Обсудить статью в дискуссионном клубе 
Дергачев В.А. Глобалистика. — М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2005. — 303 с.
Глобальная (информационная) экономика
Глобальная (информационная) экономика постиндустриального (информационного) общества основана на использовании знаний (информации). Пока не сложилось окончательно название этой экономики и наиболее употребляемые наименования: новая экономика, цифровая экономика, электронная экономика, Интернет-экономика, сетевая экономика, онлайновая экономика и др. В отличие от традиционной экономики её основу составляет интеллектуальный или «человеческий капитал», а не основополагающие в прошлом институты производства (основные фонды, управленческий ресурс, производственные издержки). В новой экономике трансформировалась связь, которая в прошлом была всего лишь сектором услуг в области коммуникаций. Сети связи, своеобразные инфомагистрали, инфобаны и инфострады, создали новую коммуникационную инфраструктуру, заменившую традиционные пути сообщения. Новая экономика разрушает границы и барьеры между продуктами и услугами, отраслями промышленности, компаниями. Новая сетевая экономика представляет собой Всемирную свободную экономическую зону, совместившую коммуникации и коммерцию.
Для глобальной (информационной) экономике характерны особенности присвоения капитала на трех уровнях:
- держатели прав собственности, включая акционеров, собственников семейных предприятий (АТР), индивидуальных предприятий и хозяев собственного дела;
- класс менеджеров, распоряжающийся производственными фондами от имени акционеров;
- «коллективный капиталист», обладающий корпоративным интеллектом, на глобальных финансовых рынках и их управленческих сетей.
Творцом и создателем новой или виртуальной экономики являются США. Страна, сформировавшаяся в Новом Свете на далекой заокеанской географической периферии европейской цивилизации, создала мировое валютно-финансовое и информационное пространства и заняла в них центральное место. На мировом валютно-финансовом рынке доминируют портфельные американские инвестиции, тогда как по объему прямых инвестиций выделяется ЕС (Германия и другие страны ЕС).
Фундамент новой экономики составляет интеллектуальный или «человеческий капитал», а не основополагающие в прошлом институты производства (основные фонды, управленческий ресурс, производственные издержки). Меняется природа капитала. Его создателем становится социальная прослойка профессионалов духовного производства (интеллегенция), служащая истине и ценящая неформальное призвание выше официальных статусов и наград.
Экономические аспекты использования Интернета обусловлены стоимостью компьютерного оборудования и стоимостью услуг провайдеров. Стоимость оборудования, включая офисный персональный компьютер с модемом и стандартным монитором, стала сопоставима с ценой на большой телевизор. Стоимость услуг провайдеров зависит от численности пользователей. В результате преимущества имеют наиболее интернетизированные страны, такие как США, Канада, Финляндия, Швеция и Австралия. Здесь расценки на доступ к Всемирной Сети в три раза ниже, чем в Восточной Европе. Куда, кроме того, сбрасываются устаревшие модели компьютеров, выдаваемые за новые.
Расширяется применение альтернативных способов подключения к Интернету с использованием спутниковых антенн, мобильной телефонной связи и кабельного телевидения. Беспроводные технологии коммутации снижают расценки на услуги.
Информационные технологии становятся неотъемлемой частью делового успеха. Новая экономика ведет к трансформации понятия экономической эффективности. Становится очевидным, что традиционная система количественного измерения материальных, трудовых и финансовых затрат и объемов произведенной продукции устарела, так как требуются преимущественно качественные характеристики эффективности. Традиционная система экономических показателей не отражает реальный эффект от информационных технологий.
Наблюдается несоответствие между увеличением капитальных вложений затратами на информационные технологии и их отдачей. Одной из причин является использование новых технологий для автоматизации старых процессов. Неэффективно используется реинжиниринг бизнес процессов. Неадекватность результата затратам объясняется в недостаточной осведомленности о возможностях информационных технологиях. Так, например, большинство персональных компьютеров в Восточной Европе используется в качестве печатающей машинки.
Американские эксперты выделяют четыре уровня интернет-экономики:
- Материальная инфраструктура, включающая производство компьютеров и коммуникационного оборудования. Эта материально-техническая база необходима для функционирования Интернета и основанной на его технологиях электронной коммерции.
- Прикладная инфраструктура, включающая производство программного обеспечения, мультимедиа, создание веб-сайтов и представляющая услуги для оптимизации электронной коммерции.
- Посреднический уровень, включающий компании-провайдеры, обеспечивающий функционирование поисковых порталов, занимающихся интернет-рекламой.
- Уровень собственно электронной коммерции, включающий компании, непоредственно осуществляющие коммерческие сделки в Интернете.
Годовой объем мирового рынка наукоемкой продукции составляет около 3 трлн. долларов. Общий объем продаж технических средств информационных технологий составит в ближайшие годы триллион долларов. Цех по производству микропроцессоров Pentium стоит около 3 млрд. долларов.
Прикладная инфраструктура включает, прежде всего, производство программного продукта. Объем мирового рынка программных услуг составил в 2000 г. 140 млрд. долларов. Законченные программные продукты выпускаются в основном под брэндами американских фирм. Простые блоки программ, требующие большого количества человеко-часов, передаются на оффшорное программирование в Индию и страны Юго-Восточной Азии. Индия планирует увеличить экспорт программного продукта до 50 млрд. долларов. Кроме США законченные программные продукты на мировой рынок поставляют в относительно больших масштабах Израиль и Финляндия. При этом израильские фирмы специализируются на вэб-технологиях для оптической промышленности и компьютерной безопасности, а финские — для мобильной связи.
Посреднический уровень включает компании-провайдеры, обеспечивающих функционирование поисковых порталов, занимающихся интернет-рекламой. В 90-е годы развитие «новой экономики» было связано, прежде всего, с американским доменом «.com», получившим мировое распространение в качестве универсального «расширения» для коммерческих организаций. На этот домен приходилось в конце десятилетия 45 % ресурсов глобальной сети Интернет. Наиболее продвинутый в постсоветском пространстве российский домен «.ru» занимал 15-е место с 1, 06 %. В 2000 году Европейская комиссия приняла специальное коммюнике по организации и управлению Интернетом. Одновременно с единой валютой в Европе создается домен высшего уровня «.eu» для ускорения е-экономики и е-торговли на континенте. Это знаменует собой начало Интернет-конкуренции, «.eu» расширит разнообразие доменов, увеличит взаимосвязь и взаимодействие европейских компаний, организаций и граждан. Пользователи домена «.eu» в едином пространстве рынка ЕС будут использовать не только единую идентификацию, но и могут применять европейское законодательство и правила защиты потребителя. Создание единого Интернет-пространства «.eu» объединит электронные экономики европейских стран и повысит их конкурентоспособность.
В 2002 году впервые Нобелевская премия присуждена за исследование экономической и психологической эффективности (человеческий фактор в экономике) американцам Вернону Смиту и Дэниелу Канеману. Экономист и профессиональный психолог опровергают утверждение об экономике, как «точной науки», базирующейся на мощном аппарате математического моделирования и статистического анализа. Биполярная природа человека сводит экономическую «точность» на нет. Математические теоремы опровергаются в экономике интересами людей. При принятии экономических решений человек не всегда исходит из рационального поведения.
Большие экономические пространства
Поведение государств в условиях экономической глобализации изучает геоэкономика. Это наука о больших экономических пространствах, включая геоэкономические регионы. Геоэкономика рассматривается как современная геополитика, определяющая мирохозяйственную интеграцию государств и создание конкурентоспособных региональных условий хозяйствования под воздействием факторов глобализации и регионализации.
Геоэкономические регионы представляют самобытные «большие пространства», объединенные социокультурным историческим кодом, социально-экономической практикой и геостратегией (по Неклессе).
Японский специалист в области стратегии управления Кеничи Омаэ в книге «Власть Триады» (1985) выделил воображаемый треугольник, образованный США, Западной Европой и Японией. Этот геоэкономический регион представляет собой глобальный рынок с 600 млн. потребителей, поглощающий более три четверти мировой продукции технологий. Для выживания в сложившимся мире жестокой конкуренции транснациональные корпорации должны обладать глобальным видением и действовать в глобальном измерении.
В геоэкономической политике стратегические цели достигаются преимущественно долгосрочными экономическими методами перераспределения ресурсов и мирового дохода. Сверхдоходы (ренту граничной энергетики) получают мировые полюса экономического и технологического развития (великие державы, мировые города), расположенные на рубежах многомерного коммуникационного пространства. Трансграничное передвижение товаров часто предшествует международным миграциям капитала и рабочей силы. Для последних необходимо создание региональных условий хозяйствования или рынков факторов производства. Недостаточно объявить о «точках роста» с преференциальным режимом, необходимо наличие совокупности конкурентоспособных местных условий хозяйствования.
Борьба без применения военной силы за выгодные региональные позиции (рынки сырья и сбыта, транспортные коридоры) в мировой экономики проявляется в геоэкономических войнах. В истории хорошо известны примеры, когда используется экономическая блокада противника. Например, в эпоху Наполеона — Континентальная блокада Великобритании.
О «выборе пути» мыслящий человек думал всегда. Геоэкономика берет начало из истоков европейской классической экономической мысли — английской, французской и немецкой. После Второй мировой войны, американцы трансформировали геополитику в геоэкономику, логически рассудив, что, обладая экономической мощью, можно добиться мирового господства невоенным путем. В конце ХХ века благодаря новой стратегии была выиграна мировая «холодная» война.
Объявив «геополитику» и «геоэкономику» запретным плодом для потребления, в Советском Союзе был изобретен собственный «велосипед». В «большой автаркии» в госплановских недрах централизованного государства родилась советская экономическая география, а в последствии и региональная экономика. Несмотря на внешнюю терминологическую «похожесть» на геоэкономику, у них не только другое происхождение, но и цели.
Советская экономическая география изучала различия от места к месту в одномерном замкнутом географическом пространстве, преимущественно изолированном от мирового рынка. Особое внимание уделялось пространственным сочетаниям в хозяйстве (теория экономического районирования и территориально-производственных комплексов). Во второй половине ХХ века сложилась тенденция формирования социально-экономической, экологической и политической географии. После распада Советского Союза, экономическая география впала в глубокий кризис. Преподавание в высшей школе часто ведется на основе представлений, созданных для другого, уже несуществующего советского социума.
Аналогична судьба и региональной экономики, выросшей из советской экономической науки и унаследовавшей подход к размещению производительных сил в условиях автаркии. Эта «региональная экономика» погибла под обломками империи, но продолжает жить в трудах её воспитанников, создающих «мыльные» проекты регионального «капиталистического» развития, игнорирующего влияние мирового рынка. В условиях образовавшегося информационного вакуума получила развитие вузовская дисциплина «размещение производительных сил» во всем мире.
Создание новых пограничных направлений на стыке наук не всегда сопровождается получением качественно нового знания. Широта охвата при отсутствии глубины исследования часто приводит к рождению кентавра, плодящего в свой черед армию остепененных дилетантов от кандидатов наук до академиков.
Чтобы скрыть низкий уровень отечественной экономической науки, был изобретен так называемый академический язык, позволяющий в дебрях непроходимых терминов и словоблудия скрывать графоманство и невежество. Наличие «дубового языка» может определить современная программа-редактор для компьютера. Многие «академические» тексты, выведенные на экран монитора, не отвечают элементарным требованиям общеобразовательной культуры.
Становление автора прошло в годы советской власти и, чтобы преодолеть вышеупомянутое наследие, пришлось сделать усилие над самим собой. Изменена стилистика изложения научного материала. Возможно, он стал более доступным для образованного человека, сохранив при этом информативность. Насколько это удалось — судить читателям.
Экономические учебники, как правило, отличается сухостью. Неуместные здесь эмоции заменяются цифрами или жесткой аналитикой. Но экономические теории и грандиозные проекты рождаются и осуществляются людьми, различными по воспитанию образованию, вере, судьбе. И сколько раз человеку приходилось проявлять безграничную созидательную энергию, способную свершить то, на что не способны Боги. Поэтому попытаем преодолеть распространенный «сухой закон» в экономической науке, покажем созидательную энергетику личности, стремившейся не только генерировать идеи, но воплотить их в жизнь на благо отечества. Экономику делают люди. Материализованные экономические достижения — это результат кристаллизованной пассионарности человека.
В прошлом великие свершения приписывались руководящей роли партии во главе с «отцом народов», забывая о миллионах заключенных ГУЛАГа и талантах, созидавших грандиозные материальные объекты. Сегодня доминирует вера в другие чудеса — рыночные отношения, иностранные инвестиции, свободные экономические зоны, транспортные коридоры и другие. И порой невостребованными остаются самоотверженный труд и другие источники человеческой энергии, без которых немыслима созидательная деятельность.
Выделяется два основных источника геоэкономики — классическая политэкономия и геополитика. Классики европейской экономической мысли заложили фундамент геоэкономики, использованный в последствии для построения геополитических концепций. Геоэкономика берет начало из истоков европейской классической экономической мысли — английской, французской и немецкой. После Второй мировой войны, американцы трансформировали геополитику в геоэкономику, логически рассудив, что, обладая экономической мощью, можно добиться мирового господства невоенным путем. В конце ХХ века благодаря новой стратегии была выиграна мировая «холодная» война.
В западноевропейской экономической мысли были сформулированы представления о соотнесении протекционизма и свободной торговли. Отцом геоэкономики можно считать немецкого экономиста Фридриха Листа (1789 — 1846). В 1833-1834 гг. в Германии была осуществлена выдвинутая им идея Таможенного союза. В труде «Национальная система политической экономии» (1841) Лист разработал теорию производительных сил, основной составной частью которых он считал «умственный капитал», определяемый как главный источник богатства нации. Фридрих Лист критически воспринимал учение Адама Смита о свободном международном обмене и индивидуальной свободе. Он считал, что общечеловеческие интересы слишком неопределенны, а личные узки и случайны. Жизненной настоящей средой может быть нация, а наука политической экономии должна называться «национальной экономией». Благосостояние нации возрастает не только от накопленного в результате международного обмена богатства, а преимущественно от развития производительных сил. Эти силы зависят не только от трудолюбия и образованности отдельных лиц, но и от общественно-политического устройства государства, что создает могущество нации. Лист развил идею «воспитательного протекционизма», требующую активного вмешательства государства в экономическую жизнь. Наряду с мировым хозяйством Лист сформулировал представление об «автаркии больших пространств» — экономически самостоятельных и в основном самодостаточных территорий, где внутренние связи и обмен придают определенное органическое единство. Эта идея является одной из основных в геоэкономике.
Фридрих Лист выступил против крайностей рыночного либерализма, трактующих открытость экономических систем как добро, а изоляционизм как зло. Из двух открытых экономик наибольшие выгоды извлекает та, которая первая вступила на этот путь и создала развитую рыночную инфрастуктуру. Открытая экономика, несомненно, выступает важным фактором развития социальных систем и вместе с тем создает угрозу для национального суверенитета государств с менее развитыми рыночными отношениями. Отсюда рождается идея избирательной открытости и протекционизма, превращающегося в «железный занавес» против разрушительного воздействия сильных экономик. Фридрих Лист писал: «Свободная торговля – наша цель, а воспитательная по характеру пошлина – наш путь». Избирательная открытость может успешно существовать в масштабах крупного экономического континента, объединенного единой таможенной границей. Необходима «автаркия больших пространств», включающих несколько развивающихся государств. По этому пути прошла после катастрофы Второй мировой войны Западная Европа. Патерналистский подход Листа был заложен и в послевоенную модель «германского чуда».
Одним из наиболее удачных практических воплощений этого подхода была российская экономика конца Х1Х – начала ХХ веков. Российская империя стремилась превратить самое протяженное пространство в эффективный экономический ресурс, создав евразийский мост свободной торговли. Однако при смене социального строя в октябре 1917 года эта традиция была утрачена. В первой половине ХХ века вновь появился соблазн достижения мирового могущества с позиций силы. Геополитика военной мощи победила геоэкономику. Для этого было достаточно политикам внести коррективы в научные представления.
После Второй мировой войны немецкая геополитика была взята на вооружение Соединенными Штатами, заменившими «жизненное пространство» на «зоны жизненных интересов» и предложивших путь к мировому могуществу путем создания экономической мощи. Геополитика стала отождествляться с геоэкономикой. И если в Советском Союзе геополитика продолжала доминировать над геоэкономикой, то в Соединенных Штатах — геоэкономика над геополитикой. Результат известен. После падения Берлинской стены начало катастрофически разрушаться созданный за «железным занавесом» мир социалистической экономики. На месте бывшего Советского Союза образовалась величайшая в мире экономическая пустыня, а США превратились в страну с абсолютной мощью.
Геоэкономическая стратегия стала основой теории «жизненных интересов» — учения американских геополитиков, обосновывающих военное присутствие США в различных регионах мира экономическими интересами. Теория получила развитие после окончания Второй мировой войны, из которой Соединенные Штаты вышли самой мощной экономической державой мира. В трудах С.Коэна, Э. Хантингтона, Н. Спикмена, Дж. Киффера и др. ученых закладываются основы новой геополитики, отдающей предпочтение геоэкономике. Обосновывается достижение мирового господства путем геоэкономических войн. Технический прогресс в развитии мировых коммуникаций, особенного морского и воздушного транспорта, расширение сферы влияния американских монополий, способствуют преодолению географической обособленности США. Поэтому американские экономические интересы могут находиться далеко за пределами государства. Практически теория «жизненных интересов» стала продолжением осужденной германской политики «жизненного пространства». В разных регионах мира была создана широкая сеть американских военных баз, например, в зоне богатого нефтью Персидского залива. Американская геоэкономическая концепция стала идеологической основой научных воззрений западных политологов и экономистов.
Под воздействие глобализации широкое распространение получили тенденции к усилению регионализации экономических отношений. Создаются субрегиональные сообщества, включая зоны свободной торговли, которые рассматриваются как новая форма защиты национальных интересов. Однако, как показывает практика, и при этом выигрывают наиболее богатые страны. Для Восточной Европы особенно актуален пример Латинской Америки. Здесь имеются сторонники форсированного создания Межамериканской зоны свободной торговли (МАЗСТ) во главе с Соединенными Штатами. Оппоненты расценивают такой подход как самоубийство для латиноамериканских стран и настаивают на необходимости укрепления субрегионального сотрудничества на основе развития Андского сообщества, Ассоциации карибских государств и Южноамериканского общего рынка (Меркосура).
Геоэкономическая рента. Рубежная энергетика многомерного коммуникационного пространства может служить, как отмечалось выше, стратегическим ресурсом материального развития или духовного возрождения, или, в условиях утраты контактных функций, привести к разрушению социума. Таким образом, рубежная энергетика создает такие геоэкономические дихотомии как постиндустриализация и деиндустриализация, экономический рост и падение.
Познать различия от мест к месту в реальном многомерном пространстве возможно на основе целостного образа, через чувство целого, не сводимого к сумме его частей (факультативных параметров). Идеологические ограничения советской науки не позволяли в полной мере использовать эмпирический подход к изучению объектов реального географического пространства, основанного на «пограничном» восприятии мысли и чувств, ума и сердца. Исключительный рационализм приводил к тупиковым административным решениям региональных социально-экономических проблем. Уникальное экономико-географическое положение могло «компенсироваться» некомпетентностью власти, несовершенством территориально-административного устройства, где приоритет принадлежал партийному и производственному принципам. Разномасштабные геоэкономические пространства (положение города, региона или другого объекта исследования) являются важным, но недостаточным условием исследования. Вне человека нельзя рассматривать время его существования (последовательные одно за другим события), в котором неоднократно изменяется положение объекта в многомерном пространстве. Коммуникационная природа геоэкономического объекта «раскрывается» через их рубежную (контактную и конфликтную) структуру. Здесь рубежность выступает как ресурс развития и главной функцией места объекта. Геоэкономический объект расположен одновременно в разных коммуникационных полях, познать его настоящее возможно через пограничные состояния (рубежи) многомерного пространства.
Выделяются следующие основные типологические геоэкономические объекты исследования рубежной коммуникативности: транзитная экономика, свободные экономические зоны и технополисы, киберпорты, трансграничное сотрудничество, региональные и субрегиональные образования, еврорегионы, транспортные коридоры и многие другие. Важным геоэкономическим объектом является мировой город (мегалополис, исторический вольный город), расположенный на рубежах многомерного коммуникационного пространства, где через пограничные пространственно-временные состояния (геомары) идет вечный диалог со своим прошлым и будущем, где отмечаются интенсивные этнические и экономические контакты и информационный обмен, образуется высокая граничная рента. Крупнейшими мировыми геоэкономическими объектами в начале ХХ1 века являются суперрегионы экономического и технологического развития (Западноевропейский, Североамериканский и Азиатско-Тихоокеанский) и трансконтинентальные коммуникации между ними.
Противоречивые процессы глобализации и регионализации вызвали необходимость рассматривать мировое хозяйство как многомерное пространство. С одной стороны, глобализация усиливает тенденции конвергенции, ведущие к формированию единого экономического пространства. С другой стороны, регионализация приводит к созданию локализованных экономических пространств, в крайнем случае, к «автаркии больших пространств». В результате появилась тенденция создания трансграничных регионов и полюсов, устраняющих «помехи» в деловом сотрудничестве, возникающие на социокультурных, экономических и информационных границах. Появились субрегиональные объединения, страны-участницы которых уже входят в другие экономические пространства. Таким образом, создалось стратифицированное многомерное пространство мирового хозяйства, рубежная энергетика которого образует геоэкономическую ренту.
Понятие «рента» имеет позднелатинские, французские и немецкие корни происхождения, в переводе на русские означает «отданная назад, возвращенная». Рента — вид дохода, не связанного с предпринимательской деятельностью, регулярно получаемого с капитала, земли и имущества. Различается абсолютная, дифференциальная и монопольная земельная рента. Монопольная рента образуется при продаже определенных видов продуктов по монопольной цене, превышающей их стоимость. В силу ограниченности земельных участков, на которых возникают особо благоприятные условия для производства редких товаров (например, чая, табака, кофе), и наличия большого спроса на эти товары возникает возможность их продажи на рынке по ценам, превышающим их стоимость в течение более или менее длительного времени. Источником монопольной ренты является часть прибавочной стоимости, создаваемой наемным трудом и присваиваемая земельным собственником в результате её перераспределения. Согласно определению советской политэкономической науки, живущие на ренте лица образуют паразитический слой общества (рантье). Однако действительность оказалась намного сложнее.
В начале ХХI века стало возможным говорить о геоэкономической ренте как основном источнике мирового дохода и системной прибыли в многомерном коммуникационном пространстве. Геоэкономическая рента может образовываться на основе высокой рубежной энергетике (функций мест) и за счет неоднородного социального времени (постиндустриальные и развивающиеся страны). Историческим аналогом трансграничных метарегионов служат Римская империя (эксцентрированная система Средиземноморья) или Североатлантический военный блок.
В индустриальную эпоху в качестве разновидности форм земельной ренты можно было говорить о столичной ренте и ренте портовых (вольных) городов. Эти формы земельной ренты как бы фиксированы в географическом пространстве и обусловлены в первую очередь экономико-географическим положением. В постиндустриальную информационную эпоху особенно начали выделяться так называемые мировые города, расположенные на рубежах многомерного коммуникационного пространства, создающих высокую энергетику обращения не только торгового, промышленного и финансового капитала, но и информации, знаний и идей. Поэтому приоритетное развитие стали получать центры, не обязательно обладающие выгодным положением в реальном географическом пространстве, а на пересечении множества пространств (политического, экономического, финансового, информационного и т.д.). Даже виртуальное пространство Интернета пересекается с реальным географическим в точках, где размещены провайдеры или так называемые шельфовые компании и это не обязательно должны быть центры на берегах великих рек или океанов.
В качестве полюсов глобализации выступают мировые города (киберпорты), такие как Нью-Йорк, Чикаго, Сан-Франциско, Париж, Лондон, Франкфурт-на-Майне, Токио, Гонконг, Сингапур, и другие. Эти полюса глобализации финансов, менеджмента и технологических инноваций аккумулируют прямые иностранные инвестиции и притягивают высококвалифицированные кадры. Мировые полюса (мегалополисы), расположенные на рубежах многомерного коммуникационного пространства, получают основные сверхдоходы (ренту граничной энергетики).
Таким образом, например, образуется столичная граничная рента Москвы за счет посреднических функций в экспорте преимущественно ресурсов из других регионов при ограниченном собственном экспортном потенциале, встречными потоками заемных капиталов, высокой инновационной привлекательностью и благоприятным инвестиционным климатом. Утратив функции столицы Советского Союза и мировой социалистической системы, Москва превратилась в главный плацдармом западных компаний и банков для проникновения на постсоветское пространство, его крупнейший коммуникационный узел. Москва реально стала главными внешнеторговыми «воротами» Восточной Европы и одновременно выступает как международный центр цивилизационного диалога для социокультурного пространства русского языка и культуры.
Устарела геополитическая концепция Центр и периферия. Действительно, в индустриальную эпоху под влиянием международного разделения труда произошло деление географического пространства на центр и периферию. Центр выступал в качестве полюса, ядра, фокуса или очага регионального развития, где происходил технологический прорыв, и тем самым приобретал конкурентные преимущества перед другими территориями. Центр, как правило, имел выгодное экономико-географическое положение, развитую инфраструктуру, высокий инновационный и образовательный потенциал, располагает профессионализмом управленческой элиты. Здесь исторически концентрировалось и накапливалось материальное и интеллектуальное богатство. В результате экономического неравенства образовывалась периферия, представленная удаленными территориями, окраиной, глубинкой.
В условиях глобализации и углубления стратификации многомерного пространства различия в энергетики мировых полюсов и периферии определяют готовность стран и регионов к освоению технологических инноваций, структурным преобразованиям экономики и к широкой мирохозяйственной интеграции. Меняются представления о периферии, она не обязательно должна быть связана с географической удаленностью, а может определяться понятием «информационная периферия». Страна может иметь выгодное географическое положение и занимать при авторитарной власти, стремящейся к самосохранению, мировую периферию.
Помимо мировых полюсов широкие возможности для мирохозяйственной интеграции получили трансграничные территории (приграничные районы). В современном мире выделяются несколько типов трансграничных регионов:
- еврорегионы (преимущественно между странами ЕС, ЕС и кандидатами в Союз),
- трансокеанские макрорегионы (Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество),
- трансморские субрегионы (Черноморское экономическое сотрудничество),
- специальные зоны между мир-экономиками (Большой Сянган) в едином социокультурном пространстве (Китай) в целях воссоединения государства-цивилизации.
Мировые полюса развития и экономические пустыни
В конце двадцатого столетия сформировалось три мировых полюса экономического и технологического развития — Североамериканский (НАФТА), Западноевропейский (ЕС) и Азиатско-Тихоокеанский. Абсолютной экономической мощью обладают Соединенные Штаты, значительно опережающие Японию, занимающую второе место в мире по макроэкономическим показателям. В Западной Европе лидирует объеденная Германия. В Азиатско-Тихоокеанском регионе динамично развивается Китай, который по прогнозам экспертов в будущем станет второй мировой державой. По данным международной статистики глобальная экономика вступила в третье тысячелетие с крупнейшими центрами силы, на которые пришлось свыше половины мирового ВВП, рассчитанного на основе официальных обменных курсов и паритетов покупательной способности национальных валют. Доля лидеров в мировом ВВП распределилась следующим образом: США – 21 %, Западная Европа – 20 %, Китай – 12 % и Япония – 7,5 %. Удельный вес Китая увеличился в мировом валовом продукте за период 1980 – 2000 гг. в четыре раза.
Каждый из трех полюсов экономического и технологического развития имеет разную идеологию формирования. Североамериканский полюс (прежде всего Соединенные Штаты) является образцом свободного предпринимательства, Западноевропейский (Объединенная Европа) — примером экономической интеграции в границах единой цивилизации, а Азиатско-Тихоокеанский — демонстрирует умелое использование западных технологий в сочетании с местными социокультурными традициями.
Соединенные Штаты являются самой большой экономикой мира. Однако удельный вес американского ВВП в валовом мировом продукте снизился за период 1950 — 2000 гг. с 27 % до 21 % и стал сопоставим с ЕС (20 %). США уступили мировое лидерство по объему экспорта товаров и услуг Европейскому Союзу (14 % от мирового объема экспорта в 2000 году против 36 % ЕС). В Соединенных Штатах в Калифорнии расположен мировой полюс высоких технологий. Федеральный штатКалифорния по объему ВВП занимает 6 место в мире среди высокоразвитых государств, опережая Канаду, Италию и Россию.
По мнению академика Нодари Симония «строительный материал» будущего многополярного мира начал накапливаться еще в период противостояния двух сверхдержав. Процесс этот отличается неравномерностью. Новые мировые полюса отличаются темпами развития и неравномерностью созревания социально-экономических, военно-политических, демографических и других элементов. Сильно продвинутый в экономическом плане ЕС отстает в военно-политическом отношении. Япония стала второй державой мира только в рамках индустриальной парадигмы. Будущий мировой полюс Китай уже является великой державой по своим географическим и демографическим параметрам и важным региональным центром влияния. Наращивание экономической мощи осуществляется не только за счет внутренних ресурсов, но и путем формирования «Большого Китая». Сянган и Аомынь уже воссоединились с Китаем, а Тайвань стал одним из главных инвесторов и торговых партеров. Существенную роль в формировании «Большого Китая» играет китайская диаспора (хуацяо), контролирующая многие финансовые и торговые процессы в Юго-Восточной Азии. Китай вышел на четвертое место в мире по расходам на оборону после США, России и Японии. В отдаленной перспективе на роль значительных полюсов мироустройства могут претендовать Индия и Бразилия.
Геоэкономические полюса не всегда совпадают с геополитическими. В военно-политическом отношении Западная Европа не является мировым полюсом (90 % мощи НАТО приходится на США), в то же время Россия сохраняет позиции второй мировой ядерной державы. Между геоэкономическими полюсами идет постоянный цивилизационный диалог, основанный на рубежной энергетике многомерного пространства. В качестве его материальных трансляторов выступают транспортные коммуникации и свободные экономические зоны.
Поляризация характерна для мирового финансового пространства. Около половины объема капитализации мирового фондового рынка приходится на долю 25 крупных городов. Более половины мировых валютных операций осуществляется в Лондоне, Нью-Йорке и Токио.
Антиподами мировым полюсам экономического и технологического развитияслужат Великие экономические пустыни. Эти геоэкономические пространства мировой периферии характеризуются упадком деловой активности, сокращением производства, разрушением социально-производственной инфраструктуры и демографической депопуляцией. Здесь часто возникают полюса криминальной экономики и коррупции. Экономические пустыни образуются в результате военных конфликтов, введения эмбарго, трансформации экономических отношений. Великая экономическая пустыня образовалась на Северо-востоке России после перехода от использования рабского труда заключенных к имитации рыночных отношений. Крупные экономические пустыни образовались на Балканах и Афганистане после «гуманитарной» интервенции Запада и США. После распада Советского Союза в экономические пустыни трансформируется большинство новых независимых государств. Как, правило, в Великих экономических пустынях формируются полюса (территории) криминальной экономики, не контролируемые суверенными государствами. «Золотой треугольник» в Азии; колумбийские территории, контролируемые Медельинским наркокартелем, Северный Афганистан, юг Анголы и др.
***
Глобализация мировой экономики свидетельствует о противоречивых процессах, происходящих в мире. Сторонники неолиберальной глобализации, казалось бы, в конце 20 века уже увидели контуры всемирной экономической гармонии, достигнутой благодаря соблюдению прав человека и высокой эффективности рыночных отношений. Финансовый кризис в Азиатско-Тихоокеанском регионе показал, что еще рано говорить об интегрированной экономике, когда одни страны проигрывают, а другие благодаря кризису испытывают экономический бум. В результате азиатского кризиса произошел массовый отток капитала из АТР в Соединенные Штаты. Над американской экономикой, находящейся на подъеме, вновь появился призрак вечного процветания. Но новый мировой экономический порядок, основанный на принципах соблюдения прав человека и либеральной экономики, пока не состоялся. Глобальная десинхронизация привела к поискам противовесов и попыткам создания геополитического равновесия с помощью региональных группировок. Проявляются реальные тенденции социальной и экономической маргинализации в разных регионах Земли. Современный мир не ограничивается реальным географическим пространством, он стал многомерным. Реальная действительность оказалась боле прагматичной по сравнению с философским романтизмом.
С экономической глобализацией идет параллельно регионализация международных экономических отношений. Это наглядно проявляется на примерах Западной Европы и Восточной Азии. Между геоэкономическими полюсами идет постоянный цивилизационный диалог, основанный на рубежной энергетике многомерного пространства. В качестве его материальных трансляторов выступают свободные экономические зоны и международные транспортные коридоры.
Мировой порядок формируется на энергетических рубежах многомерного коммуникационного пространства под воздействием факторов глобализации и регионализации. Государства стремятся занять достойное место в мире преимущественно экономическим путем. Одним это удается, другие проигрывают геоэкономические войны. Так устроен мир, где рождаются и отмирают полюса роста, существует периферия, а вектор развития определяется не только экономикой. Успех сопутствует тем, кто достигает цивилизованной формы общественно-экономических отношений. Когда множество соотнесенных факторов создают созидательную энергетику коммуникационного пространства в данном месте и социальном времени.
Всегда существует соблазн заимствовать чужую правовую или экономическую модель. И оказавшись в другом социокультурном пространстве, она начинает разрушительное наступление. Известно, что в западной цивилизации, где развито свободное предпринимательство, а граждане обладают экономическим достоинством, классическая формула демократии определяется как власть посредственности. Та же посредственность становится главной разрушительной силой в социуме, где отсутствует развитое гражданское общество, свобода слова и рыночные отношения. Опьяненные свободой восточнославянские страны оказались не в Европе, а в мышеловке собственного изготовления. Приступы «глупого рыночного романтизма» закончились сокрушительным поражением и образованием экономических пустынь, утратой достигнутых социальных завоеваний.
Что ожидает мир экономики в ближайшем будущем? Геоэкономическая рента становится основным источником мирового дохода и системной прибыли в многомерном коммуникационном пространстве. Здесь создается высокая рубежная энергетика обращения не только торгового, промышленного и финансового капитала, но и информации, знаний, идей. Все большее приоритетное развитие и сверхдоходы получают государства и мировые города, не обязательно обладающие выгодным географическим положением, а расположенные на пересечении множества миров (политического, экономического, финансового, информационного и т.д.) и создавшие качественно новое богатство — современную инфрастуктуру. И тот, кто владеет технологией геоэкономического мышления, имеет больший шанс для делового успеха.
Создание глобальной информационной системы знаменует наступление эпохи новых Великих открытий на рубежах «всемирного океана» многомерного коммуникационного пространства. Как в прошлом мореплаватель отправлялся из гаваней Старого Света к невиданным землям, так современное поколение первооткрывателей совершает восхождение к неизведанным горизонтам киберпространства. Может быть, на этом пути рождается новый мировой порядок: «Кто владеет интеллектуальным ресурсом и информацией, тот владеет миром». Если в современной геополитике актуальной является борьба за коммуникационные коридоры в реальном географическом пространстве, то в будущем для государственности главная угроза будет исходить из опасности оказаться на мировой периферии Великой информационной магистрали. Новый информационный мировой порядок становится главным геополитическим вызовом века. Конфликт интерактивной среды Интернета с существующими статусными коммуникациями государств, политических, военных и экономических блоков может стать взрывоопасным.
Современная национальная безопасность в первую очередь связывается с принадлежностью к статусным коммуникациям (военно-стратегическим и экономическим блокам). Возможно, в ближайшем будущем государственная безопасность будет определяться стиранием статусных границ. Это может привести к постепенному выравниванию уровней жизни. Но обещать, что будет именно так, автор не вправе.
В международной политике не существует интеграционной модели на основе «дружбы народов». После падения мировой системы социализма начался демонтаж социального государства. И наибольших «успехов» на этом пути добились новые независимые государства, власть которых обеспечила бедность для большинства граждан. Как показал опыт постсоветской трансформации, только до 10 % граждан России и Украины смогли адаптироваться к рыночным отношениям, а в Белоруссии и этот процесс заморожен.
В процессе глобализации и «шоковой» открытости к внешнему миру новые независимые государства наиболее «успешно» трансформировали символы гражданского общества. Власть превратилась в последних «оплотов демократии», а имиджмекеры — в продавцов негодного политического товара. Борьба с коррупцией трансформировалась в борьбу с собственными тенями. Антикоррупционные программы оказались неэффективными. Когда основой государственности являются теневые социальные отношения, невозможно искоренить порчу нравов.
За последнее десятилетие постиндустриальные страны не только успешно развивались, но в буквальном смысле пересели на другой поезд высоких технологий. В Восточной Европе наибольше распространение получила имитация модели догоняющего развития, исходящая из предпосылки, что Запад будет ждать аутсайдера. Например, Украина в качестве основного механизма «реформ» использовала раздачу преференциальных режимов в интересах отдельных корпоративных группировок за их лояльность власти. В результате создана экономическая модель бизнеса на государственных ресурсах, являющаяся преступной по нормам европейского права.
Требуется политическая воля для создания реальных условий реформирования социально-экономических отношений и долгосрочная стратегия, основанная на протекционизме в отношении конвертируемых в будущем производств.
Резюме
Проект мировой экономической политики (Вашингтонский консенсус), основанный на принципах неолиберализма, не стал универсальной стратегии экономической глобализации.
В процессе глобализации усилилась поляризация мирового экономического пространства, где выделяются страны «золотого миллиарда» и мировой периферии.
Бездумное следование рецептам мировых финансовых институтов способствовало маргинализации большинства постсоветских государств.
Фундамент современного мирового порядка формируют наряду с мондиалистскими организациями транснациональные корпорации, международные финансовые институты и Всемирная торговая организация.
Глобализация ведет к распаду сложившегося международного (межнационального) разделения труда. Одновременно усиливается роль межкорпорационного разделения труда.
Крупнейшие корпорации рассматривают глобализацию как перспективу создания новых центров власти, формирующих правила рыночных отношений в мировом масштабе.
Сформировалось три мировых полюса экономического и технологического развития — Североамериканский (НАФТА), Западноевропейский (ЕС) и Азиатско-Тихоокеанский.
Вверх | Предыдущая страница | Следущая страница
«Геополитика сверхдержав»
