет географии был переименован в факультет региональной науки, деканом которого стал Изард.
Методы регионального анализа (по Изарду) включают следующие направления:
- прогнозирование численности и состава населения,
- оценка миграций населения,
- оценка регионального дохода и социального счета,
- анализ межрайонных потоков и платежного баланса,
- региональный экономический цикл и анализ мультипликатора,
- анализ размещения промышленности,
- методы исследования межрегиональных и внутрирегиональных связей по схеме затраты-выпуск,
- анализ промышленного комплекса,
- линейное программирование межрайонных связей,
- гравитационные модели и модели потенциалов,
- способы синтетического анализа.
Описанные Изардом методы регионального анализа были характерны для индустриальной эпохи, с появлением компьютеров и программного обеспечения упростилась процедура их применения, появились новые возможности для регионального анализа, например на основе геоинформационных систем.
В начале 50-х годов на Западе получила развитие теория полюсов (точек) роста, основанная на концепции инноваций Йозефа Шумпетера. Автор концепции полюса роста французский ученый Франсуа Перру выделял центр генерации и передачи инновационных импульсов от одного сектора экономики к другому. В дальнейшем концепция приобрела территориальный аспект и стала приоритетной идеей регионального планирования. Не случайно этот подход ныне широко рекомендуется западными специалистами для постсоветских стран: проекты «точечных» свободных экономических зон, предпринимательских зон в депрессивных районах и другие. Однако при этом не учитываются следующие обстоятельства.
В западных странах концепция полюсов роста используется в условиях развитой экономики и социально-производственной инфраструктуры, когда введение преференциального режима осуществляется без ущерба для других территорий. Как правило, «точки экономического роста» создаются на ограниченных территориях в целях поддержания малого и среднего бизнеса. Увеличение деловой активности и занятости позволяет сократить ассигнования на социальные программы для жителей предпринимательской зоны и одновременно увеличить бюджетные поступления за счет налогов с доходов предприятий и граждан.
В странах переходной экономики со слабо развитой социально-производственной инфраструктурой концепция полюсов рост имеет ограниченное применение. Здесь глубоким заблуждением является утверждение, что для привлечения инвестиций достаточно ввести преференциальный режим на локальной территории. Льготное налогообложение может дать экономический эффект только в совокупности с другими факторами. В условиях глубокой экономической депрессии и несовершенного законодательства предоставление «точечных» преференций дает, как правило, криминальный эффект.
Современная теория роста (теория эндогенного роста) придает особое значение роли знаний в стимулировании производительности и экономического роста. Знания могут поступать из одной страны в другую по каналам международных связей и посредством торговли.
Объявив «геополитику» и «геоэкономику» запретным плодом для потребления, в Советском Союзе был изобретен собственный «велосипед». В «большой автаркии» в госплановских недрах централизованного государства родилась советская экономическая география, а в последствии и региональная экономика. Развернулась бесплодная дискуссия между географами и экономистами о предмете региональной экономики. Несмотря на внешнее терминологическое сходство с геоэкономикой, у них было не только другое происхождение, но и цели.
Советская экономическая география изучала различия от места к месту в одномерном замкнутом географическом пространстве, преимущественно огражденном от мирового рынка. Особое внимание уделялось пространственным сочетаниям в хозяйстве (теория экономического районирования и территориально-производственных комплексов). Во второй половине ХХ в. сложилась тенденция формирования социально-экономической, экологической и политической географии. После распада Советского Союза, экономическая география впала в глубокий кризис. Преподавание в высшей школе ведется на основе устаревших представлений, созданных для уже несуществующего социума.
Аналогична судьба и региональной экономики, выросшей из советской экономической науки и унаследовавшей подход к размещению производительных сил в условиях автаркии. Эта региональная экономика продолжает жить в «мыльных» проектах «капиталистического» возрождения, игнорирующего влияние мирового рынка. В Украине в условиях образовавшегося информационного вакуума была создана искусственная наука «размещение производительных сил», которая отсутствует в цивилизованном мире рыночных отношений.
В Восточной Европе получила развитие эконология, основанная на эколого-экономическом подходе к региональному развитию. Однако эконология, зародившаяся в недрах экономической науки, испытывает дефицит профессионализма в экологии.
Отечественные географические теории. В двадцатом столетии широкую известность получили отечественные теория районирования и учение о территориально-производственном комплексообразовании. Теория районирования (регионализации) разрабатывалась советской университетской географической школой Н.Н. Баранского (1980). Она рассматривала процесс районирования как деление целого на целые части, тогда как территориальная дифференциация означает деление целого на функциональные части.
Теория территориально-производственных комплексов Н.Н.Колосовского (1969) и других советских ученых была положена в основу экономического (производственного) районирования. Её основу составляет технология энерго-производственных циклов. В результате взаимообусловленного сочетания данного вида сырья и энергии, создания единой региональной инфраструктуры достигался определенный экономический эффект. В условиях социалистического хозяйства эта теория рассматривалась как альтернатива чрезмерно централизованной экономики, а территориально-производственные комплексы стали объектами государственного планирования. Однако на практике не удавалось преодолеть диспропорции в региональном развитии. Вместе с тем, опыт теории территориально-производственных комплексов использовался при реализации региональных программ развития в США и других странах.
Теории конкурентоспособности, региональных кластеров и интеграции
Теория конкурентоспособности государства была разработана американским экономистом Майклом Портером, профессором Гарвардской школы бизнеса и автором бестселлеров, переведенных на русский язык «Международная конкуренция» (1993) и «Конкуренция» (2000). Портер выделил рост производительности труда (более высокий, чем у конкурентов), непрерывный процесс изобретения и внедрения инноваций в качестве важных факторов конкурентоспособности. Высокую конкурентоспособность страна должна добиваться преимущественно в стратегических отраслях, обладающих несомненными конкурентными преимуществами и по экспорту которых страна занимает лидирующие позиции на мировых рынках. Стремление к тотальной конкурентоспособности во всех отраслях хозяйства приведет только к отрицательному результату. Среди конкурентных преимуществ выделяются устойчивая стратегия, соперничество, состояние спроса и др. Кроме того, большую роль играют независимые переменные (правительство и случай).
Портер утверждает, что «национальное процветание не наследуется – оно создается». И чтобы обеспечить высокую производительность труда, необходимо стремиться к территориальной концентрации производственных фирм и компаний.
В развитии своих научных идей конкурентоспособности Портер создал теорию промышленных кластеров. Это группа территориально соседствующих и взаимосвязанных компаний и фирм и связанных с ними организаций, которые действуют в определенной производственной сфере и характеризуются общностью деятельности и взаимодополняемостью. Таким образом, в теории нашло логическое продолжение представления о территориально-производственных комплексах и другие концепции концентрации производства, хотя ученый их не упоминает. Конкурентоспособность государства увеличивается при наличии следующих характеристик кластера:
- наличие в одном месте большого количества малых и средних предприятий, являющихся конкурентами в одном сегменте экономики;
- наличие информационных каналов между фирмами и компаниями, являющихся участниками кластера;
- наличие специфических знаний как основы производственного процесса, накопленного за время формирования кластера;
- наличие специфического рынка рабочей силы вокруг кластера;
- наличие в кластере не только местных предприятий, но и фирм, контролируемых иностранными ТНК и др.
Представления о промышленном кластере нашли продолжение в теории регионального кластера, под которым понимается территориальная агломерация фирм и компаний, работающих в одной или нескольких родственных отраслях. Американский ученый М. Энрайт выделил три уровня конкурентного преимущества регионального кластера. На субрегиональном уровне территориально объединяются промышленные фирмы и компании, расположенные в разных государствах. Несколько смежных территорий в пределах одной страны за счет интенсивного обмена информацией достигают национального конкурентного преимущества. И, наконец, рядом расположенные города, имеющие схожую производственную специализацию и активно обменивающиеся знаниями и инновациями, достигают локального конкурентного преимущества. Исполнительная власть многих постиндустриальных государств инициирует программы картирования существующих отечественных кластеров для повышения национальной конкурентоспособности.
Анализ экономических теорий международной региональной интеграции (МРИ) излагается в труде Мориса Шиффа и Л. Алана Уинтерса «Региональная интеграция и развитие» (2005). Книга первоначально была опубликована в Соединенных Штатах в 2003 г., и за короткий срок переведена и издана на арабском, испанском, китайском, французском, японском и русском языках. Доктор Морис Шиффер — выпускник Чикагский университет, ведущий сотрудник департамента международной торговли Всемирного банка. Профессор Л. Алан Уинтерс — выпускник Кембриджского университета (Великобритания). Труд является итогом научно-исследовательского проекта, осуществленного Всемирным банком. Посвящена одной из главных особенностей современных международных отношений – динамичному развитию международной региональной интеграции и, в первую очередь, формированию региональных торговых блоков. Хотя книга посвящена всестороннему аналитическому анализу экономической теории и достигнутым практическим результатам регионализма с позиций развивающихся стран, она исключительно полезна для Восточной Европы. Этот регион в наибольшей степени в девяностые годы двадцатого века продемонстрировал поспешность и неэффективности международной региональной интеграции. Особенность книги заключается в том, что авторам удалось соблюсти оптимальный баланс между анализом экономических и политических эффектов международной региональной интеграции.
Глобализация, сопровождаемая внедрением новых технологий и либерализацией торговли, способствует росту объемов международной торговли и потоку инвестиций. Производственная деятельность становится все более свободной от различных ограничений. Ведущую роль в развитии региональной интеграции сыграла деятельность ЕС, включая продвижение на восток Европы и Средиземноморский регион. Активизация процесса региональной интеграции обусловлена рядом факторов:
- стремление правительств показать себя в лице потенциальных инвесторов сторонниками более привлекательной политики демократических преобразований и открытой экономики,
- стремление обеспечить более надежный доступ к важнейшим рынкам,
- глобализацией, заставляющей компании и государства повышать экономическую эффективность посредство выхода на более крупные рынки,
- усиление конкурентной борьбы и доступа к зарубежным технологиям и иностранным инвестициям,
- стремление сохранить национальный суверенитет путем объединения с другими странами в сфере управления экономикой,
- стремление помочь соседним странам добиться стабильности и процветания, чтобы избежать распространение социальных волнений и миграции населения,
- опасениями остаться за боротом интеграционных процессов.
Международная региональная интеграция усилилась после распада Советского Союза, когда страны Восточной Европы и Балтии встали на путь демократии и рыночных отношений. Потребность в обеспечении рыночных реформ привела к пониманию роли открытой экономики в их осуществлении.
Выгоды от международной региональной интеграции в значительной степени зависят от удачного выбора партнеров. Важно определить необходимый на данном этапе тип интеграции и временной период его осуществления. При этом требуется учитывать различия, например, между зонами свободной торговли и таможенными союзами. Характерной особенностью последних является общий внешний тариф, единая торговая политика в отношении третьих стран. Политические выгоды региональной интеграции, такие как обеспечение мира и безопасности, часто перевешивают простые материальные соображения, которые обычно определяют экономическую политику.
В последнее десятилетие значительной тенденцией развития международных отношений стал рост числа региональных торговых блоков. Практически каждая страна входит как минимум в одну такую группировку. В рамках подобных соглашений осуществляется около двух третей мировых торговых операций. Особенно стремительно растет число соглашений, о которых были уведомлены (нотифицированы) Генеральное соглашение по тарифам и торговле и Всемирная торговая организация (ГАТТ/ВТО). Для этого процесса характерно три главных тенденции:
- переход от замкнутой к более открытой модели региональной интеграции,
- применение радикальных мер (вместо простого снижения тарифов и квот) для эффективной интеграции,
- возникновение торговых блоков «Север – Юг», в которых страны с высокими доходами и развивающиеся государства выступают равноправными партерами.
Движущей силой торговли выступают сравнительное преимущество, основанное на различиях в производительности или обеспеченности факторами производства. Однако, чтобы получить выгоды от региональной интеграции нужна продуманная экономическая политика. Главные выгоды региональной интеграции при создании торговых блоков:
- увеличение торговли между членами интеграционного объединения;
- интеграция способна повысить эффективность экономики и материальное благосостояние путем расширения потребительского выбора и усиления конкуренции между производителями;
- чем крупнее создаваемые рынки, тем сильнее конкуренция;
- ликвидация тарифных барьеров способствует укрупнению рынков и открывает более эффективным производителям доступ в страны, где цены на их продукцию ранее завышались из-за таможенных пошлин и других торговых ограничений.
Возможные отрицательные последствия интеграции связаны, прежде всего, с усилением диспропорций в торговле и экономике. Поэтому необходимо составлять баланс между созданием и отклонением торговли, определяющий суммарную выгоду регионального интеграционного соглашения. Создание торговли, когда более дешевые товары из стран-партнеров по блоку замещают дорогую отечественную продукцию, приводят к очевидным выгодам. Происходит экономия материальных, финансовых и трудовых ресурсов, а потребитель выигрывает от более низких цен. Отклонение торговли происходит, когда импорт из стран-партнеров замещается импортом из третьих стран, который при наличии одинаковых тарифов был бы более дешевым.
Отдельно взятая страна может участвовать одновременно в нескольких международных региональных объединениях (МРО). Но при этом необходимо учитывать, что эта стратегия будет привлекательной, если подписанные соглашения не будут противоречить друг другу. Здесь своеобразный рекорд принадлежит африканским странам к югу от Сахары, где большинство МРО дублируется, ряд стран входит в объединения с противоречащими друг другу обязательствами.
Часто странам приходится решать вопрос о наиболее предпочтительном типе интеграции – зоне свободной торговли или таможенным союзом. Большинство существующих МРО, нотифицированных в ВТО, представляют собой соглашения о свободной торговле с нулевыми внутренними тарифами, но без гармонизации внешних таможенных тарифов. Таможенные союзы, несомненно, являются более эффективной формой интеграции, но в то же время требуют большей координации и налагают жесткие ограничения на политику и суверенитет каждой отделано взятой страны.
Привлечение зарубежных инвестиций является одной из важных целей страны, участвующей в региональной интеграции. Но чтобы привлечь инвестиции, недостаточно одной торговой политики. Важное значение имеет благоприятный инвестиционный климат.
Интеграция экономической политики в МРО создает условия для получения значительных выгод только тогда, когда прилагаются огромные политические и технические усилия. Региональная интеграция выступает как важное средство снижения трений между соседями-антагонистами.
Несмотря на множество созданных международных региональных объединений, немногие из них достигли ощутимых экономических и политических результатов. Эти объединения являются не самоцелью, а всего лишь средством решения экономических и политических проблем.
Разумная торговая политика является главным и необходимым условием экономического развития. Она включает сохранение открытых границ для торговли товарами и услугами и для прямых иностранных инвестиций. Достижению такой открытости способствует снижение ограничений на торговлю и инвестиции путем непреференциальной либерализации торговли. Даже в тех случаях, когда региональная интеграция возникает по чисто политическим причинам, необходимо стремиться к созданию экономической эффективности. Даже когда целью интеграции является повышение национальной безопасности, важно минимизировать экономическую цену, которую придется заплатить за её достижение. Несмотря на то, что невозможно разработать универсальные политические принципы, зависящие от обстоятельств каждого конкретного случая, Шифф и Уинтерс сформулировали следующие «Золотые правила» международной региональной интеграции.
Правило 1. Используйте МРИ как средство поощрения конкуренции. При этом необходимо минимизировать степень дискриминации в отношении стран – не членов интеграционного соглашения. Противодействовать давлению со стороны отраслевых и других лобби в пользу МРИ. Пойти дальше устранения формальных торговых барьеров и сократить «невидимые» ограничения. Включить формальные обязательства, предоставляющие право прямым иностранным инвесторам приобретать реальные активы и пользоваться национальным режимом, в том числе на рынках услуг.
Правило 2. МРИ типа «Севре – Юг» доминирует над МРИ типа «Юг – Юг». Более эффективны интеграционные объединения, если в них входят партеры с высоким доходом. Поэтому правительства развивающихся стран должны стремиться создавать их с крупными и богатыми соседними странами или блоками. Такие партнеры будут способствовать усилению внутренней конкуренции и служить источником торговли и трансферта передовых технологий черед прямые иностранные инвестиции.
Правило 3. Доверие к политике требует полной ясности целей. МРИ может повысить кредит доверия к программам экономических и политических реформ только в том случае, если они включают прозрачные условия и механизмы их реализации. Нельзя надеяться на приток инвестиций, если интеграционное соглашение не гарантирует защиту прав собственности и правильной макроэкономической политики.
Правило 4. Только эффективное МРИ способно оказать помощь в политическом отношении. Если она экономически разорительна или вызывает глубокие разногласия, эффект будет противоположным. Торговые преференции могут только временно оказаться полезными для достижения целей национальной безопасности.
Правило 5. Международная региональная интеграция обычно не требует установления торговых преференций. Существование масштабного «эффекта перелива» между экономиками требует сотрудничества между странами не только в торговле, но и реформе регулирования или создания инфрастуктуры.
Правило 6. При реализации МРИ берегитесь операционных расходов. Правительства должны тщательно учитывать операционные расходы, а также затраты, связанные с внедрением норм и правил, применительно к разным типам МРИ. Таможенные союзы могут оказаться более предпочтительными, чем соглашение о свободной торговле в том случае, если внутренние границы фактически отменены и установлен низкий общий внешний тариф. Единая торговая политика в таможенных союзах должна быть направлена на снижение протекционистских тенденций. Для этого необходим один политический орган, ответственные за выгоды и потери от торговых барьеров.
Правило 7. МРИ может приводить как к положительным, так и отрицательным последствиям для государственного бюджета. Фискальные аспекты МРИ важны для стран, де налоги на торговлю обеспечивают значительную долю государственных доходов. Таможенные союзы могут облегчить сбор налогов за счет сокращения контрабанды.
Правило 8. Не надейтесь, что ВТО обеспечит экономическую эффективность. Не следует рассчитывать, что выгодность МРИ будет гарантирована её членам по линии ВТО. Эта всемирная организация запрещает некоторые деструктивные формы региональной интеграции.
В 50-е годы двадцатого столетия в мирепоявилось новое политико-экономическое явление — региональные межгосударственные интеграционные союзы. В Западной Европе были созданы Европейское объединение угля и стали (1951), Европейское экономическое сообщество (1957), Европейская ассоциация свободной торговли (1960). Менее удачные группировки были созданы в Латинской Америке, Азии и Африке. Теоретики региональной интеграцией выделяли следующие принципы:
- устранение дискриминации между хозяйственными субъектами, относящимися к разным государствам;
- нивелирование экономической роли государственных границ;
- поэтапная интеграция де-юре от учреждения зоны свободной торговли до таможенного союза и далее создания единого экономического пространства и валютного союза;
- склонность к интеграции зависит от восприимчивости разных сфер воспроизводства к экономическим процессам в других странах. Например, кредитно-денежная сфера отличается более высокой склонностью к интеграции, чем торговля и тем более производство;
- разновременная скорость интеграции для разных сфер воспроизводства:
- географические границы интеграционных процессов на разных этапах не всегда совпадают друг с другом,
- необратимое сращивание национальных воспроизводственных процессов, когда «образуется своеобразный омлет, который уже невозможно превратить в исходные сырые яйца».
Наиболее удачной группировкой стал Европейский Союз, демонстрирующий эффективную региональную интеграцию и политику. Европейская практика показала, что некоторые интеграционные процессы могут выходить за пределы ЕС, а с другой стороны не охватывать единое пространство Союза. Например, Норвегия не является членом ЕС, но входит в европейское экономическое пространство и зону шенгенского визового режима. Великобритания, Дания и Швеция, являясь членами ЕС, не вошли в валютную зону евро. Более подробно интеграционные успехи проблемы ЕС будут рассмотрены далее.
Отечественная теория региональной интеграции. В Советском Союзе отечественная теория региональной межгосударственной интеграции начала разрабатываться в Институте мировой экономики и международных отношений и других академических институтов с позиций идеологической критики западных учений в соответствии с требования Программы КПСС. В этом партийном документе международные государственно-капиталистические организации рассматривались как новая форма передела мирового капиталистического рынка, как очаги острых трений и конфликтов. Однако появление региональных интеграционных объединений между развивающимися странами постепенно заставило советских исследователей отказаться от примитивного подхода.
В работах А. Арзуманяна, Е. Варги, М. Максимовой, Ю. Шишкова и других экономистов-международников постепенно был преодолен упрощенный идеологический подход, что позволило разработать принципы отечественные теории интеграции. Были выявлены различия в интеграционных процессах на Западе и развивающихся регионах. Если Западная Европа демонстрировала успешную поэтапную, хотя и длительную по времени интеграцию, многие проекты в развивающихся странах деградировали. В 1991 году потерпел крах и образец «социалистической интеграции» — Совет экономической взаимопомощи» (СЭВ). Распались и национальные экономики федеративных государств (СССР, Югославия и Чехословакия).
Преобразованные по образу и подобию советской экономики национальные хозяйства европейских стран народной демократии превратились в гигантские многоотраслевые государственные концерны. Ю. Шишков (2006) выделяет следующие недостатки «социалистической интеграции»:
- почти полностью подавлено частное предпринимательство;
- крайне ограничена хозяйственная инициатива микроэкономических субъектов (промышленных, аграрных и торговых);
- доминировало жесткое администрирование из единого центра;
- рыночные регуляторы были загнаны в подполье или заменены виртуальными ценами на основе сочиненных плановых нормативов издержек производства и обращения;
- страны-партнеры с автаркическими национальными хозяйствами общались на разных экономических языках. Их обращение в качестве «переводчика» к ценам и тарифам мирового рынка (через промежуточные субъективные коэффициенты) часто оборачивалось крупными стратегическими просчетами;
- противоречия между автаркическим хозяйственным механизмом и объективной необходимостью внедрения рыночного механизма оказались непреодолимы.
Неудачный социалистический эксперимент закончился в 1991 году, когда страны-участницы перешли на взаимные расчеты в твердой валюте по мировым ценам. Страны с централизованной командно-распределительной экономикой продемонстрировали неспособность к эффективной региональной интеграции.
В дальнейшем отечественная теория региональной интеграции позволил понять причины распада экономического пространства Советского Союза, Югославии и Чехословакии. В этих государствах существовали достаточно интегрированные экономические пространства, связанные развитой коммуникационной инфраструктурой, единой энергетической системой и едиными технологическими стандартами. После образования Содружества независимых государств (СНГ) некоторое время сохранялась единая валюта – советский рубль. Единый язык межнационального общения и многие другие факторы, казалось бы, способствовали интеграции постсоветского пространства. Но реальная реинтеграция не произошла ни в формате 12 стран СНГ, пяти государств ЕврАзЭС, ни в рамках Союзного российско-белорусского государства. Концепция региональной интеграции, разработанная ИМЭМО РАН, выделяет следующие причины:
- реальное интегрирование той или иной группы стран становится возможным лишь при достижении необходимого уровня интеграционной зрелости;
- в экономике должен быть достигнут определенный уровень развития обрабатывающей промышленности, обеспечивающий диверсификацию экспортно-импортных связей страны и ей вовлеченность в международное разделение труда;
- необходима хорошо развитая финансовая инфрастуктура;
- в политике должны быть развитые демократические институты, обеспечивающие предсказуемость поведения государства на международной арене;
- проблематична интеграция государств с диктаторскими или авторитарными режимами.
В условиях глобализации получил развитие новые формы межгосударственной региональной интеграции. В интеграционные блоки высокоразвитых стран вовлекаются менее развитые партеры. Это демонстрирует и расширение Евросоюза на восток и тенденции на других континентах. Иногда создаются интеграционные объединения, включающие страны, не имеющие общей границы. Так, например, между Евросоюзом и Мексикой, Южной Африкой и Чили подписаны двухсторонние соглашения о зонах свободной торговли.
Появилась и принципиально новая форма интеграции, когда происходит фактическое обеднение государства с возможностями диаспор, например, тенденции создания Большого Китая. Если на Западе известны возможности в первую очередь еврейской диаспоры, то восточная модель неизвестна своими последствиями распространения и внедрения.
Особое место в регионалистики занимают представления о преференциальном протекционизме и международных (мультимодальных) транспортных коридорах, концентрирующих и синхронизирующих на генеральных направлениях основные виды транспорта в целях ускорения оборота материальных и финансовых потоков. Например, теория преференциального протекционизма обосновываетлиберализацию экономических отношений на основе установления преференциального режима — система таможенных, налоговых и других льгот, способствующих привлечению капитал и современных технологий в данное место, например, свободные экономические зоны (Дергачев, 1996). В высокоразвитых странах преференциальный режим часто создается не за счет налоговых льгот, а на основе формирования конкурентоспособных региональных условий хозяйствования. Широкое распространение получила концепция точечных зон — предоставление преференциального режима локальным территориям и отдельным предприятиям для повышения конкурентоспособности выпускаемой продукции на внешнем рынке.
Важным направлением новой геополитической мысли являетсяразработка геоэкономической стратегии — искусства достигать экономические цели на мировом рынке и предотвращать потенциальные конфликты. Методы контроля над коммуникационными материальными потоками энергетических и других ресурсов в целях участия субъектов международных экономических отношений в создании и переделе мирового валового продукта. Геоэкономическая стратегия государства может заключаться в транснационализации экономики. Для современной геоэкономической стратегии особенно актуальна инновационная модель развития, основанная на высоких технологиях, способствующих созданию конкурентоспособной продукции на внешнем рынке.
Неоэкономическая модель развития предусматривает приоритет духовных технологий над материально-практическими (традиция великих восточных культур). Здесь интеллигенцияявляется социальной прослойкой профессионалов духовного производства, служащих истине. Интеллигенция ценит неформальное призвание выше официальных статусов и наград.
В постиндустриальную эпоху знание и время превращаются в важнейшие экономические ресурсы. Знание рождается во время движения мысли. Знания не являются механической суммой или высшем уровнем информации, и по своему определению ближе к понятию «мудрость». Знаниями нельзя управлять так же как информацией. Новые знания и информационные технологии ускоряют время, а значит оборачиваемость капитала. Интеллектуальное богатство становится главный товар постиндустриальной эпохи, измеряемый знаниями, идеями и творческим трудом. Интеллектуальный труд, связанный с созданием новых технологий, новых образцов продукции и совершенствованием производства, создает интеллектуальную ренту — добавочный продукт от использования научного опыта, особого умения добывать и перерабатывать информацию.
Теория Больших многомерных пространств
Развитие информационных технологий и других коммуникаций ослабило роль и ограничения географического фактора в международных отношениях. Новая география, обусловленная глобализацией, вызвала потребность в регионализации и создании Больших многомерных пространств. Произошла трансформация международных отношений, изменившая принципы построения межгосударственных систем управления.
Теория Больших многомерных пространств (БМП) — учение новейшей (цивилизационной) геополитики, разрабатываемое на фундаменте геофилософии (философии имманентного пространства). Геофилософия изучает трансформацию мирового имманентного порядка, основанного на представлениях о множественности миров многомерного коммуникационного пространства с высокой рубежной энергетикой. Теория БМП стремится преодолеть ограниченность географического и экономического детерминизма традиционной и новой геополитики за счет коммуникационной сопряженности многомерного пространства, создающей рубежную энергетику эффективного геопространства на разных иерархических уровнях (региональная группировка, страна, субрегион).
Теория БМП изложена в трудах В.А. Дергачева «Раскаленные рубежи» (1998), «Геополитика» (2000, 2004), «Геоэкономика» (2002), «Цивилизационная геополитика: Геофилосфия (2004) и др. В отличие от традиционной геополитики в качестве объекта исследования рассматриваются энергонасыщенные рубежи многомерного коммуникационного пространства имманентного мира Земли, включая эксцентрированные системы в природе и обществе. Среди главных геополитических объектов выделяются контактные зоны на рубежах цивилизаций (ЕВРАМАР), Континента и Мирового океана (МОРЕМАР). В многомерном коммуникационном пространстве Земли поля природных, экономических, социокультурных, информационных и других коммуникаций не совпадают и, накладываясь друг на друга, образуют энергонасыщенные контактные зоны. Рубежная коммуникативность отражает двоякую (рациональную и чувственную) природу человека и может служить стратегическим ресурсом развития или разрушения социума.
Согласно теории БМП в новейшей геополитике геополитическое пространство (геопространство) обозначает многомерное коммуникационное пространство (военно-политическое, экономическое, демографическое, социокультурное, информационное и т.д.), объединяющее политическую, социальную, духовную и экономическую сферу деятельности людей общей панидеей. Оно определяется границами распространения военно-политической, экономической и технологической мощи государства. Геопространство отражает географическую интерпретацию многомерного коммуникационного пространства, а геоэкономическое пространство — географическую интерпретацию многомерного экономического пространства. В многомерном коммуникационном пространстве различаются геополитический ландшафт, экономический ландшафт, сакральный ландшафт, ландшафты души человеческой.
Многомерное коммуникационное пространство — одно из основных понятий теории БМП, результат стратификации разномасштабных процессов в природе и обществе, образующих рубежное энергоизбыточное напряжение (созидательное или разрушительное). Динамическое соприкосновение (стратификация) разномасштабных процессов приводит к образованию в многомерном коммуникационном пространстве множества рубежей, в том числе ныне погребенных под «слоем» современности. Однако «реликты» напоминают о себе в период распада государства социально-психологическим дискомфортом, негативностью коммуникаций и выраженной конфликтностью, как реакция на изоляцию пространства от внешнего мира. При этом конфликт выступает и как «возмутитель спокойствия», и в качестве созидательной функции новой коммуникации.
На основе представлений о многомерном коммуникационном пространстве уточняются понятия о геополитическом (геоэкономическом) положении и геополитическом (геоэкономическом) коде государства, которые могут использоваться при характеристике региональных группировок и субрегионов. Особое значение приобретает новое понятие о цивилизационном (культурно-генетическом) коде.
Геополитическое положение определяется совокупной мощью материальных и нематериальных ресурсов (военно-политической, экономической, технологической и пассионарной) в многомерном коммуникационном пространстве Земли. Геополитическое положение государства характеризуется отношением к основным коммуникационным направлениям цивилизационного развития, военно-политическим блокам и зонам конфликтов.
Геополитический код — исторически сложившаяся на основе баланса национальных интересов многовекторная система политических отношений государства с внешним миром, обеспечивающая определенный государственный статус на мировом, региональном и местном уровнях (сверхдержава, региональная держава и т.д.). Включает государственные интересы, идентификацию внешних угроз и технологию их устранения или нейтрализации. На основе геополитического кода разрабатываются доктрины национальной безопасности. Имеет аналогию с генетическим кодом. Здравомыслящий человек не будет разрушать собственный генетический код. Политики, наоборот, часто разрушают геополитический код государства раньше, чем происходит его естественная качественная трансформация.
Геополитические векторы — векторы силового (военно-политического, экономического, культурного) воздействия государства или блока на окружающий мир. Геостратегические направления внешней политики на глобальном, региональном и местном уровнях, исходящие из особенностей геополитического кода. Основные геополитические векторы проявляются в стратегическом партнерстве.
В отличие от географического геоэкономическое положение государства характеризуется отношением к основным коммуникационным направлениям движения капитала, производства, товаров и услуг. Это отношение формирует геоэкономический код и геоэкономическую ренту. Геоэкономический код — сложившаяся на основе баланса национальных интересов многовекторная система экономических отношений с внешним миром, включая международное и межкорпорационное разделение труда, и обеспечивающая эффективное функционирование коммуникационного каркаса экономики. Код хранится в «генетической» памяти государства (региона) и меняется в процессе трансформации геополитического пространства.
Цивилизационный (социокультурный, культурно-генетический) код — устойчивые культурно-генетические признаки принадлежности к той или иной цивилизации (суперэтносу). Исторически сложившаяся система коммуникаций (отношений), интегрирующая местную трансформацию природно-географических, геополитических, геоэкономических и других признаков, обеспечивающая целостность и защиту от внешних Вызовов Большого многомерного пространства цивилизаций и других региональных сообществ (общин).Мировые цивилизации способны устоять против любого внешнего Вызова, если сохраняются её менталитет, нравственные ценности (центр в душе).
При длительном вхождении региона в геополитическое пространство того или иного государства формируется определенное коммуникационное поле, характеризуемое собственным временем и энергетикой, в том числе степенью экономической связанности. После распада империи или державы начинается разрушение образовавшегося геострата (энергетического поля с определенным коммуникационным каркасом) и в движение приходят геомары (периферийные энергоизбыточные зоны). В геомарах чаще всего «ломаются» коммуникационные оси, «пробуждается» прошлое, которое, активно взаимодействуя с настоящим, умножает энергетику разномасштабных геополитических, геоэкономических, социокультурных и других процессов.
Эта энергетика может быть разрушительной и созидательной. При трансформации пространства образуются геополитические и геоэкономические «плиты» и «острова», сохраняющие коммуникационную энергетику разрушенного геострата. Например, после распада советского геополитического пространства такие «плиты» вошли де-юре в состав украинского государства, коммуникационный каркас которого еще не сформировался.
Эффективное геополитическое пространство — многомерное пространство сопряженности, создающее созидательную рубежную энергетику страны или региона. Для этого не обязательно обладать эффективной территорией и наличием крупных энергетических и других природных ресурсов. Обделенные природным богатством страны часто становятся процветающими. Например, Швейцария или Япония. В истории известна технология властвования, основанная на выявлении стратегического ресурса созидательной человеческой энергии, способного создать высокое качество жизни. К ним относятся древнегреческая модель «космос – полис - микрокосмос души», Великий китайский порядок, западноевропейская сопряженность Мысли и Капитала, американская модель Рынка и Демократии.
Теория БМП обращает внимание на рубежную (селективную) коммуникативность многомерного пространства государства, как главный стратегический ресурс национальной безопасности. В современных войнах и конфликтах объектами поражения являются не только материальные объекты, а также духовные ценности, защитить которые можно только при наличии чувства достоинства и цивилизационной (в том числе конфессиональной) принадлежности. А они формируются на основе целостных региональных общностей («множества в единстве»).
Резюме
Регионализация — объективный процесс современных международных отношений. Формирующиеся региональные сообщества (группировки, общины) способствуют более эффективному использованию внешних и внутренних факторов развития.
Процесс регионализации проявляется в передаче части государственных функций на международный или субнациональный уровень.
Регионалистика изучает трансформацию местных региональных кодов, ведет поиск эффективного геопространства, позволяющего отвечать на внешние и внутренние вызовы.
Доминирующим фактором выделения региона является цивилизационный (социокультурный) код, интегрирующий местную трансформацию природно-географических, геополитических, геоэкономических и других признаков.
Универсальных теорий регионалистики не существует. Поэтому при использовании зарубежного опыта необходимо учитывать местные региональные коды.
В современных международных отношениях теоретические идеи «Больших пространств» прослеживаются в создании государств-цивилизаций с доминирующей либерально-демократической идеей (Американская цивилизация, Объединенная Европа).
Информационно-коммуникационные технологии ослабили роль и ограничения географического фактора в международных отношениях. Новая география, обусловленная глобализацией, вызвала потребность в регионализации и создании Больших многомерных пространств. Произошла трансформация международных отношений, изменившая принципы построения межгосударственных систем управления.
Рубежная (селективная) коммуникативность многомерного пространства государства выступает как главный стратегический ресурс национальной безопасности. Защитить не только материальные объекты, а также духовные ценности можно только при наличии чувства достоинства и цивилизационной принадлежности, формирующиеся на основе целостных региональных общностей («множества в единстве»).
Конкурентоспособность региональных условий хозяйствования зависит от геополитических и внутренних факторов и не может быть сведена к предоставлению только экономических преференций.
Назад Далее
«Геополитика сверхдержав»
