Обсудить статью в дискуссионном клубе
«Черные дыры» налогового рая
Владимир Дергачев
Несмотря на различия в политической жизни России и Украины, многие процессы в экономики двух стран похожи друг на друга как сиамские близнецы. В современном мире важными показателями успешной рыночной трансформации являются результаты создания свободных экономических зон (СЭЗ) и международных транспортных коридоров. Прошло время многочисленных деклараций Москвы и Киева о магистральном пути в этом направлении. Пора подводить не промежуточные, а окончательные итоги. Тем более, есть с чем сравнивать. ВВП Китая вырос за три десятилетия политики открытой экономики в 15 раз, тогда как в результате цунами бездумной демократии и имитационных «реформ» Россия и Украина не могут достичь уровня 1990 года, а в промышленности и сельском хозяйстве соответственно уровня середины 80-х и 70-х годов прошлого века.
Остановимся более подробно на «опыте» Украины по использованию налоговых преференций в открытой экономике, хотя и в России он имел примерно те же «достижения». В результате «оранжевого» прорыва ВВП Украины опустился до уровня 60 % от начала девяностых годов. Размер теневой экономики превышает 40 % ВВП Украины. Из-за политической и экономической нестабильности украинские граждане держат «под подушкой» свыше $50 млрд. И каждый раз, когда украинская власть, увешанная до пупка купленными учеными званиями и степенями, не знает выхода из создавшегося положения (а это её перманентное состояние) в экономике, она по инерции использует преференции свободных экономических зон. В интересах «правильно» ориентированных организованных партийных бизнес - группировок. Даже «проблему 2017 года», связанную с выводом Черноморского флота» из Севастополя Киев предлагает решать с помощью СЭЗ.
Действительно, с первых лет независимости большие надежды на пути к рыночной трансформации возлагались на проекты создания свободных экономических зон. Эта идея как призрак «светлого будущего» и очередного «чуда» в пространстве экономического кризиса получила широкое распространение в странах Восточной Европы. Создание СЭЗ в Украине рассматривалось отечественными учеными как важный фактор развития открытой экономики, привлечения иностранных инвестиций и роста производства в депрессивных районах. Однако власть распорядилась по-своему.
Было создано более десяти СЭЗ, в том числе «Сиваш» в Крыму, «Донецк» и «Азов» в Донецкой области, «Закарпатье» в Закарпатской области, «Яворов» во Львовской области, «Славутич» в Киевской области, «Интерпорт-Ковель» в Волынской области, а также «Порто-франко» в Одессе и «Рени» в Придунавье. В стране был введен специальный режим инвестиционной деятельности на территориях приоритетного развития в Крыму, Донецкой, Луганской, Закарпатской, Львовской, Житомирской, Черниговской, Волынской областях, в городах Шостке (Сумская область) и Харькове.
Рекордсменом явилась Донецкая область, где действовали 11 СЭЗ и 9 территорий приоритетного развития. В Донбассе с 1998 по 2005 гг. за счет налоговых льгот было привлечено $1,2 млрд. инвестиций, или всего по $171 млн. в год. Закон о деятельности СЭЗ и ТПР в Донецкой области позволил частично смягчить последствия экономического кризиса 1998 года. Угледобыча, металлургия, машиностроение и пищевая промышленность были объявлены приоритетными видами деятельности. За ввоз импортного оборудования не взимались таможенные пошлины. Бизнес ТПР не отчислял государству в течение пяти лет налог на прибыль, а аккумулированный капитал направлял на рефинансирование и расширение производства. Однако реальность оказалась далекой от намерений. СЭЗ «Донецк» специализировалась в частности на производстве не пользующихся большим спросом холодильников «Норд» и мясных продуктов за счет преференции по ввозу импортного мяса, что добивала отечественного фермера.
Масштабы прямых иностранных инвестиций в СЭЗ из-за перманентной политической нестабильности в стране оказались незначительны и они практически не связаны с привлечением высоких технологий. Например, зона Порто-франко в Одесском порту работает с 2001 года. В зарегистрированных проектах прямые иностранные инвестиции составляют примерно $7 млн. Основной зарубежный инвестор пришел … из Болгарии. Для сравнения, только японцы вложили в СЭЗ Констанцу $100 млн. из одного миллиарда долларов планируемых инвестиций.
Опыт создания СЭЗ в Украине свидетельствует о крупномасштабной имитации этой прогрессивной формы мирохозяйственной интеграции. Механизм создания СЭЗ по-украински напоминает заповедники коммунизма из недалекого прошлого, когда энергичный руководитель добивался льгот для создания образцово-показательного колхоза или завода в социалистическом окружении. Власть раздала индульгенции депрессивным районам за счет находящихся не в лучших условиях других отечественных товаропроизводителей. Только в отличие от средневековья, где индульгенция рассматривалась как грамота об «отпущении грехов», украинский вариант предусматривал отпущение долгов только избранным или социально опасным для благополучия власти территорий.
Свободные экономические зоны в Украине не стали «локомотивом» развития предпринимательства. Появление множество зон и территорий с льготным режимом привели к дискредитации этой формы открытой экономики, которая имитируется властью, неспособной решать местные социально-экономические проблемы. В законодательных актах по созданию СЭЗ доминируют элементы зарегулированности и государственного контроля, а иерархия уровней управления не сокращается, а значительно возрастает. Государственные органы влияют на выдачу лицензий, дают или не дают разрешения на создание предприятий, регулируют регистрацию проектов и заключение контрактов. Администрации экономических зон, являясь государственными органами, вмешивается в предпринимательскую деятельность. Особенность специальных зон по-украински заключается в том, что правительство брало на себя роль предпринимателя. Создавались преференциальные условия для бизнеса на государственных ресурсах (доступа к бюджетным финансам и госзаказам). При этом государство устранилось от создания производственно-коммуникационной инфраструктуры СЭЗ, что является обязательным условием их успешного функционирования.
Создание на Украине специальных экономических зон и территорий приоритетного развития не стало эффективным механизмом выведения промышленности и депрессивных территорий из кризиса. Была изобретена оригинальная модель свободных зон по-украински, когда преференции раздавались не в интересах привлечения зарубежных инвестиций и технологий, а для местных корпоративных групп в обмен на их лояльность властям. Этот механизм использовался наиболее эффективно в недавнем прошлом гарантом Конституции для продления своих президентских полномочий. Местные организованные бизнес – группировки, оказавшие значительную финансовую поддержку кандидату в президенты, получали от победителя преференции за счет государственного бюджета.
Раздача преференций приобрела такие масштабы, что в 2000 г. руководство Международного валютного фона поставило в качестве одного из условий выделения Украине очередных кредитов отмену налоговых льгот и ликвидацию на территории страны всех свободных экономических зон. Многочисленные преференции еще больше увеличили дефицит государственного бюджета. И согласно логике экспертов МВФ, если страна просит кредиты, она, прежде всего, должна ликвидировать налоговые «дыры» в собственном бюджете.
В прошлом СЭЗ предполагалось использовать по аналогии с космическим кораблем в качестве стыковочного узла между двумя сверхдержавами, имеющими различные технологические пирамиды. Вместо этого произошло самоубийство советской сверхдержавы, а большинство высоких технологий было утрачено. Прошли годы, и изменился мир. Запад вошел в постиндустриальную эпоху. Индустриальные СЭЗ стали неэффективными в качестве стыковочных узлов. В международных экономических отношениях на первое место вышли научно-технологические зоны (технополисы). Политика Европейского Союза была направлена в последнее десятилетие на закрытие на внутренних границах традиционных СЭЗ, которые являются формой мирохозяйственной интеграции индустриальной эпохи. Поэтому полукриминальные СЭЗ («малины») в странах Восточной Европы превратились в стыковочный узел с коррумпированной властью и с развивающимися странами (Турцией, Болгарией, Иорданией и др.). Но они оказались не пригодны для интеграции со странами Запада. Всемирная Торговая Организация так же не допускает политических преференций в отношении отечественного бизнеса.
Авторская концепция поэтапной мирохозяйственной интеграции на основе создания СЭЗ предусматривала единое правовое поле для иностранных и отечественных субъектов предпринимательской деятельности*1. Этот принцип был нарушен в принятых законах, где предусматривался «отбор» зональных предприятий (на практике по принципу лояльности к властям). Вместо поэтапного открытия экономического пространства страны была использована «шоковая терапия», приведшая к резкой дифференциации общества на очень богатое меньшинство и очень бедное большинство. В криминально-коррумпированном государстве, где норма прибыли составляет до 300 %, СЭЗ практически не нужны.
Украинские криминальные СЭЗ обещала ликвидировать «оранжевая власть», отменившая в марте 2005 года налоговые льготы. Однако это не было доведено до логического завершения. Законы о СЭЗ в Украине не легитимны международному праву и дела инвесторов против государства Украина были бы проиграны в судах. Пришедший после парламентских выборов 2006 года к власти представитель донецкой финансово-промышленной группировки одним из первых своих решений на посту премьер-министра временно восстановил преференциальный режим для «донецких».
Но на фоне оглушительного провала создания СЭЗ в странах Восточной Европы, стало массовым использование механизма оффшорной юрисдикции. А Украина, по мнению экспертов даже находится в числе лидеров по количеству созданных оффшорных компаний*2.
Оффшорный бизнес стал непременной частью мировой экономики. С целью минимизации налогов и защиты частного капитала оффшорный бизнес присутствует практически во всех сферах предпринимательской деятельности. Многие западные банки имеют дочерние филиалы в оффшорных зонах. По данным Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) треть мировых банковских депозитов хранится в крупнейших центрах оффшорного бизнеса. Оффшорные банки укрывают около $11,5 трлн.
Оффшорный бизнес стал особенно привлекателен для резидентов из Восточной Европы, капитал которых имеет нелегальное происхождение. Национальная юрисдикция по-разному классифицирует оффшорный бизнес. Так, например украинское правительство к оффшорным зонам относит 37 территорий. И согласно закону «О налогообложении прибыли предприятий» облагается налогом в 15 % перечисления денежных средств отечественными резидентами оффшорным компаниям, выполняющим работы в Украине.
Оффшорная юрисдикция дает широкие преференции, главными из которых для резидентов из коррумпированного государства являются полное или существенное освобождение от налогов на прибыль и капитал, а также полная конфиденциальность информации о собственниках оффшорного бизнеса. Тогда как для бизнеса из цивилизованных стран оффшорные компании, например, в банковском деле используются для оперативного вложения капитала в перспективные проекты в любой стране мира.
На саммите «большой двадцатки» были декларированы намерения усилить борьбу с оффшорным бизнесом. ОЭСР опубликовала три списка оффшоров:
- страны, соответствующие международным банковским стандартам,
- страны, взявшие на себя обязательства по соответствию международному налоговому стандарту, но в недостаточной мере их выполняющих,
- страны, не соответствующие международным налоговым стандартам.
Вместе с тем, это, казалось бы, запоздалое решение в действительно лишь констатирует, что оффшоры сыграли свою роль в глобальной конкуренции. По мнению Юрия Бондырева, опубликованного в «Литературной газете» в статье «Налоговый рай или убивающих наркотик?», оффшоры позволили выкачать у конкурентов не только огромные ресурсы.
Оффшорный бизнес эффективно осуществил подкуп государственной власти в странах криминально-коррумпированной демократии. Через подкуп чиновников разлагающе действовал на механизм государственного управления и способствовал ослаблению роли государства на мировых рынках. Особенно в крупных масштабах оффшорная юрисдикция использовалась для доступа к полезным ископаемым. Если в Соединенных Штатах добычу полезных ископаемых может осуществлять только частная компания американской юрисдикции. В России допуск к недрам получил оффшорный бизнес, не несущий юридической ответственности за нарушения природоохранного и трудового законодательства.
Выводы. Создаваемые в Восточной Европе свободные экономические зоны скомпрометировали прогрессивные формы международного разделения труда. Как стало очевидным, свободные экономические зоны дают значительный созидательный эффект только в странах, где политическая воля служит интересам всего государства при относительно невысоком уровне коррупции. Использование этой формы налоговых преференций в условиях коррумпированной власти России и Украины нанесли огромный ущерб государству и одновременно обогатили элиту «в законе» повязанную с криминальным оффшорным бизнесом для избранных. Не случайно, среди государств, наиболее открытых к оффшорному бандитизму налогового «рая», несомненно, почетные места принадлежат России и Украине. Введение жестких мер в отношении оффшорной юрисдикции может иметь политические последствия для этих стран.
В условиях глобализации мировая экономика предъявляет новые требования к региональным условиям хозяйствования, где налоговые льготы перестали быть доминирующим фактором. Восточноевропейская практика показала, что декларированные цели по привлечению иностранных инвестиций, активизации совместной предпринимательской деятельности, внедрения новых технологий и рыночных отношений на основе СЭЗ оказались не достигнутыми. И в Росси и на Украине так и не создана одна единственная зона здравого смысла в налогообложении для всех отечественных товаропроизводителей и зарубежных инвесторов, включая малый и средний бизнес.
Эксклюзивная публикация: Фонд стратегической культуры http://www.odnarodyna.ru/articles/5/710.html
*1 Дергачев В. А. Свободные экономические зоны в современном мире. — Одесса: Судоходство, 1996;
Дергачев В. А. Международные экономические отношения. — М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2005.
*2 Данил Гетманцев Инициативы G20 вынуждают задуматься о смене юрисдикции. — Зеркало недели, 30 апреля 2009 г.; Артем Свтненко Зоны налогового рая не теряют популярности. — Зеркало недели, 30 апреля 2009 г.
Вверх
«Геополитика сверхдержав»