Предисловие dergachev.ru
|
Обсудить статью в дискуссионном клубе Владимир Дергачев ГЕОЭКОНОМИКА. Учебник для вузов. - Киев, ВИРА-Р, 2002, - 512 с.Глава 4. ГЕОЭКОНОМИКА "БОЛЬШИХ ПРОСТРАНСТВ"
В конце ХХ века попытки универсализации глобального сообщества в неоднородном социальном времени стали сопровождаться усилением тенденций регионализации. Это вызвало повышенный интерес к геополитическим (геоэкономическим) концепциям <больших пространств>. Для многих стало очевидным, что успешный поэтапный переход страны к рыночным отношениям и открытой экономике возможен на основе государственного контроля реформ, создания региональных таможенных и других союзов.
Регионализация экономики
После падения <железного занавеса> государства оказались как бы на <наковальне> между <молотом> глобализации и регионализации экономики. Здесь побеждает тот, кто способен создать наиболее благоприятные условия хозяйствования в данном месте и социальном времени для ускорения оборачиваемости финансового, промышленного и торгового капитала.
В постбиполярном мире регионализм становится важным фактором внешней и внутренней политики, он обусловлен возрастанием роли функций места и социального времени, сочетанием геополитики, геоэкономики и социокультурных особенностей территории. Выработка геостратегии или технологии реализации приоритетов регионального развития в многомерном коммуникационном пространстве особенно актуальна в условиях либерализации международных экономических отношений (совместное предпринимательство, внешнеэкономические связи, свободные экономические зоны, приграничное сотрудничество, трансмодальные коридоры и др.). Регионализация внутренних и международных отношений осуществляется на различных уровнях территориальной иерархии, среди которых выделяются субрегиональный, континентальный и трансконтинентальный.
Для постсоветских стран с переходной экономикой особенно актуальна проблема использования зарубежного опыта регионального развития и местного самоуправления с учетом особенностей их социокультурного пространства. Это обусловлено рядом обстоятельств. Во-первых, здесь сохранилось политико-административное устройство уже несуществующего государства, где была неограниченная власть партии и сверхцентрализованная экономика, а в основу районирования положены партийный и производственный принципы. В региональной политике отсутствовал социальный приоритет, здесь на первом месте был не человек, а производство. Жесткое централизованное планирование и управление приводило к диспропорциям в региональном развитии, особенно в решении местных социально-экономических проблем. Во-вторых, в условиях современного кризиса эти диспропорции еще больше углубились, а попытки некритического использования зарубежного опыта не дают позитивных результатов.
В постбиполярном мире усиление регионализма сопровождается возрастанием роли рубежных государств, расположенных на <краю> различных экономических пространств. Здесь выделяется группа стран, эффективно использующая рубежные функции между постсоветскими странами и Западной Европой (Финляндия, Турция, Кипр и др.). Финляндия является единственным членом Европейского Союза, непосредственно соседствующей с крупнейшим постсоветским государством - Россией. Турция и Кипр, расположенные на европейской периферии, оказались особенно привлекательными, соответственно, для челночного бизнеса и в качестве налоговой гавани. Усиливается поляризация мирового экономического пространства. Кроме мировых экономических сверхдержав (США и Японии), выделяются <Большая семерка Севера> (США, Япония, Германия, Франция, Англия, Италия и Канада) и <Большая семерка Юга> (Китай, Индия, Бразилия, Индонезия, Мексика, Южная Корея, Таиланд). Это деление исключительно условно. Так, например, Китай может с полным правом претендовать на присоединение к <семерке Севера>, тогда как Россия номинально участвует в этом политическом институте, именуемой иногда <восьмеркой>. По основным макроэкономическим показателям Россия уступает даже <семерке Юга>. После мирового финансового кризиса Индонезию и Таиланд можно лишь символически относить к ведущим странам Юга.
К развитым постиндустиальным странам Запада относятся США, Япония, Западная Европа, Канада, Австралия, Новая Зеландия и Израиль. Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) включает кроме вышеперечисленных стран Мексику, Чехию, Венгрию и Польшу. В 90-е годы страны ОЭСР доминировали в структуре мирового экспорта (свыше 72 %). Среди развивающихся стран выделяются восточноазиатские НИС, латиноамериканские и ближневосточные. Особое место занимают страны Черной Африки, где доминирует социальных хаос. В межстрановых сопоставлений после распада СССР выделяются группы стран Центрально-Восточной Европы и Содружества Независимых Государств (СНГ).
В 80-е и 90-е годы двадцатого столетия западные страны не увеличили своей доли ни в мировом валовом продукте, ни в промышленном производстве и международной торговле. Япония утратила былую стабильность, а Соединенные Штаты сохранили невысокие темпы роста. Наибольшим динамизмом были отмечены восточноазиатские страны, в первую очередь Китай и НИС.
Если сопоставить группы стран по их доли в мировой промышленной индустрии в последнем десятилетии ХХ века, то отмечается сокращение доли развитых стран с 53 % до 46 %. Массовое производство массовых изделий постепенно перемещается из североатлантического региона в Азиатско-Тихоокеанский регион (за исключением Японии), Индостан и Латинскую Америку. Доля развивающихся стран увеличилась с 35 % до 48 %, в том числе <Большой семерки Юга> - с 19 % до 28 %. Если доля США сохранилась примерно на уровне 17 %, то доля Китая увеличилась с 8 % до 15 %. Наиболее катастрофическое сокращение доли стран в мировой промышленной индустрии характерно для СНГ с 7 % до 2,5 % и Черной Африки.
Прогнозируется мировое хозяйство с тремя полюсами экономического и технологического развития в Западной Европе, Северной Америке и в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Как результат глобализации и регионализации современного мира формируются интерполисы рубежной коммуникативности или мировые города. Это международные центры-метрополии с реальным преференциальным режимом по аналогии с древнегреческими полисами или средневековыми вольными городами являются носителями ускоренной оборачиваемости финансового, промышленного и торгового капитала (Нью-Йорк, Гонконг, Сингапур, Стамбул, Москва и другие). На основе использования самых современных информационных и коммуникационных технологий интерполисы сконцентрировали огромные капиталы и ноу-хау, здесь принимаются важнейшие экономические решения. В ХХ1 веке интерполисы по аналогии со средневековыми вольными городами, возможно, будут управлять миром.
Крайним проявлением регионализации является криминальная маргинализаци экономики. Транснациональные полюса криминальной экономики, состоящие из географических <треугольников> наркокартелей, дают оборот, примерно, в 400-500 млрд. долларов.
Наряду с полюсами экономического и технологического развития существуют обширные зоны с низким уровнем жизни населения. Принятый в международных финансовых организациях показатель <1доллар на человека в день> является пороговым для категории нищего населения. Мировой полюс бедности сформировался в Центральной Африке.
Региональные группировки
Одновременно на всех континентах появляются или укрепляются интегрированные региональные объединения. Здесь выделяются Европейский Союз (ЕС) и Североамериканская зона свободной торговли (НАФТА), на которые приходится почти 40 % мирового ВВП. Созданы организации Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС), Ассоциация государств Юго-Восточной Азии, Организация стран экспортеров нефти (ОПЕК) и многие другие региональные объединения. В структуре мирового экспорта среди региональных группировок лидируют ЕС и немного отстающая организация АТЭС.
Во второй половине ХХ века удельный вес Азии в населении планеты увеличился с 55 до 60 %, тогда как доля Европы и Северной Америки сократилась с 31 до 22 %. За этот период удельный вес Азии в мировом ВВП вырос с 17 до 35 %, а в Европе и Северной Америке сократился с 72 до 52 %. Изменились <веса> мировых лидеров. Доля США сократилась в населении с 6 до 5 %, а в мировом ВВП - с 31 до 21 %. Доля Китая в мировом населении сохранилась на уровне 21 %, тогда как удельный вес страны в мировом ВВП вырос с 3 % до 10 %. В Советском Союзе в 1950 году проживало немногим более 7 % населения планеты и производилось примерно столько же от мирового ВВП. В 2000 году доля России, правопреемницы страны Советов, в населении составила 2, 5 %, а в производстве ВВП после кризиса 1998 года - немногими более одного процента. ВВП России стал сопоставим с такими странами, как Таиланд и Саудовская Аравия. В 1950 году ВВП на душу населения в Советском Союзе составлял к уровню США, Японии и Западной Германии, соответственно, 20 %, 110 % и 47 %, а перед распадом государства - 12 %, 15 % и 14 %.
Таким образом, если в геополитическом пространстве Россия, обладающая ядерным оружием, остается одним из мировых игроков, то в геоэкономическом пространстве она превратилась в малую величину. Возможно, в ХХ1 веке Китай станет крупнейшей экономической державой, а Азия вернет себе былое могущество. Возрастание конкурентоспособности Китая в мировой торговле может иметь крупномасштабные геополитические последствия. По мере снижению уровня жизни в восточноевропейских и центрально-азиатских странах, они все больше оказываются в расширяющемся геоэкономическом пространстве Китая.
Углубление международного разделения труда и развитие высоких технологий в индустриальных государствах изменило географию обрабатывающей промышленности. Для развивающихся стран открылись перспективы для индустриального развития. В индустриализации догоняющего типа выделяются импортозамещающие и экспортоориентированные стратегии промышленного развития.
На начальном этапе индустриализации успехов добились страны открытой экономики, выступающие против промышленного самообеспечения. Выход на мировой рынок сочетался с крупномасштабными преобразованиями в сельском хозяйстве. Активное участие в международном разделении труда основывалось на частном предпринимательстве и активной роли государства в этом процессе.
Соревнование за лидерство в индустриализации развернулось между Латинская Америка и Юго-Восточная Азия. Казалось бы, стартовые позиции Латинской Америки были наиболее предпочтительны. Регион раньше Азии и Африки вступил в фазу промышленного развития. Великая депрессия 30-х годов и застой международной торговли во время мировых войн породил мощные стимулы к импортозамещению, ставшего руководящей доктриной. Историческая связь с Соединенными Штатами, разнообразные сырьевые ресурсы и квалифицированные кадры способствовали индустриальному развитию.
Время показало, что реальным геоэкономическим лидером стала Азиатско-Тихоокеанский регион, формирующийся как зона преимущественно японского влияния. Япония была ближе в социокультурном отношении к другим азиатским странам, и сама прошла путь догоняющей страны. На Востоке не принято руководствоваться чужими советами, они могут носить преимущественно рекомендательный характер. Кроме социокультурных традиций и трудовой этики, дополнительным фактором успеха стала многочисленная и дешевая рабочая сила.
Преобразования в Латинской Америке осуществлялись под патронажем международных финансовых институтов, не всегда владевших местной спецификой. В стратегии импортозамещения предпочтение отдавалось созданию предприятий текстильной, швейной, кожевенной, обувной и других отраслей промышленности, производящим потребительские товары кратко- и среднесрочного пользования. При этом экспорт продукции обрабатывающей промышленности сдерживался её низкой конкурентоспособностью. Возникший хронический дефицит иностранной конвертируемой валюты превратился в главный тормоз экономического развития.
К началу 90-х годов новый полюс экономического и технологического развития в Азиатско-Тихоокеанском регионе достиг самых высоких темпов экономического роста. Здесь на экспорт направлялось две трети производимых промышленных товаров, широкое развитие получили наиболее высокотехнологичные из массовых производств. Инвестиции из постиндустриальных стран превратили АТР в главный <сборочный цех> мировой экономики.
Новые индустриальные страны сосредоточили наиболее передовые и конкурентоспособные производства в многочисленных специальных экспортно-промышленных (технологических) зонах, где были созданы условия для импорта технологий и экспорта готовой продукции (преимущественно в США), произведенной на сверхэксплуатации местных трудовых ресурсов. Разница в оплате труда между странами Запада и АТР достигла, соответственно, 30 долларов в час и 1 доллар за удлиненный рабочий день. Узость местных национальных рынков, признаки перепроизводства, достигнутый предел снижения цен на производимую продукцию привел к экономической катастрофе в странах Юго-Восточной Азии, наиболее пострадавшей от финансового кризиса (Таиланд, Индонезия, Филиппины, Малайзия). Экономика Японии и Южной Кореи оказалась относительно устойчивой, а наибольшую стабильность обнаружили Гонконг, Сингапур и Тайвань.
На Ближнем Востоке создана специальная международная Организация стран экспортеров нефти (ОПЕК), выступающая с помощью квот добычи нефти в роли главного ценового регулятора мирового рынка. Однако эти функции в конце ХХ века стали утрачиваться, так как за последние 25 лет доля ОПЕК в мировой торговле нефти снизилась с 53 % до 43%.
В биполярном мире экономические связи между капиталистическими и социалистическими странами были ограничены. В значительной степени из-за замкнутой социалистической экономики не получили развития трасконтинентальные торговые связи между Западом и Востоком. Образцом закрытого регионализма стал ушедший в историю Совет экономической взаимопомощи социалистических стран с <опорой на собственные силы>. После распада советского геополитического пространства проявились тенденции к созданию новых межгосударственных образований. Получило развитие субрегиональное сотрудничество между государствами, длительное время принадлежащим к разным экономическим системам (Центральноевропейская инициатива, Совет государств Балтийского моря, Черноморское экономическое сотрудничество и др.).
Содружество независимых государств (СНГ) занимает исключительно скромное место в глобальной экономике, на его долю приходится всего лишь 2 % мирового экспорта. Относительная живучесть СНГ в 90-е годы была вызвана не только стремлением к интеграции, но и возможностями потреблять российские энергетические и другие ресурсы по ценам ниже мировых или в долг, а расплачиваться бартером продуктами питания (хлебом, сахаром, маслом) по ценам выше мировых. В Содружестве широкое распространение получило подворовывание российских энергетических ресурсов одностороннее, обоюдовыгодное, или в обмен на политическую лояльность.
В марте 1992 года в Копенгагене на Конференции министров иностранных дел был учрежден Совет государств Балтийского моря (СГБМ), объединивший приморские страны региона. Основная задача Совета заключается в координации и содействии развития международного сотрудничества по укреплению демократических институтов; в области экономики, науки и техники, энергетики, транспорта и телекоммуникаций; в гуманитарных вопросах; охране окружающей среды; в области культуры, образования, информации и туризма. В1998 году был основан еврорегион <Балтия>, объединивший приморские административные единицы Польши, Литвы, Латвии, России, Дании и Швеции. Основные усилия еврорегиона направлены на развитие совместных проектов в области морского транспорта и развития небольших портов, немоторизованного туризма, национальных парков, реконструкции территорий бывших военных баз.
Особые перспективы мирохозяйственной интеграции связывались с формированием Черноморского района экономического сотрудничества. Идея эта не нова, еще в начале 80-х годов нами была теоретически обоснована новая форма субрегионального сотрудничества - международный морской экономический (эколого-экономический) район.[1] При его выделении доминировала экологическая целостность, требующая совместных, в том числе экономических, усилий по сохранению природной среды. Черноморье расположено в геополитическом центре Евразии на пересечении коммуникаций <из варяг в греки> и запад - восток, включая Дунайско-Черноморский путь. Крупнейшая концентрация торговых портов в Восточной Европе, относительно развитая инфраструктура, близость европейского и ближневосточного рынков создавали предпосылки для мирохозяйственной интеграции.
После распада советского геополитического пространства Турция выступила с политической инициативой создания Черноморского района экономического сотрудничества. Это было обусловлено стремлением стать региональной державой и возрастающей деловой активностью. В борьбе за черноморскую торговлю стал лидировать Стамбул, к которому перешли посреднические функции Бейрута - бывшего торгового и финансового центра Ближнего Востока. Турция могла претендовать на роль коммуникационного моста между Европой и Азиатско-Тихоокеанским регионом.
На международной встрече на высшем уровне в 1992 году были обсуждены пути субрегиональной интеграции и подписана Декларация о Черноморском экономическом сотрудничестве. В 90-е годы создаются Ассамблея черноморских государств, Черноморский банк торговли и развития (Салоники), международные центры по энергетике (Варна) и поддержки предпринимательства (Бухарест), другие организации субрегионального сотрудничества. Были достигнуты договоренности об упрощении визового режима, унификации таможенных и налоговых правил, о сотрудничестве в области торговли и промышленности, транспорта и связи, науки и техники, туризма и экологии, сельского хозяйства и других сферах. Среды крупномасштабных совместных проектов выделены: создание транспортного коридора вокруг Черного моря и его интеграция с трансевропейскими коммуникациями, формирование объединенной энергетической системы, модернизация портов и создание телекоммуникаций.
Однако субрегиональная интеграция стран, длительное время находившихся в разных геоэкономических пространствах, начала испытывать серьезные трудности. Между странами-участниками ЧЭС не сложились предпосылки для формирования регионального рынка на основе разделения труда. Геополитическая обстановка в Черноморье, финансово-экономические кризисы, особенно в России и Турции, сдерживают международное сотрудничество по реализации совместных проектов. Товарооборот между черноморскими странами незначителен, за исключением России с Украиной и Молдовой, испытывающих энергетическую зависимость. Украина объявила стратегическими партнерами все причерноморские страны, в которых таковой не воспринимается. Основной и незначительный внешнеторговый оборот с этими странами приходится на товары ширпотреба.
Большинство стран-участниц ЧЭС декларируют намерения о вступлении в Европейское сообщество. Однако многолетний безуспешный опыт Турции свидетельствует о трудностях интеграции стран, принадлежащих к разным цивилизациям, имеющим социокультурные и конфессиональные различия. Страны-участницы ЧЭС приняли решение о создании зоны свободной торговли, которая рассматривается Евросоюзом как основа для генеральной репетиции перед вступлением в ЕС. Очевидно, что в ближайшем будущем эти интеграционные тенденции не получат должного развития.
Европейский регионализм
Регионализм есть закономерное развитие западноевропейской цивилизации на пути построения гражданского общества. В основу формирования Единой Европы ныне положена атлантическая модель, берущая начало от американской революции, выступавшей за освобождение гражданского общества из-под опеки государства. Идея <атлантического> федерализма стала западноевропейской стратегией. Здесь приоритет отдается объединению не национальных государств, а гражданского общества, поэтапного перехода от Европейского наднационального экономического, таможенного и валютного союза к Европе регионов. Таким образом, сущность регионализма заключается в интеграции по формуле Европа регионов. В этом процессе Совет Европы идет как бы впереди Европейского Союза, закладывая фундамент будущего гражданского общества.
Европа на рубеже веков переживает ренессанс местных языков и культур. Европейский регионализм становится важным фактором интеграционных процессов на континенте. История Европы, великие волны переселения народов, сделали понятие <коренное население> весьма условным. Преобладающей формой государственного устройства в Европе является многонациональное и многоконфессиональное государство. На континенте относительно мононациональны Венгрия, Исландия и Ирландия. Около 30 европейских народностей и этнических групп не имеют государственности или автономии. Этнонациональные и этноконфессиональные конфлиты особенно остры на Балканах, Северной Ирландии и в Стране Басков. Европы с высоким качеством жизни является притягательной для народов других континентов. В конце ХХ века число иммигрантов, беженцев и перемещенных лиц приблизилось к 30 миллионам, что при неблагоприятных условиях может стать фактором европейской дестабилизации. Неоднозначны оценки европейской регионализации. Оппоненты ускорения этого процесса отмечают возросший региональный экстремизм и опасность нового распада Европы на удельные феодальные княжества.
По мере расширения западноевропейской интеграции возникла потребность в масштабной региональной политике ЕС. Социально-экономические территориальные диспропорции требовали дифференцированного подхода к их устранению. В 1975 году создается Европейский фонд регионального развития (ЕФРР). Разрабатываются представления о проблемных районах ЕС, включающих слаборазвитые, кризисные промышленные, сельскохозяйственные и северные слабозаселенные территории. В качестве крупнейшего проблемного района в едином экономическом пространстве выделяются кризисные территории Ирландии, Португалии и Греции с самыми низкими для ЕС макроэкономическими показателями. В Великобритании и Германии кроме старопромышленных особое внимание уделяется слаборазвитым районам (Северная Шотландия, Северная Ирландия, Восточная Германия), а в Швеции и Финляндии - северным редкозаселенным территориям.
В целях содействия европейскому регионализму и усиления роли отдельных территорий в 1985 году была создана Ассамблея регионов Европы (АРЕ), объединившая к концу века свыше 300 территориальные общины с населением 400 млн. человек. В 1994 году Совет Европы принял <Хартию местного самоуправления>, а в 1996 году Ассамблея регионов Европы - <Декларацию о регионализме>. В ней заложен принцип субсидиарности в общественных отношениях - приоритет прав и интересов личности перед правами и интересами любой общности. Принцип субсидиарности предусматривает распределение прав и обязанностей по исполнительной вертикали с делегированием конкретных решений на тот территориальный уровень, где они могут исполняться наиболее эффективно. Статус европейского региона может быть изменен только при согласии и участии местной общины.В одном и том же государстве в целях сохранения своих исторических, политических и социокультурных особенностей регионы могут иметь различные статусы. Каждый регион представляет собой выражение отличительной политической самобытности, отражающей демократическую волю принимать наиболее предпочтительные формы его организации. В отличие от существующей налоговой политики декларацией предусмотрено изменение отношений региона и государства. Не государство оставляет часть налогов региону, а наоборот, регион частично или полностью передает налог государству.
Регионы различаются величиной, политико-административными особенностями, имеют различные уставы и рассматриваются как важнейший элемент построения единой Европы. Согласно Декларации АРЕ, регион является государственным территориальным образованием, соответствующим уровню, непосредственно предшествующему уровню государства. Регион имеет собственную Конституцию и правительство с соответствующими политическими полномочиями. Многообразие исторических, языковых, культурных, социально-экономических и географический связей различных народов, отождествляющих себя со своими регионами, представляет собой неисчерпаемое европейское богатство. Оптимальные решения социально-экономических проблем можно находить только через сильные регионы, обладающие законодательными полномочиями и финансовыми возможностями. Регионы признаются активными субъектами политики Европейского Союза и имеют право самостоятельно действовать на международной арене. Составной частью европейского регионализма является местное самоуправление.
Ныне в Ассамблею европейских регионов СЕ входит более 300 регионов Западной, Центральной и Восточной Европы. Из стран бывшего социалистического содружества наиболее полно в АЕР представлены местные власти Венгрии. Первыми членами АЕР из постсоветских стран стали Московская, Ленинградская области и Республика Карелия (Россия) и Одесская область (Украина).
В основу региональной политики ЕС положены принципы территориальной концентрации капитала, финансирования целевых программ, сотрудничества с местными властями и передачи конкретных управленческих решений на наиболее оптимальный территориальный уровень (принцип субсидиарности). При проведении региональной политики ЕС исходит из приоритета Союза, тогда как национальные правительства действуют в соответствии с отечественными интересами. Таким образом, параллельно существует две региональные политики, позволяющие совместить интересы страны и ЕС, обеспечить поддержку европейской интеграции большинством населения.
Комиссия ЕС применяет <индивидуализированные> подходы к выделению проблемных районов, осознавая, что кризисный ареал в одной стране может быть пределом мечтания для другой. В Комиссии ЕС одна из генеральных дирекций целиком занята региональной политикой, направленной на сглаживание территориальных диспропорций. Финансовая помощь оказывается регионам через ЕФРР и другие фонды. Созданный в 1993 году <Фонд сближения> с капиталом в 15 млрд. экю предназначен для создания транспортной инфраструктуры и улучшения окружающей среды в Ирландии, Греции, Португалии и Испании.
Пятилетний плановый бюджет содействия регионального развития ЕС составил во второй половине 90-х годов свыше 150 млрд. экю. В начале ХХ1 века расходы на региональное развитие станут основными в бюджете ЕС.
Особое место в региональной политике ЕС занимает трансграничное сотрудничество и его наиболее распространенная форма - еврорегионы. Путь к единой Европе проходит через пограничные территории, где наиболее отчетливо проявляются социокультурные рубежи. В 1980 году в Мадриде была принята Европейская рамочная конвенция о приграничном сотрудничестве территориальных сообществ и властей. Сближение европейских регионов основывается на типовых и рамочных соглашениях по приграничному сотрудничеству в экономической и социальной сферах, в области территориального планирования, управления приграничными городскими и сельскими парками, местными общественными делами и др. Договаривающие стороны могут вносить изменения в типовые документы с учетом местной специфики. Конвенция признает практику создания организации со статусом и без статуса юридического лица. Предусматривается создание <многонациональной> организации со статусом юридического лица, признанного законами всех заинтересованных государств.
Функционирование еврорегионов осуществляется на основе перераспределения власти между центральным правительством и приграничными сообществами, наделенными полномочиями самостоятельно регулировать свою деятельность и заключать межрегиональные трансграничные соглашения в соответствии с государственным законодательством.
Первые еврорегионы были созданы вдоль <позвоночного столба> или <хребта> западноевропейской цивилизации - исторического <рейнского коридора> от Италии до Нидерландов с тысячелетним опытом вольных городов. Именно здесь еврорегионы стали наиболее эффективной формой трансграничного сотрудничества. На государственных границах Бельгии, Германии, Люксембурга, Швеции и Италии сформировались экономические <полюса роста> Лимбурга, Саара, Эльзаса, Лотарингии и других исторических областей. На территории этих еврорегионов расположены столица Европейского Союза - Страсбург и Маастрихт, где были заложены основы современной интеграции. За последние годы созданы десятки еврорегионов на границах стран ЕС и стран Центральной и Восточной Европы, однако они пока не стали эффективной формой трансграничного сотрудничества.
В соответствии с принятой в 1980 году Европейской рамочной конвенции о приграничном сотрудничестве территориальных сообществ и властей ЕС осуществил программу ИНТЕРРЕГ, цель которой заключалась в нивелировании различий в экономическом развитии между приграничными регионами в странах Содружества. После падения <железного занавеса> была разработана аналогичная программа ИНТЕРРЕГ-2 для приграничных регионов стран Западной и Восточной Европы. Создан Европейский союз приграничных регионов (еврорегионов), способствующий совершенствованию трансграничного сотрудничества.
Дополнение Конвенции 1980 года новыми протоколами расширило формы сотрудничества. Стало возможным создание объединений на основе нескольких еврорегионов. Так, например, еврорегионы Баден-Вюртенберг, Рона-Альпы, Ломбардия и Каталония создали сообщество <Четыре мотора для Европы>.
После падения <железного занавеса> начали формироваться еврорегионы на восточных внешних границах ЕС с государствами Центральной и Восточной Европы и между последними. Здесь идея еврорегионов используется для преодоления их относительной экономической отсталости по отношению к центру и в целях поэтапной интеграции. По мере продвижения еврорегионов на восток наблюдается трансформация правового понятия и утрата важнейших функций. На Западе еврорегионы имеют консолидированный бюджет и получают дополнительное финансирование от ЕС, тогда как в Восточной Европе они испытывают большие трудности при формировании общего бюджета и имеют ограниченные делегированные полномочия при решении вопросов делового сотрудничества.
Следую своему стратегическому курсу расширения на Восток, Европейский Союз подписал соглашение об ассоциированном членстве с большинством стран Центральной и Восточной Европы. Для этих целей созданы программы ФАРЕ и ТАСИС и предложен проект трансмодальных коридоров.
Программа ФАРЕ рассчитана преимущественно на страны Центральной Европы, находящиеся в первом эшелоне возможных кандидатов на вступление в ЕС. Программа предоставляет безвозмездную финансовую поддержку экономических преобразований и укрепления демократических обществ. Кроме технического содействия она способствует приобретению <накопленного опыта Сообщества>, завершению рыночных реформ и реструктуризации экономики в целях создания необходимых условий для будущего членства в ЕС. Особый упор делается на стимулирование развития инфрастуктуры и межрегионального сотрудничества. Бюджет ФАРЕ в 90-е годы составил 14,5 млрд. долларов, из них в 1990 - 1995 гг. израсходовано 5,6 млрд. долларов.
Программа ТАСИС предназначена для содействия развития рыночной экономики и демократии в странах Содружества Независимых Государств путем безвозмездного предоставления ноу-хау. Программа была впервые обсуждена на заседании Европейского Совета в Риме в декабре 1990 года. Страны - члены ЕС решили оказать поддержку реформаторским шагам советского руководства путем передачи ноу-хау. В 1991 году были утверждены принципы оказания Европейским Сообществом экономической поддержки рыночным преобразованиям в советских республиках, а Европейская Комиссия назначена органом, отвечающим за управление Программой. В 1992 году новые независимые прибалтийские государства присоединились к программе ФАРЕ для стран Центральной и Восточной Европы. В 1993 году в число участников программы вошла Монголия. В 90-е годы на реализацию программы было выделено 5,6 млрд. долларов, из них 1/3 пришлась на Россию. Финансирование осуществлялось по следующим секторам: · сельское хозяйство; · энергетика, · реорганизация государственных предприятий и развитие частного сектора, · реформа государственного управления, социальные услуги и образование, · ядерная безопасность и окружающая среда, · транспорт, · телекоммуникации, · консультирование по вопросам политики и др.
Наибольшее внимание в связи с Чернобыльской катастрофой было уделено ядерной безопасности в Украине и региональным программам. Более половины финансирования по созданию телекоммуникаций, реорганизации государственных предприятий и развития частного сектора получила Россия.
Проект трансмодальных коридоров между Западной и Восточной Европой предусматривает создание единой скоростной транспортной сети на континенте. Реализация проекта должен способствовать ускорению, синхронизации прохождения грузов (товаров), документации и финансов. Проект оценивается в 50 млрд. долларов, финансирование осуществляется за счет заинтересованных стран, международных финансовых организаций, частных инвестиций, программ ТАСИС и ФАРЕ.
В 1991 году в Лондоне был создан Европейский Банк Реконструкции и Развития (ЕБРР) для содействия перехода к открытой экономике на основе предпринимательской инициативы в странах Центральной и Восточной Европы. Банк поощряет софинансирование и прямые иностранные капиталовложения из частных и государственных источников, помогает мобилизовать отечественный капитал, а также обеспечивает техническое сотрудничество в соответствующих областях. Банк предоставляет кредиты для осуществления конверсии военно-промышленного комплекса, проектов развития и модернизации сельского хозяйства, добычи и переработки нефти и др. В состав акционеров Банка входят Европейское Сообщество, Европейский инвестиционный банк, европейские и другие страны. ЕБРР является региональным международным финансовым учреждением, действующим в государственном и частном секторах. Банк осуществляет прямое финансирование крупномасштабных проектов с минимальной заемной суммой в 5 млн. экю, при этом доля участия не должна превышать 35 % от долгосрочной капитализации имеющейся компании. Банк осуществляет инвестирование в уставной капитал в различных формах. ЕБРР открыл кредитные линии по развитию малого и среднего бизнеса в странах ЦВЕ.
Формирование региональной политики ЕС обусловлено сочетанием внутренних и внешних факторов развития. Если задача государственной власти заключается в проведении макроэкономической политики, формирования рыночной инфраструктуры и обеспечения социальной защиты граждан, то региональная политика основывается на экономических программах социально эффективных и экологически допустимых. Необходим поиск форм мирохозяйственной интеграции, среди которых важное значение приобретают региональные программы открытой экономики, совместное предпринимательство, свободные экономические зоны, приграничное сотрудничество и многие другие. Эффективность той или иной формы зависит от конкретного места и социального времени. Без этого бессмысленно говорить - какая из них лучше, а какая хуже. Оказавшись в другом социокультурном пространстве, самая лучшая форма может дать негативные результаты.
Опыт Западной Европы в проведении региональной политики свидетельствует о необходимости взвешенного подхода к децентрализации властных полномочий. На этом пути восточноевропейским странам предстоит принять меры по укреплению местного самоуправления. Содействие регионам через наднациональные интеграционные образования способствует более успешному преодолению территориальных диспропорций и формированию европейского самосознания. Возможно, ХХ1 век станет <звездным часом> регионов на пути построения Общеевропейского дома.
Постсоциалистическая трансформация
Особый интерес представляет постсоциалистическая трансформация стран Центрально-Восточной Европы (ЦВЕ). Здесь после падения Берлинской стены сохранился <барьер>, проходящий через души людей, существующий уже тысячелетие с момента раскола христианского мира на западных христиан и православных. Если посмотреть на европейскую карту конфессий, то становится очевидным, что новые независимые страны Балтии, Польша, Чехия, Венгрия, Словения и Хорватия вернулись в свое конфессиональное пространство. Вполне объяснима и западная ориентация украинских грекокатоликов, обладающих бесценным опытом рубежной конфессиональности. Ныне водораздел благополучия и нищеты проходит по этой европейской социокультурной границе, где в крупнейшем тройном узле западных христиан, мусульман и православных на Балканах не гаснет зарево этнонациональных и этноконфессиональных конфликтов.
Страны Центрально-Восточной Европы являются парламентскими государствами в отличие от России, Украины и Белоруссии, где президенты возглавляют исполнительную власть и руководят экономической политикой.
Сохранились геоэкономические рубежи на Эльбе, углубляется дифференциация между государствами по основным гуманитарным и макроэкономическим показателям. Если большинство стран ЕС по интегральному показателю - индексу гуманитарного развития - входит в группу высокоразвитых государств, а Словения, Чехия, Словакия, Венгрия и Польша занимают срединное положение в мире, то Украина, Албания и Молдавия переместились в категорию беднейших стран мира. Среднедушевой ВВП к западу от Эльбы в 3,1 - 3,5 раза и к востоку в Польше, Венгрии, Словакии, Чехии и Словении в 1,1 - 2,0 раза превышает среднемировой (принятый за единицу), а в Украине, Молдавии и Албании в 3 - 7 раз меньше.
В ЦВЕ выделяется группа стран, где показатель прироста валового внутреннего продукта за 90-е годы ХХ столетия незначительно увеличился или приблизился к ранее достигнутому уровню. Лидером в этой группе является Польша, где прирост ВВП за десятилетие составил 20 %, Чехия приблизилась к ранее достигнутому уровню, далее идут Словения, Словакия и Венгрия. В Восточной Европе наибольший спад отмечается в Украине и Молдове.
К 2000 году почти треть населения стран ЦВЕ превратилась в <новых бедных> и имеет доходы менее четырех долларов в день. В 90-е годы численность бедных и безработных увеличилась в десять раз в значительной степени за счет размывания сложившегося в прошлом среднего класса. Большинство стран ЦВЕ смогло лишь только восстановить уровень экономического развития конца 80-х годов, тогда как показатель среднедушевого ВВП в странах ЕС увеличился на 20 %. Реформы не сохранили предшествующие социальные завоевания, а неолиберальный романтизм о всесилии рынка оказался ложным.
Опыт реинтеграции Восточной Германии свидетельствует, что и в этом, казалось бы, наиболее благоприятном сценарии вхождения в рынок, требуются не только огромные средства, но и возникают острые социально-психологические проблемы. За воссоединение 16,5 млн. восточных немцев с Западной Германией уже заплачено свыше триллиона долларов бюджетных поступлений. Однако разрушить Берлинскую стену оказалось, проще, чем преодолеть экономический и социально-психологические рубежи. Частичная реструктуризация промышленности сопровождалась крупномасштабной деиндустриализацией. Уровень безработицы в восточных землях составляет 20%, а свыше миллиона жителей мигрировали в <старые> федеральные земли. Западногерманские инвестиции пришли в Восточную Германию не из-за чувства национального патриотизма и альтруизма к соотечественникам, а в первую очередь были направлены на устранение потенциальных конкурентов и местного <интеллектуального капитала>. Многие жители восточных земель ощущают себя немцами <второго сорта>, живущими в <полуколонии> - промышленной периферии объединенной Германии. И если для экономического выравнивания потребуется минимум десять - пятнадцать лет, то для преодоления образовавшихся различий в менталитете между <весси> и <осси> - целое поколение. Отмечается своеобразная ностальгия (<остальгия>) жителей восточных земель, осознающих себя другой общностью. Вместе с тем, высвобождение духа предпринимательства и социально-психологический дискомфорт способствуют развитию деловой активности восточных немцев, многие из которых проявляют большую социальную активность, чем представители благополучного западногерманского общества.
После неудачного броска в развитой капитализм, образцом нового подражания для восточнославянских стран стал польский опыт. Действительно, Польша добилась относительно устойчивого благополучия и перестала быть товарной барахолкой для восточных и южных славян. Но при этом нельзя забывать, в стране сохранились элементы гражданского общества, частный аграрный сектор и исключительно влиятельная католическая церковь. Большинство местных коммунистов и при социализме, нося в нагрудных карманах партбилеты, оставались в душе католиками. Но и в Польше нет всеобщего общественного согласия. Победа над коммунизмом здесь была достигнута благодаря организованным в профсоюзы рабочим, наиболее социально пострадавшим в результате <шоковой терапии>. Скачек в рынок, когда функции <локомотива> взяли на себя государственные чиновники привел к формированию бюрократического капитализма, основанного на корпоративных связях, а не на свободной конкуренции. У поколения граждан - <детей социализма> - отсутствует понимание, что с рыночной ориентацией возрастает индивидуальная ответственность за себя, семью и её благосостояние.
Трансформация геополитического пространства неизбежно вызывает смену экономической ориентации балканских стран. Не случайно в политике крупных европейских держав на Балканах особое значение придавалось транспортным коммуникациям. На протяжении столетий Западная Европа в противостоянии с Османской империей, ревниво относясь к усилению России в Черноморском регионе и на Балканах, стремилась решить наряду с политическими экономические задачи - создать транспортный коридор в направлении на Восток. Вершиной этой политики явилось строительство Багдадской железной дороги. Правда, Германия получила свободу действий с согласия Российской империи. Компромисс был достигнут за счет возможной реализации другого трансконтинентального маршрута из Европы через Украину, Кавказ в Персию и Британскую Индию. Потсдамское соглашение 1910 года выразилось в согласии России не препятствовать Германии в строительстве Багдадской железной дороги и сомкнуть в будущем русско-персидскую (Трансперсидскую) магистраль с германской. Существовал российский (славянский) проект 1908 года строительства дороги, соединяющей Дунай с Адриатическим морем через Черногорию или Далмацию и австрийский проект строительства железной дороги через турецкий санджак Новибазар, отделявший сербов королевства от сербов Черногории, Герцеговины и Боснии, но соединявший Вену через Сараево с путем на Салоники.
В очередной раз в уходящем столетии багровое зарево мирового конфликта поднимается над Балканами, где уже десятилетие идет необъявленная геоэкономическая война. Только в результате эмбарго против Югославии потери придунайских стран составили сотни миллиардов долларов, в три раза уменьшились объемы перевозок и грузооборот дунайских портов. Самое удивительное, что бывшие социалистические страны региона не только хранят по этому поводу <гробовое молчание>, но и выстроились в очередь у порога Североатлантического военного блока, ожидая с протянутой рукой подаяния западных финансовых институтов. Балканы, зажатые <железным занавесом> НАТО и ЕС с севера, запада и юга все больше превращаются в глубокую европейскую периферию. В результате ослабленных внешнеэкономических связей и дальнейшего падения уровня и качества жизни сформировался балканский маршрут транспортировки наркотиков (героина) и краденных автомобилей, возросло число преступных организаций, занимающихся незаконным бизнесом.
Натовские бомбардировки территории Югославии уничтожили транспортные коммуникации, главное направление которых было ориентированно на Восток. Несомненно, богатые США и Западная Европа построят новые мосты и дороги, но это уже будет новый коммуникационный каркас, открытый преимущественно на Запад. Как это не парадоксально, но был выбран экономически самый оптимальный вариант, когда в целях создания новой сети транспортных коридоров, разрушена сложившаяся, но по техническим параметрам устаревшая коммуникационная сеть. В этом контексте один из уничтоженных мостов в городе Нови-Саде, восстановленный советскими саперами в конце Второй мировой войны, уже более полувека лимитировал судоходство по Дунаю. При высоком уровне воды в реке судоходство ограничивалось. Пассажирские суда на Дунае строятся с разборными капитанскими рубками с учетом прохода низких мостов. Кроме того, отсутствие надежной связи Воеводины с Сербией может усилить центробежные тенденции в автономном крае, где проживают преимущественно венгры.
Балканы остаются самым слабым звеном в намерениях Запада по созданию так называемых <критских> транспортных коридоров, сдерживают формирование нового коммуникационного направления к Черноморью, Закавказью и Ближнему Востоку. После интервенции НАТО в Косово блокирован на неопределенное время основной коридор из Западной Европы на Ближний Восток. С запада из Среднедунайской низменности наиболее удобный транспортный проход на Восток идет по долине Моравы и далее к Софии между хребтами Стара-Планины и Родопов по долине Марицы. В перспективе от геополитической обстановки на Балканах будет зависеть реализация южного маршрута Великого Шелкового пути.
В конце ХХ века Запад с помощью военных акций усилил геополитическое присутствие на Балканах в надежде <прорубить> коридор к энергетическим и другим ресурсам Черноморья, Закавказья и Ближнего Востока под контролем США и их союзников по НАТО, прежде всего Германии, Великобритании и Турции. Балканский кризис оказал огромное отрицательное влияние на экономику большинства стран региона.
Пораженные радиацией атеизма <братья славяне> надеются не на свои собственные силы, а на материальную помощь Запада. Не случайно, когда Югославию обстреливали американскими ракетами, другие балканские страны выстроились в очереди у порога процветающего Запада с надеждой на капиталы в обмен на лояльность. Желание местных политических элит жить по западным стандартам затмило разум. В мифической географии развертываются основные политические события, выбираются новые <стратегические> партнеры и прокладываются транспортные коридоры.
Забывается, что не существует Западной Европы как самостоятельной военно-политической силы. Благополучие Западной Европы держится на военной зависимости от США. НАТО - это не европейский, а североатлантический военный блок, где Западная Европа - на правах <вассала>, скрывающегося под американским ядерным зонтиком. Эгоизм богатых никогда не позволял за свой счет решать проблемы других народов. Руководители Болгарии, Румынии, Молдавии, Украины, Македонии стремятся стать вассалами вассалов - бумажными <стратегическими> партнерами США. Но это более высокий уровень зависимости, чем в советском геополитическом пространстве. Но готова ли Америка вкладывать капитал в далекие Балканы и жертвовать жизнью своих солдат во имя мира и благополучия в регионе? Где рубежи <большого пространства>, за которыми невозможна эффективная помощь?
Следует обратить внимание, что Австрийская империя на своих окраинах стремилась создавать полиэтнические провинции, например, польско-украинскую Галицию, украинско-молдавско-румынскую Буковину. Таким образом, три исторических области - Галиция, Буковина и Бессарабия имеют различные геополитические коды. Галиция сформировалась на западных рубежах геополитического пространства Киевской Руси, В свою очередь, Российская империя создала в своем геополитическом пространстве исторические области - Бессарабию и Новороссию, а Монгольская, Османская и Российская империи - свои исторические <страты> в Крыму. Создание полиэнических провинций на окраине империй позволяло успешно бороться с национальным сепаратизмом и рассматривать пограничье как плацдарм для решения геоэкономических целей.
Какую картину мы имеем на Балканах? До распада малой <империи> на Балканах - федеративной Югославии, это была самая процветающая страна в регионе и предмет зависти для советских людей. Прогремевшие в конце ХХ века балканские конфликты не только не решили местные проблемы, но превратили регион на долгие годы в зону международной политической и экономической нестабильности. За четыре балканский войны 90-х годов было убито 250 тысяч человек и свыше 3 млн. граждан стало беженцами. Войны нанесли огромный материальный ущерб, частично и полностью разрушили экономику Югославии, Боснии и Герцеговины, Хорватии и Косово, на миллиарды долларов сократился их внутренний валовой продукт. Разрушена коммуникационная сеть в регионе, что нанесло огромный ущерб внешнеэкономическим связям балканских стран. Из-за закрытия и ограничения дунайского судоходства крупномасштабные убытки терпят Болгария, Румыния и Украина, сталеплавильные и нефтеперерабатывающие заводы Австрии, Венгрии, Словакии и Германии.
В расколотом геополитическом пространстве Балкан наметилось несколько векторов. Только Словения и возможно в будущем Хорватия имеют шанс на европейскую интеграцию, включая вступление в ЕС и НАТО. Для этого имеются не только экономические предпосылки, но и принадлежность к западному христианству и реальная географическая близость к Западной Европе. Остальные бывшие республики с преобладанием православных и мусульман превратились в зоны неблагополучия и депрессивного развития. Влиятельной силой на Балканах выступает Турция, поддерживающая местный мусульманский сепаратизм.
Албания, Босния и Герцеговина, Македония, Болгария и Румыния выстроились в очереди у порога ЕС и НАТО, выступив на их стороне против соседней Югославии и надеясь получить <свой кусок> за лояльность. Албании снится Косово, занятое натовскими войсками. Поликонфессиональное псевдогосударство Босния и Герцоговина держится благодаря международным миротворческим силам. Дейтонские соглашения 1995 года не обеспечивают достойных условий для существования и возвращения многочисленных беженцев. Македония надеется на помощь Америки в оснащении вооруженных сил. Эти балканские страны, ослепленные мифологической географией, видят себя рядом с Соединенными Штатами и Западной Европой, забывая, что реальный мир в регионе невозможен без мира с соседями.
В истории редко богатые государства бескорыстно жертвовали жизнью своих солдат за благополучие других народов. Соединенные Штаты получили право на неопределенное время продлевать свое присутствие на Балканах, без каких бы то не было моральных обязательств. Впервые в евразийской истории здесь главной силой выступает страна, не обладающая длительной исторической памятью, не имеющая опыта добрососедского сосуществования, если считать захват северных районов Мексики и уничтожение индейцев.
Пока еще не осознаны социально-психологические последствия перехода стран из восточно-европейского в западноевропейское экономическое пространство. Чехия, Польша и Венгрия выделялись в <социалистическом лагере> своим цивилизационным и культурным статусом. Они служили примером подражания для восточных славян, что в душе осознавали чехи, поляки и венгры. В ЕС эти страны займут место маргиналов. Один из наиболее известных американских ученых в области мировой экономики Лестер Карл Туроу видит будущее бывших коммунистических стран Центральной Европы в качестве дешевого сборочного цеха для стран ЕС, а Украину всего лишь в качестве производителя и экспортера зерна. С вступлением в ближайшем будущем уже состоявшихся членов НАТО Польши, Венгрии и Чехии в ЕС, Украина не только реально оказывается за экономическим <железным занавесом>, но и на длительную перспективу наряду с Молдавией и Албанией займет место региональных аутсайдеров. Возрастает геоэкономическая роль Германии в ЦВЕ. В ближайшем будущем геополитический баланс сил в ЦВЕ будет определяться осью Германия - Россия, между которыми создан энергетический <мост>, выступающий одним из гарантов стабильности в регионе.
Российскийя регионализм
Особый интерес представляют процессы регионализации в условиях самого протяженного государства мира. Открытие российской экономики обнажило многие слабые стороны её мирохозяйственной интеграции. Экономика страны оказалась неконкурентоспособной в изменившихся условиях. Сравнительные экономические преимущества, унаследованные от Советского Союза, в значительной степени утрачены. Для улучшения финансового положения страны и наращивания конкурентоспособности необходимы крупные иностранные инвестиции и меры по сокращению оттока за рубеж отечественного капитала.
В условиях либерализации особенно противоречиво влияние внешних факторов на региональное развитие. Российский ученый Л.Б.Вардомский, внесший значительный вклад в развитие геоэкономики, обосновал концепцию <энергетики> регионализма. В отличие от глобализма, в основном опирающегося на технологическую и культурную унификацию, регионализм реализуется через историческую и географическую близость и стремление соседних стран сохранить свою культурную идентичность. Так, например, приграничный регионализм смягчает неравномерность хозяйственного развития в условиях глобализации. Приграничное сотрудничество, наряду с региональным и субрегиональным, играет исключительно важное значение для трансграничного движения людей, товаров и информации. От того, как материальные и трудовые ресурсы и условия страны и регионов дополняются трансграничными потоками капитала, товаров, технологий и информации, зависит энергетика регионального развития.
Региональное развитие Л.Б. Вардомский определят применительно к России как изменение территориальной структуры хозяйства в соответствии с научно-техническим прогрессом, возрастающей мобильностью факторов производства и конкуренцией, растущими социальными и экологическими требованиями. Неравномерность регионального развития проявляется в факторах территориального разделения труда, социально-экономической пространственной дифференциации, территориальной структуре хозяйства и конкурентоспособности региональных условий хозяйствования. В результате пространственной дифференциации условий хозяйствования выделяются лидирующие и отстающие, богатые и бедные районы. Лидирующие и богатые районы часто выступают в качестве генераторов экономического и культурного развития.
Внешнеэкономическая либерализация в России имела <шоковый> характер и осуществлялась по схемам международных финансовых институтов, отработанных на многих развивающихся странах. Отмена монополии государства на внешнеэкономическую деятельность, сопровождаемая не всегда продуманными решениями, привела к значительным потерям для государственного бюджета. Либерализация сопровождалась отсутствие государственного валютного контроля за внешнеторговыми операциями. Новые границы России, не имеющие таможенного прикрытия, способствовали развитию контрабанды. Большая разница между внутренними и мировыми ценами потребовала введение экспортных пошлин.
В отношении иностранных инвестиций возобладал унифицированный подход к экономическим агентам, действующим на территории России. В результате были отменены многие налоговые т таможенные льготы, предусмотренные союзным законодательством и компенсирующие высокие риски предпринимательской деятельности. Отмена льгот вызвала ориентацию зарубежных инвесторов преимущественно на высокодоходные и некапиталоемкие проекты. Одновременно иностранные инвесторы получили оперативный простор для деятельности на рынке государственных и корпоративных ценных бумаг. Этому способствовали денежный дефицит и слабость российских банков, введение режима конвертируемости рубля по текущим валютным операциям и другие причины.
Либерализация внешнеэкономической деятельности была нацелена на решение текущих проблем, отсутствовала долгосрочная стратегия социально-экономического развития страны. Таможенные импортные тарифы слабо учитывали интересы отечественных производителей. На протяжении ряда лет существовал практически беспошлинный импорт и только в конце 90-х годов был установлен умеренно протекционистский режим. Мирохозяйственная интеграция России осуществлялась как и в прошлом за счет экспорта топливно-энергетических ресурсов и импорта потребительских товаров. На устаревшей технологической базе оказалось невозможным эффективное развитие открытой экономики, диверсификация экспортных функций.
Таким образом, как отмечает Л.Б.Вардомский, осуществленные институциональные преобразования не дали структурного результата, выражавшегося в увеличении конкурентных преимуществ. Рост зависимости от внешних займов, структура внешней торговли, падение доходности экономики и, наконец, финансовый кризис 1998 года способствовали приданию России специфики периферийной экономики. Как стало очевидным, либерализация оказалась необходимым, но не достаточным условием для устойчивого экономического роста.
Среди объективных причин выделяются инерционность российского хозяйства, существовавшего многие годы в неконкурентной среде. Монополизация экономики, преобладание крупных производств с устаревшими технологиями и слабой способностью приспосабливаться к меняющимся условиям хозяйствования также не способствовали успешной либерализации, сопровождавшейся так же политической и финансовой нестабильностью. Субъективные факторы, усилившие негативные результаты либерализации, обусловлены криминализацией открытой экономики и корпоративными интересами влиятельных финансово-промышленных групп, получивших многочисленные преференции.
Дефицит государственного бюджета ограничил финансовые возможности Федерального центра в проведении региональной политики. На этом фоне усилилась пространственная дифференциация внешнеэкономической либерализации.
Основные российские экспортные производства сосредоточены в сибирских, уральских и поволжских регионах, а в импорте важную роль играют Москва и приграничные территории. Московский регион лидирует по привлечению иностранных инвестиций. Л.Б. Вардомский выделяет три типа региональной открытости российской экономики: центральный, приморский (приграничный) и проэкспортный.
Центральный тип наблюдается вокруг крупных городов-миллионеров (Москва и Московская область, Санкт-Петербург и Ленинградская область, Нижегородская, Самарская и Свердловская области и республика Татарстан). Это регионы с наиболее благоприятным предпринимательским климатом и разнообразными внешнеэкономическими связями. Здесь особо выделяется Москва, усилившая в силу геополитического положения свою исключительную роль в открытой экономике и мирохозяйственных связях.
Москва, став плацдармом освоения российского пространства для зарубежных компаний и банков, эффективно использует столичную ренту.
Приморский (пограничный) региональный тип отличается относительно высокими показателями внешнеэкономической открытости при сравнительно узком спектре внешней торговли и высоком удельном весе в ней соседних стран (Приморский и Хабаровский края, Сахалинская, Камчатская, Магаданская области, республика Карелия, Калининградская и Ростовская область и Краснодарский край).
Открытость проэкспортного типа связана с крупномасштабным экспортным производством, привлекательным для иностранных инвесторов и кредиторов (Тюменская область, республики Коми, Башкортостан, Хакасия, Красноярский край, Архангельская, Белгородская, Кемеровская, Челябинская и другие области). Высокие относительные показатели внешнеторговой открытости достигаются благодаря крупным объемам экспорта.
Кроме вышеперечисленных типов, в России выделяется периферийные регионы, имеющие ограниченные внешнеторговые связи и малопривлекательные для иностранных инвесторов (большинство областей и республик Центрального, Волго-Вятского и Поволжских районов, северокавказские республики и большинство автономны округов).
Современная территориальная структура открытой экономики обусловлена государственной монополией и особенностями регионального развития в советский период, когда преимущественно осваивались северные и восточные регионы, удаленные от морских торговых портов и пограничных переходов. Приграничные территории России, в том числе западные, являются менее развитыми и экономически более депрессивными, образуя своеобразный барьер вхождения страны в мировую экономику. Огромная протяженность России при низкой плотности населения, большие расстояния между производителями и потребителями, растянутость многих технологических циклов производства, большие межрегиональные различия в уровнях социально-экономического развития сдерживают процессы мирохозяйственной интеграции и сохраняют высокие риски предпринимательской деятельности. Размещение производств в экстремальных природно-климатических условиях так же приводит к удорожанию продукции.
*** Исходя из тенденций глобализации и регионализации обратимся к основным полюсам экономического и технологического развития, которые будут определять геоэкономическую стратегию ХХ1 века. [1] Дергачев В.А. Черноморский район экономического сотрудничества. Одесса, 1992. - 80 с. Назад Далее
«Геополитика сверхдержав»
|
||||||||
