Обсудить статью в дискуссионном клубе 
Регионализация постсоветского пространства и роль России в этом процессе 08.12.2021
Леонид Вардомский, профессор, доктор экономических наук
В последние десятилетия произошли кардинальные изменения в международных отношениях, обусловленные геополитической и геоэкономической трансформацией мира. Этот процесс обусловлен ростом экономической мощи Китайской Народной Республики и других стран АТР, обострением геополитических противоречий между Россией и коллективным Западом, растущей внешней задолженностью многих стран и усилением социального неравенства при необходимости перехода к новой эпохи информационно-коммуникационных технологий, цифровизации и роботизации всех сфер человеческой деятельности.
После мирового финансового кризиса 2007–2009 годов ускорилось формирование новых полюсов мировой экономики. Государства и региональные группировки, претендующие на статус новых полицентрических центров, активизировали экономическую и политическую деятельность по «собиранию» и консолидации вокруг себя цивилизационно близких стран. Часто в обмен на геополитическую лояльность они предоставляют доступ к своим рынкам, технологиям и капиталам. В отношении нелояльных стран все шире применяются разного рода ограничительные меры и экономические санкции. В связи с этим движение к полицентричности сопровождается активизацией процессов регионализации разных моделей региональной и трансрегиональной интеграции. Это сводится к формированию более крупных региональных рынков с преференциальным трансграничным движением товаров, технологий и капиталов, с осуществлением внутренней межгосударственной координации национальных экономических политик. Важным элементом формирования крупных международных регионов становится инфраструктура, обеспечивающая и связи с третьими странами.
В международные процессы регионализации все шире включается постсоветское пространство. До 2010 года на фоне явной пробуксовки региональных интеграционных проектов сохранялось взаимное социально-культурное тяготение стран СНГ, но его после всех трансформационных потерь оказалось недостаточно. Конец 2000-х – начало 2010-х гг. стали своеобразным водоразделом между аморфной системой сотрудничества в рамках СНГ и нацеленных на экономический и социальный результат новых форматов взаимодействия в виде многосторонней зоны свободной торговли (ЗСТ) и Таможенного союза (ЕАЭС). Помимо этих интеграционных проектов появился интерес к постсоветскому пространству Евросоюза, Китая и Турции. В результате наблюдается конкуренция интеграционных проектов разного типа, разворачивающаяся на фоне понижения динамики мировой торговли, усиления национального протекционизма и обострения отношений между США и КНР. Одновременное участие в них может создавать разные экономические эффекты, поскольку речь идет как об ограниченных ресурсах, так и о возникающих международных обязательствах стран, которые могут вступать в противоречие друг с другом.
***
Процессы регионализации постсоветских государств долгое время были связаны преимущественно с поиском наиболее рациональных моделей экономического взаимодействия в условиях становления национального суверенитета (Косикова, 2008). В настоящее время на постсоветском пространстве действуют несколько моделей внешнеторговой регионализации, которые в той или иной степени руководствуются нормами ВТО, а условия членства в этой организации влияют на ход постсоветской интеграции.
В основе первой модели регионализации – Евразийский экономический союз (ЕАЭС), который предполагает установление в экономическом взаимодействии стран – участниц «четырех свобод». Для стран-учредителей евразийская интеграция – это способ создания условий для развития экономик государств-членов в целях повышения жизненного уровня населения. В основе ее построения лежала практика ЕС, которая в ходе ее воплощения существенно отошла от прототипа (Вертинская, 2020). Либеральная основа европейской интеграции в конкретных условиях постсоветских стран-участниц оказалась применима лишь в ограниченной степени, поскольку они сильно различаются по уровню либерализации национальной экономики. В частности она предполагает большое число изъятий из таможенных установлений и сохранение многочисленных нетарифных ограничений для взаимной торговли (барьеров), при необязательном членстве в ВТО и членстве в ней на разных условиях. Важным отличием ЕАЭС от ЕС является то, что Россия стремится укрепиться в статусе великой мировой державы, а ее партнеры нацелены на сохранение суверенитета и догоняющее развитие на основе широкого использования внешнеэкономических связей.
Созданные институты ЕАЭС по существу представляют собой баланс между объективной необходимостью интеграции и объективными же ограничениями для нее, обусловленными
несовпадающими интересами стран-участниц. Причины этих несовпадений определены экономической и политической спецификой участвующих в ней государств, особенностями их геополитического и геоэкономического положения.
К успехам ЕАЭС следует отнести формирование общего таможенного пространства, хотя и с рядом изъятий и исключений, создание системы защиты внутреннего рынка от демпингуемых
и некачественных товаров, создание общего рынка труда и предоставление социальных гарантий гражданам стран-участниц на всем пространстве Союза (Винокуров, 2020). Сложившаяся модель евразийской интеграции с некоторыми ограничениями обеспечивает свободу движения товаров и людей через внутренние границы, транзитные сообщения разной географической направленности и деятельность общего рынка труда, но в то же время не стимулирует должное развитие и углубление производственной и технологической специализации стран-участниц. В целом она оказалась менее успешной, чем ожидалось.
ЕАЭС стремится налаживать тесные экономические связи с другими странами СНГ и Грузией, с которыми установлены режимы свободной торговли (СТ). Помимо этого заключены соглашения
о создании зон свободной торговли (ЗСТ) с третьими государствами (Вьетнам, Иран, Сингапур, Сербия). Ведутся переговоры о их создании с Египтом, Индией и Израилем. Обсуждаются возможности перехода торговли с Монголией к режиму СТ, представлены статус наблюдателя в ЕАЭС Молдове, Узбекистану и Кубе.
Другая модель регионализации связана с режимом свободной торговли стран СНГ, не входящих в ЕАЭС. В 1994 году в рамках СНГ было подписано соглашение «О создании зоны свободной торговли», согласно которому страны предоставляли взаимный преференциальный режим с обнулением ввозных таможенных пошлин на более чем 65% товарных позиций, устанавливали товарную номенклатуру СНГ, применяли общие правила определения страны происхождения товаров во взаимной торговле. В 2002 году странами – участницами антироссийского проекта — Организации за демократию и экономическое развитие (Грузия, Украина, Армения, сокращенно ГУАМ) была установлена ЗСТ, фактически дублировавшая соглашение от 1994 года.
Множество односторонних изъятий стран СНГ, возможных в двусторонних соглашениях о свободной торговле, препятствовало её устойчивому развитию. Поэтому многие из них были упразднены с заключением многостороннего Соглашения о ЗСТ от 2011 года, в которое в настоящее время входят девять стран Содружества: помимо стран ЕАЭС – Молдова, Таджикистан, Узбекистан и Украина. Режим свободной торговли между странами СНГ, включая ЕАЭС, кроме того, регулируется и двусторонними соглашениями. В частности, Грузия, не являющаяся членом Содружества, имеет режим свободной торговли с Арменией, Азербайджаном, Казахстаном, Россией, Туркменистаном и Украиной.
Третья модель регионализации обусловлена ассоциацией с ЕС, в рамках которой подписано Соглашение об углубленной и всеобъемлющей зоне свободной торговли. Оно реализуется Грузией, Молдовой и Украиной. Ассоциация базируется на признании странами европейских ценностей и политической лояльности ЕС. Это соглашение не препятствует установлению режима ЗСТ с третьими странами. Важной составляющей регионализации на западном направлении является Восточное партнерство, в котором участвуют Азербайджан, Армения, Беларусь, Грузия, Молдова и Украина. Помимо данного многостороннего института
ЕС стремится укрепить свое влияние в постсоветских странах через систему двусторонних соглашений о партнерстве и сотрудничестве.
Таким образом, на постсоветском пространстве одновременно действуют модели регионализации, различающиеся по уровню предоставляемых взаимных преференций, которые определенным образом влияют друг на друга и другие ее форматы. Это свидетельствует о том, что постсоветские страны широко используют региональные торговые соглашения в качестве способа устойчивого развития внешней торговли в условиях глобальной турбулентности.
Одновременно развивается региональное сотрудничество, не предполагающее предоставление прямых взаимных торговых преференций, но оказывающее большое влияние на «создание торговли» посредством других инструментов: кредитно-инвестиционных и проектных на уровне бизнеса, культурного сближения, координации и кооперации в целях развития и безопасности, которые создают атмосферу взаимного доверия и причастности к неким общим целям развития.
Такая модель регионализации, условно называемая нами «непреференциальная», связана с сотрудничеством рассматриваемых государств с КНР. В 2001 году Казахстан, Киргизия, Китай, Россия, Таджикистан и Узбекистан создали Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС), которая не представляет торговых преференций, но выполняет комплексную международную функцию по обеспечению безопасности в Евразии. В 2017 году к ней присоединились Индия и Пакистан.
В 2013 году КНР выдвинула инициативу создания «Экономического пояса Шелкового пути», а в 2015 подписала с Россий совместное заявление о сопряжении проектов ЕАЭС и «Шелкового пути», их взаимную поддержку. В работе ШОС участвуют также Афганистан, Беларусь, Иран и Монголия – в качестве наблюдателей, и Азербайджан, Армения, Камбоджа, Непал, Турция и Шри-Ланка – как партнеры по диалогу.
В настоящее время в китайском проекте Шелкового пути, который нацелен на создание современных инфраструктурных логистических коридоров во внутриматериковых странах Евразии, участвуют все постсоветские страны, а созданные за последние десять лет инфраструктурные объекты (трубопроводы, сухие порты, новые авто- и железнодорожные магистрали) стали каркасом восточного направления регионализации.
Кроме того, сотрудничество исследуемых стран с КНР осуществляется на двусторонней основе. Но только Грузия подписала с КНР соглашение о свободной торговле. Во всех форматах экономического сотрудничества с постсоветскими странами КНР активно использует кредитно-инвестиционные инструменты, которые приводят к быстрому росту взаимной торговли и одновременно к увеличению их внешней задолженности (Глинкина, Тураева, Яковлев, 2016).
Все активнее на постсоветском пространстве действует Турция. В 2009 году начал свою работу Тюркский совет, в который, помимо Турции, входят Азербайджан, Казахстан и Узбекистан. В 2021 году Тюркский совет был преобразован в Союз тюркских государств, сфера деятельности которого постепенно расширяется. Это своего рода регионализация на этнокультурной основе, в которой также используются элементы экономических преференций. Этому же способствует совместное участие стран Центральной Азии и Азербайджана в Организации экономического сотрудничества (ОЭС), основанной Ираном, Пакистаном и Турцией (1985). В ее рамках осуществляется сотрудничество в экономической сфере, включая инвестиции, торговлю, развитие энергетики, транспорта, коммуникации и т.д. Целый ряд инфраструктурных проектов усиливают экономическую связанность Турции с постсоветскими государствами. Одновременно в регионе Центральной Азии после многолетнего перерыва активизировалось обсуждение вопросов региональной интеграции (Рафиков, 2021).
Молдову, Грузию, Сербию, отчасти Украину можно рассматривать как элементы трансрегионализации, поскольку через них осуществляется, хотя и весьма слабое, взаимодействие ЕС и евразийских интеграционных проектов. Режим свободой торговли кроме её стимулирования выполняет в условиях турбулентности мировой экономики своего рода защитную роль для стран-участниц, а также балансирует внешние экономические влияния на развитие национальных экономик. Кроме того, в условиях глобального геополитического обострения регионализация стала элементом государственной идентичности и символом политической лояльности и поддержки.
Наблюдается ограниченная социальная отдача от реализуемых интеграционных проектов, имеющая разную природу. Для стран ЕАЭС это связано со сложностями формирования новых производств на интеграционной основе в условиях преобладания в импорте техники и технологий третьих стран, для других стран – с трудностями и издержками включения в европейский рынок, для стран «многовекторной ориентации» это обусловлено сильной зависимостью финансово-экономического положения от колебаний на мировом рынке углеводородов. Для большинства стран существенное значение имеет возможность экспорта рабочей силы в рамках преференциальных соглашений.
Переводы трудовых мигрантов – крупный источник внешних доходов для многих постсоветских стран. Пандемия заметно ударила по этому фактору регионализации и соответственно по социальной отдаче от интеграционных проектов. Слабая социальная отдача интеграционных проектов создает благоприятную среду для активизации геополитической борьбы за это постсоветское пространство. В этом контексте весьма важно наращивание усилий по экономическому сплочению стран ЕАЭС и заинтересованных стран СНГ и достижению реальных результатов в социальной сфере.
Наблюдается более динамичное развитие торговых связей в Центральной Азии и Прикаспийском регионе – зонах активной геополитической и геоэкономической борьбы и неформальной регионализации. В немалой степени это связано с созданными здесь трансконтинентальными транспортными коридорами по направлениям Север–Юг и Запад–Восток. Учитывая положение ЕАЭС, следует наращивать сотрудничество в разнообразных формах с этим регионом. В результате последних событий актуализировалась задача обновления Союзного государства. Весьма важен поиск новых моделей сотрудничества с Вьетнамом и Сингапуром –
странами, играющими центральную роль в АСЕАН и активно вовлеченными в трансрегиональное партнерство.
Внутренние и внешние факторы эволюции подходов России к постсоветскому пространству
Тезиса доклада профессора Леонида Вардомского на международной онлайн-конференции, организованной Немецким фондом Розы Люксембург совместно с Институтом экономики и Институтом Европы РАН, 28 октября 2021 года.
В докладе рассматриваются вопросы российской политики относительно постсоветских стран, которая на протяжении тридцати лет прошла несколько этапов, отражая как меняющееся позиционирование государства на международной арене, так и ее социально-экономическое положение. Россия, как известно, была одним из инициаторов распада СССР, поскольку не обладала правами других союзных республик и, будучи союзным донором в социальном плане все более отставала от ряда других республик. Часть элит РСФСР, учитывая невозможность синхронного осуществления рыночных реформ, рассматривала среднеазиатские республики как «гири» на пути к рыночным преобразованиям. Демократически настроенная часть элит исходила из необходимости предоставления независимости прибалтийским республикам. Всесоюзный референдум 1991 года показал, что большая часть населения выступает за сохранение Союза, но против Беловежских соглашений активно никто не выступил.
Импульсивная политика Российской Федерации 1990-х годов. В первой половине 1990-х годов преобладало представление о Новых независимых государствах как о «ближнем зарубежье», вера в неизбежности реинтеграции постсоветского пространства. На фоне глубокого экономического спада и становления Новых независимых государств оказались нежизнеспособными проекты Экономического союза, Зоны свободной торговли, Платежного союза. В 1995 году было официально объявлено о ведущей роли России и ее исключительных интересах на постсоветском пространстве. Реализации этого заявления препятствовала «двойная» дезинтеграция Новых независимых государств, налаживание партнерских отношений с Западом. Внедрение компромиссной модели двусторонних ЗСТ в рамках СНГ была призвана замедлить дезинтеграцию, разделение стран по внешней ориентации на пророссийские и многовекторные. Реализация идеи «разноскоростной» интеграции отражала ослабление контроля РФ над «ближним зарубежьем».
2000-е годы: поиски новой модели взаимодействия. Произошел переход к восстановлению вертикали власти и «вертикальной» интеграции. На фоне восстановительного роста и быстрого роста взаимной торговли произошел крах итерационного проекта в составе Беларуси, Казахстана, России и Украины, отклонение проекта по урегулированию приднестровского конфликта, цветные революции в Грузии и Украине. В 2005 году произошел переход к прагматичной (дифференцированной) политике в отношении стран постсоветского пространства в зависимости от их лояльности. Прошли «газовые» и другие «торговые войны», началась политика импортозамещения. Во второй половине нулевых годов произошла активизация усилий по реализации новых интеграционных проектов в рамках правил ВТО. В 2008 году был достигнут максимальный объем взаимной торговли России со странами СНГ. Начались формирования Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и Зоны свободно торговли СНГ. Грузинский кризис обострил неприятие Западом претензий России на особую роль на постсоветском пространстве. Европейский союз пошел на создание «Восточного партнерства».
С начала 2010-х годов началось обострение борьбы за постсоветскую Евразию в условиях усиливающейся геополитической и геоэкономической трансформации мира. Произошло обострение внутренних проблем России: низкие темпы роста, большие социальные различия, технологическое отставание, утрата сырьевым сектором роли драйвера российской экономики. Усилилось внешнее влияние на отношения России с другими станами СНГ, созданы ассоциации Украины, Молдовы и Грузии с Евросоюзом. На фоне санкций Запада произошло сближение России с КНР и Турцией. Усилилась политики импортозамещения и произошла активизация арктической политики. Возросло влияние Восточной политики России на ход евразийской интеграции. Наступила относительная стабилизация взаимных торговых связей.
В Российской Федерации произошла активизация социальной и инфраструктурной политики. Пандемия COVID-19 внесла существенные ограничения в реализацию экономической политики.
События на Украине после второго Майдана оказали сильное влияние на постсоветские интеграционные проекты. Долгое время считалось, что без Украины невозможна полноценная интеграция новых независимых государств. Она ее сдерживала в рамках СНГ и создавала некую интеграционную альтернативу (ГУАМ). Украина вызвала трансформацию «ближнего зарубежья» в страны евразийской и европейской интеграции. Украинский фактор стимулировал российское руководство к решению накопившихся внутренних социальных проблем, развитию импортозамещения. Ускорился евразийский интеграционный процесс, его расширение путем образования Евразийским Союзом и третьими странами зон свободной торговли. Произошло расширение экономических и политических связей с КНР в направлении создания Большого евразийского партнерства. Украинский фактор позволил лучше понять сильные и слабые стороны геополитического положения России и выработать соответствующую внешнюю и внутреннюю политику.
Что в итоге? За 30 лет идиллические представления России о новых независимых государствах сменились на реалистичные. Российская власть стала лучше понимать соседние страны, их проблемы, интересы, возможности, мотивы проводимой ими политики. Стало очевидным обострение геополитической и экономической борьбы за контроль над странами постсоветского пространства, инициируемой, прежде всего США, как мировой сверхдержавы. В это борьбе важное место занимает способность России к социальному прогрессу и более полному использованию выгод своего геостратегического положения, опираясь на сотрудничество с заинтересованными странами пояса соседства для достижения долгосрочных задач. Выбор здесь небольшой, либо оказаться в окружении враждебно настроенных лимитрофов, либо к общей пользе строить с соседями значимый центр мировой экономики.
Источник:
Постсоветские страны в процессах международной регионализации в 2010–2020 гг.:
ожидания, итоги, новые тенденции: Коллективный научный доклад / Под ред. Л.Б. Вардомского. – М.: Институт экономики РАН, 2021. – 70 c.
Тридцать лет распада СССР. Несостоявшееся Содружество Независимых Государств. Прощание с постсоветским пространством
ВЗЛЕТ И ПАДЕНИЕ СОВЕТСКОЙ СВЕРХДЕРЖАВЫ (фрагменты книги с новыми дополнениями)
Регионализация постсоветского пространства и роль России в этом процессе
Геополитический прогноз формирования мировой периферии нестабильности на постсоветском пространстве
«Геополитика сверхдержав»
