Обсудить статью в дискуссионном клубе 
Владимир Дергачев. Цивилизационная геополитика (Геофилософия)
Междисциплинарный учебник для вузов. Киев: ВИРА-Р, 2004. - 672 с.
Глава 10. ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЕ ВЫЗОВЫ
На рубежах многомерного коммуникационного пространства цивилизаций возгорается пламя многообразных вызовов человечеству. Как правило, борьба ведется с вторичным злом - терроризмом, контрабандой наркотиков, нелегальной миграцией, проституцией, тогда как современные демоны разрушения скрываются в другом. Нельзя победить зло, не устранив его причины. Трудно избежать соблазна аберрации близости. То, что представляет наибольшую опасность сегодня, завтра может оказаться несущественным по сравнению с другими вызовами. Каждая реальная угроза существует не сама по себе, а находится в соотнесении с другими вызовами. Это относится и к современным цивилизациям. Вызов для Запада может быть второстепенным для восточных цивилизаций и наоборот. Конкретному человеку важно знать не мировые вызовы вообще, но в первую очередь, что угрожает его семье и отечеству, принадлежащему к определенной цивилизации. Современный Запад считает достижением то, что у других народов вызывает чувство тревоги за свое будущее.
Глобализм и антиглобализм
Глобализация является объективным мировым процессом, порожденным господством неолиберализма в идеологии, политики, экономике и культуре. Это одна из форм интернационализации жизни человечества, игнорирующая разнообразие его культурно-генетического цивилизационного кода. Неолиберальная глобализация усиливает экономизацию международных отношений с максимальным использованием научно-технических достижений. У крупнейших транснациональных корпораций появились возможности для формирования новых центров власти на глобальном уровне.
Однако интернационализация хозяйственной жизни в условиях неоднородного социального времени представляет реальную угрозу для многих стран. Глобализация отвергла популярный романтизм конца ХХ века об устойчивом мировом развитии. Синонимом глобализации является нестабильный мир, в котором никто не имеет абсолютных гарантий от опасности экономической катастрофы. Вместе с тем становится очевидным, что кризисным явлениям наиболее подвержены страны «третьего мира».
В глобализации экономики исключительная роль принадлежит странам «большой семерки» и контролируемыми, прежде всего, Соединенными Штатами международным институтам, таким как Всемирный банк (ВБ), Международный валютный фонд (МВФ) и Всемирная торговая организация (ВТО). Принципы глобализации были заложены ими в духе требований так называемого Вашингтонского консенсуса, основанного на политике дерегулирования, либерализации и приватизации.
Глобализация экономики создала конкурентные преимущества богатым странам, получившим возможность при защите национальных интересов использовать двойные стандарты и селективное применение принципа открытости. Эти преимущества глобализации обеспечиваются средствами массовой информации (методы социально-психологического давления) и с позиций военной мощи единственной сверхдержавы. Глобальный триумф свободного рынка привел к небывалой поляризации богатства и бедности, дестабилизации в экономики многих стран и к разрушению традиционных укладов хозяйствования. Возможность широкого использования дешевого труда иммигрантов усилила протестные настроения граждан высокоразвитых стран.
По мнению китайских ученых, глобализация представляет угрозу утраты творческой энергии для стран «догоняющего развития», когда экономическая деятельность превращается в стандартный набор приемов. Даже вступление во Всемирную торговую организацию китайцы рассматривают как «неприятную необходимость».
Глобализация, как пишет Александр Панарин, есть либерализм, доведший принципы государственно-политической неподотчетности до логического конца - до полного разрыва с собственной нацией. Демократический либерализм основан на принципах невмешательства государства в экономическую и социальную сферу и безграничной свободы частной жизни. В отличие от либеральной модели демократический республиканизм основывается на идеалах полисной демократии. Он объединяет демократические принципы с национально-патриотической идеей на основе служения коллективному гражданскому благу. Здесь предусматривается подотчетность элит гражданам, объединенным в недремлющую нацию.
Антиглобализм - транснациональное социальное протестное движение. Его идейным родоначальником принято считать американского экономиста Джеймса Тобина, предложившего взимать хотя бы символический налог на финансовые спекуляции и направлять полученные средства на социальные нужды. Объем финансовых спекуляций во много раз превышает объем мировой торговли. При ставке налога в 0,1 процента образуется сумма в сотни миллиардов долларов. В конце 90-х годов во Франции была создана национальная организация «АТТАК» (аббревиатура лозунга «За налог Тобина в пользу граждан»). В дальнейшем к ставшей международной организации примкнули профсоюзные, женские, экологические и другие протестные движения, включая радикальные анархические. Движение выступает против использования преимуществ глобализации лишь в интересах транснациональных корпораций. Антиглобалисты считают, что выгоды от либерализации торговли, прежде всего в рамках Всемирной торговой организации, получает международный финансовый капитал. Бурные демонстрации антиглобалистов прошли в Сиэтле, Генуе, Мельбурне, Давосе, Вашингтоне и Праге. Выступления антиглобалистов часто сопровождаются столкновениями с силами порядка, актами насилия и вандализма.
Американский ученый Гарольд Джеймс в книге «Конец глобализации: уроки Великой депрессии» (2001) обращает внимание на историческую аналогию. В начале ХХ века великие технические достижения (автомобиль и телефон) так же вызывали протесты против мира, казалось, вышедшего из-под контроля традиционных политических институтов. Негативная реакция последовала главным образом со стороны богатых индустриальных стран, а не с мировой экономической периферии. Процесс интернационализации хозяйства был приостановлен Первой мировой войной и уничтожен во время Великой депрессии. Победила политика национального протекционизма и автаркии. Общественная реакция по отношению к глобализации привела к созданию необычного союза правых и левых политических сил. Земледельческая аристократия в Европе оказалась перед угрозой упадка из-за конкуренции со стороны дешевого импортного американского зерна. Рабочий класс боролся за внедрение более прогрессивной налоговой политики и ужесточение иммиграционного законодательства. Иммиграция трудовых ресурсов из бедных стран в богатые создавало социальную напряженность в Западной Европе. Таким образом, против свободной конкуренции во внешней торговле и на рынке труда выступили в союзе правые и левые политические силы, представляющие интересы социальных групп, для которых глобализация означала перераспределение. Расположенная в центре между правыми и левыми флангами либеральная коммерческая элита была за открытость экономики. В результате получилось тройное разделение между выступающими против глобализации консерваторами, либеральными сторонниками глобализации и стремящимися к перераспределению левыми силами. Радикализация крайних составляющих политического пространства в период между двумя мировыми войнами парализовала демократию. Антиинтернациональное правое крыло перешло в фашизм, а левое - в коммунизм.
Старая тройная поляризация вновь вернулась с новой волной глобализации в начале ХХI века. На правом крыле сильны позиции крупного национального промышленного капитала, выступающего против превратностей международных рынков. На левом фланге ширится движение против засилья мигрантов на европейском рынке труда. Иммигранты могут вызвать понижение заработной платы менее квалифицированным рабочим. Находящаяся в политическом центре либеральная элита («люди Давоса») выступает за глобализацию.
Становится очевидным, что издержки глобализации слишком очевидны. Об этом свидетельствуют результаты парламентских и президентских выборов в Европе. Выступающие за простую либерализацию и открытость партии теряют избирателей. Кризис политического движения консерваторов и социалистов способствует популистскому антиглобализму.
Одной из форм проявления процессов глобализации является «культурным империализм». Его чаще всего отождествляют с американской массовой культуры, мировую экспансию которой объясняют антиавторитарным духом. По мнению немецкого ученого Уинфреда Флака массовая культура постепенно упразднила ограничения, связанные с необходимостью определенного образовательного уровня для её потребителей. Это и послужило успеху культурной революции. Здесь на переднем фланге оказалась Америка. Этническое и культурное многообразие привело к развитию таких форм передачи информации, рассчитанных в основном на зрительное и слуховое восприятие. Потребители массовой культуры пассивны. Их настроение создается путем воздействия на подсознание. В результате произошло все больше отделение эмоционального восприятия от морального и информационного. Произошел триумф «настроения над моралью».
Вирус национализма
Крупнейший социолог ХХ века Питирим Сорокин(1889 - 1968), давший обстоятельный анализ национального вопроса и социального равенства, считал мифом теорию чистых рас, рассматривающую в качестве основного отличительного признака единство языка. На почве одного языка нельзя построить здание национальности. Не является искомыми признаками религия и общность экономических интересов, единство исторических судеб, единство морали, права и мировоззрения. Не является отличительной чертой национальности и единство культуры. Если выбросить из понятия «культуры» язык, религию, право, нравственность и экономику, то останется пустое место. Ни одна из существующих теорий не знает, что такое национальность. Нет национальных проблем и национального неравенства, а есть общая проблема неравенства, обусловленная сочетанием общих социальных факторов. Среди последних нельзя отыскать специально национального, отличного от религиозных, экономических, интеллектуальных, правовых, бытовых, сословно-профессиональных, территориальных и других факторов. Национальный принцип не должен противоречить полному правовому равенству индивида, так как законно и неоспоримо право каждого гражданина на всю полноту социального равенства. Пора бросить утопию о национальном принципе переустройства карты Европы и определенно сказать, что будущее в федерации государств континента «на почве равенства прав всех входящих в неё личностей».
Длительное во времени сосуществование населения в пределах территории одного государства означает социальный контакт и взаимодействие. Возрастание однородности в привычках, манерах, традициях, идеях и верованиях приводит к уменьшению социальной стратификации.
Русский философ Георгий Федотов (1886-1951) так трактовал понятие «национальное государство». Государство-нация как продукт романтизма и французской революции стало европейской нормой в опыте XIX века. Романтизм строил идею народа на переоценке иррационального в человеке и культуре (язык, фольклор и языческая религия природы). Европейские народы, порабощенные Францией, прошли через её школу. Культурный, бытовой и религиозный национализм стремительно превратился в политический. Под лозунгом национального единства и освобождения европейский континент был обустроен по национальным границам. С национализацией Европы началась эра нового империализма. Колониальная экспансия стала экономической необходимостью. Растущая индустрия требовала сырья (нефти, угля, хлопка, каучука и т.д.). Крупные европейские державы расширяют или строят новые колониальные империи за морем. Однако для Германии не нашлось «места под солнцем» Африки и она устремляет экспансию на Ближний Восток, где возникает конфликт за зоны влияния с Великобританией и Россией. Это послужило одной из главных причин Первой мировой войны.
Болезненно-раздраженное в результате поражения национальное чувство Германии стало основной силой взрыва Второй мировой войны. На пути к созданию мировой империи фашистская Германия несла покоренным народам единый «порядок» вместо мира на основе права. Взрыв национальных чувств оказался сильнее потребностей в таком порядке и единстве.
В результате мировых войн погибло большинство империй, но не все государства-нации смогли организовать достойную жизнь в образовавшейся политической пустоте. Особенно это характерно для Центральной Восточной Европы, где высокая историческая подвижность политических границ делают национальную проблему неразрешимой.
Что такое национальное самоопределение? Теоретик австрийской социал-демократии Отто Бауер в книге «Национальный вопрос и социал-демократия» (1909) выделял экстерриториальный культурно-национальный принцип самоопределения и рассматривал нацию как «совокупность людей, связанных в общность характера на почве общности судьбы». Лев Гумилев (1911 - 1992) отмечал, что «навечно закрепленных за каким-то народом земель и территорий не существует». Местопребывание этноса может измениться за отведенный ему определенный исторический срок. По мнению Даниила Андреева (1906 - 1959), национализм, отдающий предпочтение своей нации всем остальным, есть не что иное, как провинциализм. Николай Трубецкой (1890 - 1938) видел истинный национализм в самопознании, а не в заимствовании у чужих этносов и не в навязывании соседям своих навыков.
Иван Ильин (1883 - 1954) выделял государственное обустройство по принципам «учреждения» или «корпорации». Учреждение строится на основе опеки над заинтересованными гражданами. Крайностью такого подхода является тоталитаризм, ведущий к утрате всякой свободы личности и духа. Корпорация строится снизу и её предел - всеобщая анархия. Глубочайшей и подлинной основой всякого государственного единения служит совместность и общность духовной жизни.
По мнению Карла Поппера (1902 - 1985) не является самоочевидным принцип национального государства, согласно которому территория каждой страны должна совпадать с территорией проживания одной нации. Если религия, территория или политические убеждения могут быть более или менее ясно определены, никто не может дать внятного определения нации. Ни одна из теорий, утверждающих, что нация объединена общим происхождением или общим языком, не является приемлемой на практике. Принцип национального государства - это миф, мечта племенного инстинкта, надежный способ популизма для политика, которому нечего больше предложить.
Историческим образцом национального самоопределения служат западноевропейские государства. Это результат многовекового социально-экономического процесса, включающего не только материальный, социальный и духовный прогресс, но и религиозные войны за совесть, реформацию и контрреформацию, революции и контрреволюции, мировые войны. Идеалом борьбы за национальное государство стала Великая французская революция, под знаменем которой прошел «золотой» ХIХ век.
Современный сепаратизм в Европе носит преимущественно не национальный, а экономический характер. В Италии это вызвано противоречием между развитым Севером и отсталым Югом. Экономические диспропорции между Фландрией, населенной преимущественно фламандцами, и населенным валлонами югом страны, всегда были дестабилизирующим этническим фактором в Бельгии. Национальный сепаратизм в Испании особенно проявляется в Стране Басков, Галисии и в Каталонии - самой богатой и развитой области страны. Во Франции требуют независимости корсиканцы, а в Великобритании - шотландские националисты. Затяжной этноконфессиональный конфликт много лет длиться в Северной Ирландии.
Старые формы образования наций на основе одного народа утрачивают жизнеспособность. Это подтверждается опытом государств, образованных на социокультурных рубежах западноевропейской цивилизации (США, Канада, Австралия, Новая Зеландия и ЮАР). Общность экономической жизни является важной консолидирующей составляющей государственного строительства. Пример процветающего общества на основе межэтнической терпимости показывает Австралия - страна иммигрантов на рубеже западной культуры и азиатской периферии. Философ Бертран Рассел (1872 - 1970) считал австралийский образец жизни путеводной звездой к более счастливой судьбе человечества. Преодолев негативный опыт дискриминации по отношению к коренным жителям, современная Австралия стала страной межнациональной терпимости. Здесь популярна концепция многорасового общества, аккумулирующего идеи и культурные традиции иммигрантов. Усиливается политика регионализации австралийского общества и экономики с соседними азиатскими странами.
Биполярность международных отношений, несмотря на постоянную конфронтацию двух политэкономических систем, являлась одновременно стабилизирующим фактором, ограничивающим этнонациональные конфликты. В результате нарушения сложившейся политической стратификации радикальный национализм стал наиболее отчетливо проявляться на рубежах цивилизаций, исторических разломах нереализованного прошлого.
Национализм претендует на вакантное место постсоветской идеологии. Прошлое продолжает мстить. Отказавшись от идеи коммунизма, независимые государства бросились воплощать в жизнь ленинскую теорию о праве наций на самоопределение на основе общности языка, территории, экономики и психологического уклада. Под флагом национализма происходит консервация советской власти в самой уродливой форме. По убеждению Александра Яковлева национализм занял место коммунистической идеологии. Реализация права на собственное национальное государство приобретает в бывших странах социализма формы иждивенческого сепаратизма. Коммунизм на практике оказался благоприятным пространством для национализма и мифологической психологии «Запад нам поможет» и материальная жизнь останется прежней. Политикой коммунистической Москвы было опережающее развитие национальных республик и автономий. Когда центр перестал выступать гарантом независимости местных элит, были спровоцированы кровавые конфликты. Само право нации жить отдельно от других объяснимо, но и право жить вместе тоже неоспоримо. Государство всегда паразитирует на национальных чувствах. Надо развести понятия национального и государственного. На рубеже веков разумно усомниться в праве каждой нации на собственную государственность. Когда в мире нет колониальных народов, главной задачей остается соблюдение прав конкретного человека. Национальное государство является дестабилизирующим геополитическим фактором в полиэтническом пространстве.
Кто же тогда является в первую очередь ярым борцом за «самостийность»? Один из крупнейших мыслителей ХХ века Хосе Ортега-и-Гассет (1883 - 1955) ответил следующим образом: «Для меня несомненно является следующее: когда общество оказывается жертвой обособления, всегда можно утверждать, что первым, кто показал себя сторонником обособления, была центральная власть».
При выходе из советского геополитического пространства выиграли национальные элиты. Обособление от Москвы автоматически превратило вторых лиц в коммунистической иерархии в первые лица независимого государства в ранге президента, «султана» или просто «отца нации».
Современный мир вошел в XXI век с взаимоисключающими концепциями прав человека, права наций на самоопределение и незыблемости государственных границ. Всеобщая декларация прав человека, сформулированная на основе западноевропейских ценностей, не может быть универсальной для всех народов. Она остается утопией в мусульманских и конфуцианских странах, но используется в геополитике Соединенными Штатами и другими лидерами мирового сообщества в качестве двойного стандарта. Когда Запад во главе с США был заинтересован в удалении главного геополитического противника, забыли о Хельсинской декларации при распаде СССР. Потребовалось объявить Кавказ и Балканы зонами жизненных интересов США - был применен другой стандарт в поддержку национального сепаратизма.
Политический терроризм
«Что ты сделал, чтобы быть повешенным, если бы победила контрреволюция?». Лозунг Великой Французской революции
Терроризм имеет глубокие исторические корни. Террор (лат., страх, ужас) - политика устрашения, подавления классовых и политических противников насильственными мерами вплоть до их физического уничтожения. Один из могильщиков капитализма Фридрих Энгельс писал: «Террор - это большей частью бесполезные жестокости, совершаемые ради собственного успокоения людьми, которые сами испытывают страх».
На протяжении длительного времени террористический акт трактовался как посягательство на жизнь или иная форма насилия над государственными или общественными деятелями, совершаемые с политическими целями. Затем это понятие расширилось и стало включать похищение иностранных дипломатов, угон самолетов с применением оружия и т.п. Все чаще для достижения политических целей стали использоваться террористические акты против мирных граждан. Террористы учитывают, что в западном обществе гибель одного человека может иметь политические последствия.
Символом европейского терроризма стала Великая Французская революция. Отказавшись от Бога, она пыталась совместить добродетель и террор. Выдающийся европейский историк Томас Карлейль (1795 - 1881) писал: «Каждый человек, окунувшийся в окружающий его воздух революционного фанатизма, стремится вперед, увлекаемый и увлекающий, и становится слепой, грубой силой; да, для него нет отдыха, кроме успокоения в могиле! Мрак и тайна ужасной жестокости скрывают его от нас в истории, как в природе. Эта хаотическая грозовая туча со своей непроглядной тьмой, со своим блеском ослепительных молний, падающих зигзагами, в наэлектризованном мире; кто возьмется объяснить нам, как это подготовлялось, какие тайны скрывались в темных недрах тучи, из каких источников, с какими особенностями молния, содержащаяся там, падала в смутном блеске террора, разрушительная и саморазрушающаяся, пока это не кончилось?».
Носителем террора в Соединенных Штатах Америке была тайная расистская организация ку-клукс-клан, созданная для борьбы с неграми и их белыми союзниками. Деятельность организации активизировалась после мировых войн и в годы мирового экономического кризиса 1929-1933 гг.
В Российской империи широкую известность получила террористическая организация «Народная воля» (Андрей Желябов, Софья Перовская, Александр Ульянов и многие другие). Можно сказать, что народовольцы были, преимущественно, российскими талибами (студентами). Гражданская война вошла в отечественную историю кровавыми страницами красного и белого террора. Улицы многих российских городов продолжают носить имена революционеров-террористов, например, Степана Халтурина.
В современно мире лидером государственного терроризма являются Соединенные Штаты, первыми и единственными в мире применившие в политических целях ядерное оружие против гражданского населения. В 1945 году Америка в качестве неадекватного ответа на нападение японцев на военно-морскую базу Перл-Харбор подвергла атомной бомбардировкой мирные города Хиросиму и Нагасаки. После распространения ядерного оружия Америка испытывает постоянный страх возможного возмездия. Американцы пережили шок от советской военной ракетно-ядерной мощи. Благодаря Советскому Союзу ядерное оружие являлось политическим инструментом сдерживания.
В конце ХХ века широкое распространение получил религиозный терроризм, представленный экстремистскими религиозно-политическими движениями в мусульманском мире. Об этом уже писалось в предыдущей главе.
«Безграничная справедливость»
После падения «железного занавеса» перестал существовать мировой порядок, основанный на противостоянии сверхдержав. У господствующей западной идеологии либерализма появился соблазн - возвести на разрушенном фундаменте коммунистической (советской) утопии с помощью военной силы «безграничную справедливость». В этот волнующий миг торжества либеральной демократии нет времени и желания вспоминать «забытый гул» из глубины истории.
:Демократия как никогда была в зените своего могущества. Не вызывала сомнений очередная военная победа. Но вдруг возникла угроза эпидемий. Беда не ходит одна. Расползлась болезнь души, порождающая страх и отчаяние. Богатство и деньги не защищали от угрозы смерти. Началось «попрание законов». В одночасье был разрушен фундамент гражданского общества, и цивилизация погибла. Примерно эти слова написал древнегреческий историк о закате афинской демократии.
Впервые за американскую историю, в результате террористического акта 11 сентября 2001 года, страна, живущая на острове-крепости, пережила удар, пришедший по сердцу Соединенных Штатов и по символам западной демократии, экономической и военной мощи - Всемирному торговому центру и Пентагону. Башни-близнецы символически воспроизводили колонны израильско-иудейского храма царя Соломона в Иерусалиме, а геометрическая пентаграмма Пентагона подчеркивала охранительные функции огромного здания министерства обороны. И в этом содержится еще одно анонимное «послание» миру. Не существует вечных конфликтов и неприступных крепостей. Потребовалась гибель нескольких тысяч американцев, прежде чем Запад осознал, что необходимо реально решать тлеющий десятилетиями израильско-палестинский конфликт на симметричной основе, включающей предоставление государственности Палестине. Развеян миф о новом властелине мира. Соединенные Штаты при неоспоримой военной мощи могут мирно сосуществовать с другими народами только при наличии союзников.
После трагического дня в США, Германии и других западных странах раздаются голоса, требующие главенство силы над правом. Телевиденье на весь мир транслирует шоу, где американский президент ставит подпись под законопроектом, позволяющим федеральным службам и полиции подслушивать телефонные разговоры и вторгаться в личную жизнь. Этот законопроект о попрании личных свобод граждан получил название «Патриотический акт».
Первая в новом столетии Нобелевская премия мира была присуждена под аккомпанемент американских ракет и бомб, взрывающихся на афганской земле, Организации Объединенных Наций и её Генеральному секретарю. Если на Западе это событие расценивается преимущественно как торжество демократии, то в мусульманском мире оценки диаметрально противоположные. Даже на христианском Востоке (Москва) прозвучали слова: «Премия мира, посмертно». Организация, созданная для поддержания международной безопасности, в последние годы самоустранилась от выполнения главных функций. ООН часто выступает на евразийском континенте в качестве статиста американской геополитики.
О закате Запада говорят и пишут уже столетие, но до сих пор цивилизация находила рецепты выздоровление после экономических кризисов и военных конфликтов. Но располагает ли западная цивилизация технологиями, способными преодолеть болезнь души, порождающей страх?
Первоначально американская акция возмездия получила название «Безграничная справедливость». Западная Европа по этому поводу промолчала, а из-за протеста ряда мусульманских государств «красивое» название было отменено. Об этом забыли и напрасно. После сомнительной «скорой» победы в Афганистане, американская администрация объявила о расширении борьбы за торжество демократии в Евразии. Еще падали на афганскую землю «справедливые» бомбы, ракеты и гуманитарные пакеты с бисквитным печеньем и джемом, а Запад уже был озабочен не только будущим «демократическим» устройством Афганистана. Не успела закончиться военная операция, как Соединенными Штатами были названы другие страны-изгои (Ирак, Иран, Северная Корея и другие), причисленные к «оси зла». Создаются опорные американские базы в Центральной Азии, а на Южный Кавказ пока направляются военные советники. Китай и другие восточные страны не оценили этот патриотический порыв Америки. Опять пришлось вносить коррективы, от которых, однако, суть американской политики в Евразии не изменилась. Соблазн подарить Евразии демократию с помощью вакуумных бомб остался. И не только. Озвучены американские планы, предусматривающие превентивное применение ядерного оружия против ряда стран, включая Россию и Китай.
После распада Советского Союза наступил короткий романтический период в международных отношениях в Евразии. Его особенно олицетворял проект возрождение Великого Шелкового пути. Однако геоэкономические цели евразийских государств и Соединенных Штатов не совпали. Для мира в Евразии приоритетным является создание трансконтинентальной коммуникации. Но от северного и южного маршрута нового коммуникационного коридора выигрывают, прежде всего, Россия и Иран - геополитические соперники США в Евразии. Поэтому рождается американский «мыльный проект» срединной трассы, походящей через два моря (Каспийское и Черное) и Южный Кавказ. Америка заинтересована в сохранении и расширении контроля над регионами, обладающими стратегическими запасами энергоресурсов. В результате разновекторности международной политики драгоценное время мира упущено.
Соединенные Штаты внесли несомненный вклад в создание дуги «нестабильности» на рубежах евразийских цивилизаций. Великая держава осуществляла активную поддержку исламского фундаментализма - террористических организаций от афганского «Талибана» до албанской «Освободительной национальной армии» на Балканах. Бомбардировки Югославии, Ирака и Афганистана сопровождались массовой гибелью гражданского населения. В недавнем прошлом осуществлялась не только моральная американская поддержка «террористам номер один» Саддаму Хусейну и Осаму бен Ладану. Война «Буря в пустыне» привела к усилению американского контроля в зоне Персидского залива. В центре Европы страны НАТО превратили Косово в международный военный полигон. Благодаря американской политике, назначивших сербов виновными за региональный кризис, вооруженные албанцы и мусульмане по существу сформировали на Балканах европейский «Талибан». Появился соблазн с помощью курдов, борющихся за независимость, создать аналогичную экстремистскую организацию на Ближнем Востоке и перекроить геополитическую карту региона.
Попытаемся озвучить «крамольную» мысль. Главная угроза миру заключается не в борьбе с международным терроризмом, о котором вслед за Западом как попугаи твердят в странах, растранжиривших свое геополитическое положение. Возможно, преувеличен фактор угроз от< энергетического и экологического кризисов. Главный вызов исходит от мирового порядка, основанного на «безграничной справедливости» господствующей идеологии либерализма, ведущей к разжиганию на евразийских рубежах цивилизаций Третьей мировой войны.
Радиация воинствующего атеизма
Для каждой цивилизации может быть свой ранжированный ранг внешних и внутренних угроз. Главная трагедия восточноевропейской цивилизации заключена в «лучевой» болезни атеизма. Парадокс истории. Вторую половину ХХ века Восточная Европа готовилась к ядерной войне, а беда пришла с другой стороны. Чернобыль души нарушил важнейшую коммуникацию во времени - традицию или трансляцию от поколения к поколению социокультурных ценностей. Люди рождались и умирали, не создавши в себе почву, жизненные силы для прорастания. Когда человеческие души облучены радиацией воинствующего атеизма и большинство не верит ни в Боге, ни в черта и не обладает экономическим достоинством, трудно рассчитывать на позитивные результаты общественного развития.
Когда рушатся сложившиеся устои, гибнут империи и страны, но сохраняется центр в душе - религиозная вера или вера в разум, это внушает оптимизм на будущее. Но если человек облучен радиацией атеизма, а вместо центра в душе одна периферия, это путь к хаосу. Отсюда - конфронтация в обществе, где идет необъявленная гражданская война. Только вместо белых и красных, одни называют себя «демократами», другие не могут поступиться коммунистическими принципами. Многие бывшие воинствующие безбожники, а ныне православные большевики и «оплоты демократии» объявили себя верующими, но держат свечи в храмах как граненые стаканы. И сущность от этого не меняется.
В конце двадцатого столетия публиковалось множество итогов уходящего века. Среди политических деятелей, оказавших наибольшее влияние на ход мировых событий, чаще всего назывались Ленин, Сталин и Гитлер. Крупнейшие события ХХ века - мировые войны с атомными бомбами, сброшенными на мирные города, рождение и крушение идеологий, достижения научно-технического прогресса и освоение космического пространства. Какая непомерно высокая цена человеческих жизней заплачена за прогресс и самые разрушительные войны в истории человечества, что дает право говорить о «свинцовом веке».
«Свинцовое» столетие напомнило о трагическом опыте непродуманных доктрин и излишней человеческой самоуверенности. В мире не существует превосходства культуры над инстинктом. Вспышки зверства, варварства неистребимы в человеческой душе. Это предупреждение европейского мыслителя, открывшего мир психоанализа, Зигмунда Фрейда (1856-1939) было услышано только под канонаду Второй мировой войны, заглушившей пророческие слова еще одного великого человека. Фридрих Ницше не уставал повторять в своих трудах: то, что держится на норме, не вырастая из собственной души человека, все это хрупко, шатко и очень опасно, ибо под этой упорядоченной пленкой таится лава вулкана, которая можем прорвать эту пленку. Российская пленка оказалась тоньше европейской. Выпали радиоактивные осадки, и наступил, как образно выразился Мераб Мамардашвили, Чернобыль атеистически мыслящего человека.
Историк Андрей Зубов отмечает характерную особенность ХХ века. Впервые в истории человечества российский народ совершил тягчайшее преступление - восстал против Бога. Лишь французы во время Великой революции пытались отвергнуть Самого Творца мироздания, но, ужаснувшись, сам Робеспьер провозгласил культ Высшего Существа.
Публицист Геннадий Лисичкин в работе «Ловушка для реформаторов» отмечает характерную закономерность преобразований в России. Радикальные реформы всегда были на Руси признаком беды. Кто должен защитить душу «простого» человека от очередных несчастий? Вера, религия или Церковь? В послемонгольский период Церковь стала антихристианской - религией господ, а не народа. В отношении Бога и человека, последний оказался не созданием Божьим, а его рабом. Если христианство на Западе эволюционировало в направлении освобождения человека от рабства, то на Руси внедрялось в сознание психология «раба Божьего». Взаимовыгодный брак Церкви и государства, пронизанного ложью и казнокрадством, оставил народ без нравственного пастыря. Церковь не смогла стать защитником высокой морали и справедливости. Современная материальная нищета порождена крахом нравственных начал, когда власть в очередной раз готова отдаться Церкви на выгодных условиях. Многие граждане не верят ни в Бога, ни в черта. Когда человек не ощущает себя христианином, трудно рассчитывать на его жизненную философию. Для безбожника или «язычника», зараженного «бесовщиной», становится «делом чести, доблести и геройства» воровство, грабеж и насилие.
В отличие от Запада, где веками воспитывалось чувство уверенности: «Мой дом - моя крепость», в России при крепостном праве о семье можно было говорить только в биологическом (животном) смысле. Солдаты империи уходили на службу сроком на 25 лет, что не способствовала укреплению семьи. Великие реформы XIX века освободили крестьянина без земли, а без экономического достоинства трудно возводить свою «крепость». Советская власть окончательно разрушила институт семьи.
Всенародные выборы, когда большинство электората не располагает экономическим достоинством, стали столбовой дорогой для вхождения во власть худших. Холоп или раб голосует за тех, кто обещает бесплатный кусок хлеба или похлебку. Новая теория антропогенеза опровергает ошибочное представление о человечестве как едином виде. Людей разделяют, прежде всего, нравственные установки. Миром правят, как правило, хищники с безупречной установкой лидерства без чести и совести. И им легче пробиться к «корыту власти» в общем стаде всенародного выбора электората. По нашему мнению, имитация западноевропейской правовой, демократической системы выборов при отсутствии экономического достоинства электората является «троянским конем» модернизации постсоветского общества, не менее опасной, чем призрак коммунизма.
После смерти Карла Маркса (1818 - 1883), в его записной книжке были найдены тезисы, опубликованные в последствии Фридрихом Энгельсом (1820 - 1895). Изучавшим марксизм, они известны под названием, которое было дано Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС в 30-х годах, - «Тезисы о Фейербахе». В предисловии к книге «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» Энгельс писал: «...одиннадцать тезисов о Фейербахе ... неоценимы как первый документ, содержащий в себе гениальныйзародыш нового мировоззрения». Этому документу придавалось исключительное значение в коммунистической идеологии, особенно одиннадцатому тезису: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его». В 60-ые годы в Московском университете на экзаменах философии знание одиннадцатого тезиса гарантировало удовлетворительную оценку.
Центральной идеей тезисов является анализ и разработка научного понимания практики. Большевики готовы были на «всемирную революцию», чтобы огнем и мечем изменить мир. Не оставалось времени на то, чтобы изменить самих себя. Эта «практическая психология» пронизывает постсоветское общество, расколотое в очередной раз на левых и правых, каждые из которых стремятся изменить других. Это проще, чем осознать, пронизывающую тысячелетия человеческой истории мысль, в интерпретации Мераба Мамардашвили: «Ибо ясно ведь - и законы философии, и законы здравого смысла диктуют нам, - что если каждый в своей жизни сделает что-то с собой сам, то и вокруг что-то сделается». Не случайно, расколотое пространство Восточной Европы, пораженное радиацией воинствующего атеизма, остается наиболее притягательным для цивилизационных вызовов.
Рыночный и религиозный фундаментализм
Проиграв мирное сосуществование двух мировых систем, восточные славяне начали строить капитализм с таким «успехом», что возникла угроза его гибели изнутри. Модель «дикого» капитализма с «последними оплотами» демократии и «героями» (казнокрадами) капиталистического труда компрометирует Запад перед мировым сообществом, особенно на Востоке, где усиливается противостояние междурыночным и религиозным фундаментализмом.
По определению Карла Поппера открытому обществу противостояло закрытое, основанное на тоталитарной идеологии. Его ученик, известный финансист и филантроп Дж. Сорос в книге «Кризис капитализма» отмечает угрозу открытому обществу из другого источника - отсутствия общественного согласия и правильного руководства. Коррупция существовала всегда, но, оказавшись с символами демократии в другом социокультурном пространстве, пронизанным радиацией атеизма, она оказалась возведенной в ранг морального принципа. В основе человеческой деятельности лежат экономические (рыночные) и общественные (моральные) ценности. Рыночные ценности утилитарны и легко измеряемы в денежных единицах, они отражают заботу человека о себе самом. Моральные ценности выражают заботу о других и не поддаются измерению. Распространение рыночных ценностей на политику, право, медицину, науку и другие сферы общественной жизни разрушает социум. Подмена моральных принципов «хорошо» или «плохо» экономическими «эффективно» или «неэффективно» представляет угрозу стабильности современного капиталистического общества.
Вопреки широко распространенному представлению, существует глубокое противоречие между капитализмом и демократией. К росту нормы прибыли на капитал приводит при прочих равных условиях низкая заработная плата. Сдерживать зарплату легче автократическим правительствам, что и предопределило триумф тоталитарных режимов во многих странах поздней индустриализации. Капитализм сам по себе не «толкает» страны к демократии. Ставка капитализма - благосостояние, а для демократии - голоса граждан. У капитализма и демократии разные интересы, соответственно, частные и общественные. Полная власть рынка в экономических или финансовых вопросах вызывает хаос и может в конечном итоге привести к падению мировой системы капитализма.
В постсоветское пространство пришла не демократия, а нечто другое - рыночный фундаментализм с неограниченной верой в чудеса рынка, свободного предпринимательства. Несостоятельность политиков и распад нравственных ценностей подрывают экономику значительно сильнее, чем неудачи рыночного механизма.
Геополитика во многом определяет поведение государства его географическим, политическим и экономическим положением. Корни геополитического реализма заложил еще кардинал Ришелье (1585 - 1642), провозгласивший, что у государства нет принципов, а есть только интересы. Геополитическая доктрина схожа с доктриной рыночного фундаментализма: обе трактуют эгоистический интерес как единственную реальность. Для геополитики таким субъектом является государство, а для свободного предпринимательства - индивидуальный участник рынка. Обе доктрины близко роднит вульгарный вариант дарвинизма, согласно которого выживание самого сильного - закон природы. Геополитики даже сравнивают государства с пешками на шахматной доске, не интересуясь, что происходит внутри этих фигур. Геополитическому реализму, рыночному фундаментализму и вульгарному социальному дарвинизму присущ общий недостаток: забвение альтруизма и сотрудничества. Дж. Сорос обращает внимание на единые позиции рыночного и религиозного фундаментализма по отношению к активной роли государства. Рыночный фундаментализм выступает против вмешательства государства в экономику, а религиозный фундаментализм - против пропагандируемых государством либеральных взглядов. Одни хотят полной свободы для бизнеса, другие видят в этом угрозу для религиозных ценностей.
Теневые социально-экономические отношения стали нормой в государствах, частично утративших культурно-генетический цивилизационный код (деинтеллектуализация, упадок морали). К ним относятся теневые политика, право, образование, наука, культура, медицина и другие сферы общественной жизни. Например, в России и Украине сложилось заблуждение, что наиболее широкое распространение получила теневая экономика, включающая уход от налогов, самозанятость и криминальную экономику. Для национальной безопасности особую угрозу представляют теневые отношения в социальной сфере. Они связаны, прежде всего, со стремлением индивидуума к повышению своего социального статуса, позволяющего осуществлять преступный бизнес на государственных ресурсах. Здесь первоначально целью являются не деньги, а статусные коммуникации. Коррупция трансформируется во взятку для искусственного повышения статуса (взятка за «мандат» депутата, ученую степень или звание и т.д.). Купленная должность в исполнительной власти «улучшает» социальную среду для криминального бизнеса на государственных ресурсах. Получившие широкое распространение теневые социальные отношения в государствах, декларирующих «европейский выбор» представляет для западной цивилизации более серьезную угрозу, чем криминальная экономика и другие вызовы, включая исламский терроризм. Вирус теневых социальных отношений может взорвать декларируемый «Общеевропейский дом» изнутри. Поэтому Западная Европа не пустит на свой порог другие государства континента, пораженные этой болезнью. Проблема интеграции уже не определяется наличием или отсутствием соответствующих макроэкономических показателей. Теневые социальные отношения в восточноевропейских странах являются вызовом современной информационной эпохе, ведущей к отмене статусных коммуникаций. Наличие теневого социального рынка приводит к дальнейшему упадку морали и отчуждению людей от государства, то есть усиливает вероятность анархических побуждений. Власть, создавшая теневой социальный рынок и живущая по сантехническим и другим евростандартам, как бы уже покинула территорию страны и переместилась в виртуальное пространство. Так как невозможно представить на общей европейской скамье английского лорда и «элиту в законе» из стран с «некомпетентными суверенитетами».
После падения «железного занавеса» в постсоветское пространство, пораженное радиацией воинствующего атеизма, вошел вместо европейской демократии рыночный и религиозный фундаментализм. Символом безбожного рыночного фундаментализма стала Москва, а религиозного фундаментализма - Чечня. Каждая сторона обвиняет друг друга в отсутствии «истинной» демократии или веры. Идет необъявленная война, жертвой которой становится все больше невинных людей, а главный фронт проходит через души людей, террористические и полицейские акции, через уничтоженные города и селения, взорванные жилые дома.
Мифотворчество, кризис экономики, упадок уровня и качества жизни, утрата рубежных функций многомерного коммуникационного пространства между Западом и Востоком реально усиливают маргинальные процессы в постсоветском пространстве.
***
В современном мире наблюдается этнокультурное возрождение мусульманской и китайской цивилизаций, каждая из которых имеет свою интеграционную модель и идеологию контакта с другими мирами. Возможно, это реакция на слишком тесный контакт с Западом, заразившим Восток вирусом национализма - европейским изобретением, подорвавшим основанный на вере и традициях миропорядок. Запад оказался не способным к лечению этой болезни, зачастую предлагая вместо длительной терапии политику «слона в посудной лавке». В конце ХХ века стало очевидным, что не только натиск с Запада, но и броски Российской империи на Юг закончились отступлением христианской цивилизации.
Ислам выступает движущей национально-патриотической силой создания единой мусульманской нации и государства. Для исламского интегризма характерны личное самоограничение и общественная солидарность. Под покровом исламской государственности на этнополитических рубежах ЕВРАМАРа в средневековье была выработана модель поликонфессиональной и полиэтнической терпимости, что способствовало расцвету коммуникационных функций свободной торговли и межцивилизационному диалогу.
Китайской цивилизации, путем падений и взлетов, удалось выработать модель контактов на суперэтнических рубежах, основанную на сочетании открытости материальных коммуникаций с внешним миром и ограничений для заимствований в духовной сфере. Китай, несмотря на неоднозначны прогнозы западных экспертов, демонстрирует единство геополитики, геоэкономики и геостратегии.
Современный вирус национализма, рыночный и религиозный фундаментализм начали свою разрушительную работу в расколотом пространстве Восточной Европе, пораженной радиацией воинствующего атеизма. И вместо вечного вопроса «что делать», настало время «начать думать», как обрести устойчивость в пространстве неопределенности, чтобы не превратиться в «черную дыру» человечества.
Резюме
В противоречивых процессах неолиберальной глобализации доминирует американизация международных отношений. После падения «железного занавеса» у господствующей западной идеологии либерализма появился соблазн - возвести на разрушенном фундаменте коммунистической (советской) утопии с помощью военной силы «безграничную справедливость».
Поэтому главная угроза миру заключается не в борьбе с международным терроризмом, о котором вслед за Западом как попугаи твердят в странах, растранжиривших свое геополитическое положение. Главный вызов исходит от мирового порядка, основанного на «безграничной справедливости» господствующей идеологии неолиберализма.
Новейшая геополитика должна исходить из цивилизационного подхода «равноразных миров». Особенно это актуально для Восточной Европы, оказавшейся неготовой противостоять внешними вызовам.
Назад Далее
«Геополитика сверхдержав»
